Елена Райдос - Когда солнце взойдёт на западе [litres самиздат]

– Ты ведь не только из-за этой инфы туда рвёшься,– проницательно заметил эмпат, когда они с Кирой прощались на крыше дома в Алате. – Тебя там ждут.

– Да, я скучаю,– Кира подняла на него грустный взгляд,– по дочери. Она сейчас с няней. Наверное, у них всё в порядке, но мне так её не хватает.

– Как зовут твою дочь? – Рис немного расслабился, видимо, он ожидал и боялся иного ответа.

– Кристина,– Кира печально улыбнулась,– но я зову её Тиночка. Ей всего четыре годика.

– Красивое имя,– вздохнул Рис. – А моего сына звали Мартин. Знаешь, если судьба позволит мне иметь ещё одного сына, я его тоже назову Мартином. В честь моего малыша.

Кира не стала выспрашивать подробности гибели его семьи, не хотела бередить старые раны. И Рис был ей за это благодарен. Возможно, когда-нибудь он будет готов рассказать свою трагическую историю, но пока это было для него слишком болезненно. Как оказалось, репутация бравого вояки и дамского угодника, которую Рис так тщательно поддерживал, была всего-навсего защитой от чужих любопытных взглядов. Кира поняла это не сразу, только когда эта защита начала понемногу рушиться под действием той взаимной близости, что неожиданно возникла между ними. Понимание, что этот самоуверенный хамоватый мачо на поверку оказался тонко чувствующим и ранимым интеллигентом, стала для неё полной неожиданностью. Пока Кира даже себе не могла признаться, порадовала ли её эта метаморфоза или разочаровала. Слишком велик был контраст с первым впечатлением.

Увы, в последнее время все её знакомые мужчины ни с того ни с сего начали преподносить ей сюрпризы. Предсмертное признание Витаса что-то перевернуло в душе Киры. Нет, она вовсе не влюбилась в него, типа, посмертно. Этот двуликий человек так и остался для неё загадкой, но его хладнокровное поведение на краю могилы не могло не вызвать невольного восхищения. Наверное, для резидента, проработавшего в стане врага почти двадцать лет, подобное самообладание было естественно. Витас объективно оценил свои шансы выдержать пытки орденских палачей и принял вполне рациональное решение. Но тогда как объяснить то, что он не позволил устранить главную опасность своей жизни – саму Киру? Где была его рациональность?

А Семён? Чего только стоит известие о фальшивом замужестве. Узнать о том, что любящий муж, оказывается, является профессиональным убийцей, тоже, я вам скажу, не пряник. Но хуже всего было то, что все годы их совместной жизни он сознательно подвергал смертельной опасности жизнь Тиночки и её собственную жизнь. Конечно, самомнению Киры льстило признание Семёна, что он это делал от страстной любви, но согласитесь, любящего человека безопасность тех, кого он любит, должна волновать в первую очередь. Разве нет? И в то же время Семён был готов застрелиться, чтобы спасти ей жизнь. Или он просто тянул время, ждал, что Кира не выдержит и попытается вырваться? Чему верить?

И всё-таки Кира готова была снова броситься в объятья бывшего мужа. То, что он во второй уже раз от неё отказался, кстати, по соображениям безопасности, она восприняла почти как оскорбление. Может быть, именно поэтому их роман с Рисом начал развиваться столь стремительно? Кире нужна была компенсация, маленький пластырь на большую рану. А честно ли это по отношению к командиру охотников? Наверное, если бы он сам относился к этому роману как к ещё одной интрижке, очередной победе на сексуальном фронте, это бы всё упростило. А ведь именно так Кира и думала вначале. Но то, что зародилось между ними, уже не было интрижкой. Она пока не была готова дать этим чувствам названия, прошло слишком мало времени. Однако относиться к Рису просто как к временному сексуальному партнёру уже не могла.

Кира привыкла анализировать все свои переживания. Что тут поделаешь, такой уж она уродилась. Но сейчас все её хвалёные аналитические способности дали сбой, словно кто-то специально их заблокировал. Одна мысль о том, чтобы разобраться в себе, вызывала в её душе непреодолимое отвращение. В конце концов, утомившись бороться с собой, Кира сдалась и решила пустить события на самотёк.

– Будем переживать неприятности по мере их поступления,– решила она и одним глотком допила почти остывший кофе. Сейчас явно было неподходящее время для рефлексии, от её собранности зависело ни много, ни мало, как благополучие целого мира.

Время до открытия офиса вокзальной администрации тянулось как резина, но всё-таки муторному ожиданию пришёл конец. Увы, очень скоро выяснилось, что бедняжка зря маялась в душном вокзале, вожделенных конвертов никто не изымал и не отправлял на склад. Кирина ячейка была вскрыта до истечения трёхдневного срока. Известие было неутешительное. Оно однозначно свидетельствовало о том, что её открытка была получена. Вот только кем? Орденом или стражами? В сущности, для её миссии это большого значения не имело, Кира уже приняла решение, кому следует передать знание о прорывной технологии. Что ж, если одна из противоборствующих сторон в её родной реальности таки завладела вожделенным призом, то поделать с этим уже ничего было нельзя. Такова судьба.

Итак, простой вариант не сработал, оставалась ещё та флешка, которую Кира предусмотрительно спрятала под сиденьем своей машины. Ключи от машины были у Светланы, а запасной комплект хранился в Кириной квартире. Немного подумав, Кира нашарила в своей сумочке ключи от квартиры и отправилась на стоянку такси. Наверное, было небезопасно светиться около своего дома, там запросто могли торчать соглядатаи как от ордена, так и от стражей. Однако отправиться сейчас к Свете означало бы поставить под удар дочку. Семён обещал инсценировать Кирину смерть, и пока её считают мёртвой, искать Тиночку никто не станет. Шантажировать-то вроде некого. Пусть уж место жительства малышки пока останется вне интересов двух тайных орденов.

– И чего я себе вру? – мысленно возмутилась Кира. – Мне просто невыносимо будет расстаться с дочкой, если я её увижу. А каково будет ей? Явилась мамашка с того света проведать ребёночка, да и снова слиняла, неясно насколько. Ужас! Сколько же должно пройти времени, прежде чем меня перестанут искать? Тиночка меня уже, наверное, успеет позабыть.

Кира почувствовала, что у неё на глаза наворачиваются слёзы. Она ощущала полное бессилие, невозможность в данное время хоть как-то решить проблему с дочкой приводила её в уныние и лишала сил. А силы ей были очень нужны. Поэтому Кира решила сама себя немного простимулировать.

– Вот найду ключи и поеду к Светиному дому,– рассудительно пообещала она себе. – Спрячусь где-нибудь во дворе и полюбуюсь на мою девочку. Всё равно ведь машина стоит где-то там, так что ехать в тот район придётся по любому. А небольшая задержка погоды не сделает.