Елена Райдос - Когда солнце взойдёт на западе [litres самиздат]

Некоторое время Семён молча переваривал откровения Рэдвика. Мысль о том, что не все его действия подчинены воле, уже и раньше приходила ему в голову. Порой он ловил себя на том, что не помнит, как выполнял очередное задание. В памяти оставался только этап планирования и результат. А само действие совершалось как бы на автомате, без привлечения сознания. Он вдруг ярко представил себе, как стоит над трупом Киры и с недоумением смотрит на дымящийся пистолет в своей руке. От этой картинки его замутило.

– Ты можешь снять эту установку? – мрачно спросил боевик.

– Нет, конечно,– вздохнул Рэдвик. – Не для того вас, бессмертных, дрессируют с колыбели, чтобы любой дилетант смог снова сделать вас нормальными людьми.

– Так что же делать? – в голосе Семёна отчётливо было слышно отчаяние.

– Нужно, наоборот, не делать,– отозвался Рэдвик,– не делать того, что от тебя ожидает Магистр. Ты ведь теперь свободен от обязательств перед орденом. Вот и скройся, растворись среди людей, чтобы никто тебя не нашёл.

– Нет, это не выход,– возразил Семён. – Во-первых, меня всё равно найдут. Орден ничего не бросает на полдороги. Но дело даже не в этом. Я должен быть рядом с Кирой. И не смотри на меня так,– набросился он на Рэдвика, скривившегося в язвительной гримасе. – Я понимаю, что нам уже никогда не быть вместе. Я потерял это право, когда согласился её убить. Правда, думал, что смогу. Но ошибся.

– Ну и держись от неё подальше,– Рэдвик удивлённо разглядывал внезапно побледневшего боевика. – Зачем искушать судьбу?

– Как ты не понимаешь?! – взорвался Семён. – Кире грозит опасность. Орден не отменит свой приговор только потому, что палач вышел в отставку. Найдут другого палача, даже не сомневайся. Против бессмертного простым людям не выстоять, с ним сможет справиться только другой бессмертный.

Семён замолк так же резко, как начал свою вдохновенную речь. Ему на ум вдруг пришли прощальные слова покончившего с собой стража. Тот тоже просил его держаться подальше от тех, кого он любит, так как ему всё равно не удастся их защитить. Но в то время само дистанцирование от Киры могло служить для неё защитой. А теперь ситуация изменилась, чтобы выжить, любимой женщине потребуется помощь. И помощь профессионального воина точно будет не лишней. Да, Семён не может быть уверен, что поведёт себя адекватно рядом с Кирой. Так ведь для её защиты вовсе необязательно к ней приближаться, охранять можно и на расстоянии.

Семён так погрузился в свои мысли, что даже не заметил, что Рэдвик давно уже смотрит на него с каким-то странным выражением во взгляде. Наверное, так мог бы смотреть умирающий от жажды человек на зелёный оазис в пустыне. С недоверием и одновременно с надеждой.

– Прости меня, Сэм,– наконец тихо произнёс раненый,– и спасибо тебе за всё.

– Что? – Семён будто очнулся. – За что ты меня благодаришь?

– Ты вернул мне веру в людей,– на губах Рэдвика появилась отрешённая улыбка.

– Так ты мне поможешь? – Семён с надеждой посмотрел в глаза своему спасителю.

– Да, помогу,– решительно подтвердил Мастер,– и пусть Магистр обломается со своими подленькими планами.

– Ладно,– Семён задорно улыбнулся. – Дай мне сообразить, где бы тебя укрыть, пока не поправишься.

– Не нужно ничего соображать,– глаза Рэдвика как-то подозрительно заблестели, словно наполнились слезами. – Прощай Сэм. Удачи тебе. – С этими словами Мастер накрыл своей ладонью руку Семёна и опустил веки. По его щеке скатилась одинокая слезинка.

Мир раскололся, чтобы через секунду снова собраться из осколков в довольно брутальный горный пейзаж. Семён невольно поёжился под пронизывающим ветром и осмотрелся. Солнце уже почти спряталось за горным кряжем, и длинные синие тени укрыли крутой каменистый склон, на котором он оказался. Наверное, именно из-за этого резкого перехода от освещённой каморки в мрачные сумерки он не сразу обратил внимание на неподвижное тело у своих ног. Мастер был мёртв, его последние силы ушли на то, чтобы перенести защитника в мир, где жила его любимая.

***

Нет, Кира вовсе не злилась на настырного гнома, ей просто невмоготу стало ловить на себе сочувствующие взгляды, захотелось побыть одной в тишине и покое. Поэтому, она тихо слиняла с вечеринки, но, вопреки рецепту «дохтура», не забурилась в какой-нибудь клуб, а отправилась на берег моря, в свой любимый приморский городок, где так любила плавать под луной. Ночной пляж встретил страдалицу бодрящим ветерком и тихим шелестом волн. Кира скинула босоножки и побрела вдоль кромки прибоя, загребая ступнями мокрый песок. Как-то незаметно она дошла до того места, где когда-то встретила мужчину, которого приняла за Семёна.

Пикантные воспоминания на этот раз не вогнали её в краску, а напротив, вызвали печальную улыбку. Она представила себе, как могла бы сложится её жизнь, если бы, вместо настоящего Семёна, на её пути встретился этот парень из другого мира. Он ведь был точно таким же, даже внешне, и то, что они так стремительно сблизились, явно свидетельствовало, что и внутренне здешний Семён не слишком отличался от своей копии. Только он, скорее всего, не был наёмным убийцей, за его спиной не стояли четыре воплощения в качестве орденского боевика, ему не промывали мозги прямо с колыбели. Но главное, он был жив. Этому незнакомому пока парню не нужно было скрывать свою любовь от орденских ищеек, они с Кирой могли бы спокойно завести семью и не бояться, что за это их однажды убьют свихнувшиеся на своём кодексе бессмертные.

Наверное, если бы Кира была замужем за мирной копией Семёна, ей бы даже в голову не пришло закрутить роман с хамоватым самоуверенным охотником. Его эмпатические манипуляции вызвали бы у неё только недоумение и раздражение. Да она бы и не взглянула в сторону Риса. Но тогда Кира никогда бы не стояла на крыше домика в обречённом Алате и не любовалась звёздным небом, на фоне которого в любой момент неожиданно могли нарисоваться контуры бомбардировщиков. И в её кармане не лежала бы коробочка с маленькой смертоносной пилюлей, навсегда избавившей её от страха смерти.

– А почему «обречённом»? – от внезапной догадки Киру буквально пробило током. – Как же я сразу не поняла? Рис специально нагрубил мне, чтобы выгнать из Алата. Он уже тогда решил, какой из городов станет жертвой вируса. Я ведь, помнится, в первый свой визит удивлялась количеству в нём маленьких детей. А ещё он знал, что разделит судьбу обречённого города, потому что просто не сможет с этим жить дальше. Для изготовления вакцины вирусолог вовсе не требуется, с этим справятся обычные врачи.

Только теперь до Киры дошло, что имел ввиду Вертер, когда сказал, что Риса нельзя было оставлять одного с этим кошмаром. А ведь отчаянный вирусолог мог бы разделить ответственность с другими людьми, наверное, именно так поступили бы девяносто девять из ста человек. Но Рис принял решение взвалить этот груз только на свои плечи. Кира вспомнила его осунувшееся посеревшее лицо в тот последний день и едва не расплакалась. Да, решение, которое он принял, далось ему нелегко, им двигало отчаяние, а вовсе не холодный прагматизм, как показалось впечатлительной женщине.