Андрей Мансуров - Дикие Домохозяйки [litres самиздат]

Новый год.

И у них появился «Новогодний Подарок». Который им завещали.

Согласно завещанию матери они и поступили.

Мясо с тела доели к марту.

За это время ей удалось подстрелить только одну собаку.

А в апреле умер Стас. Перед смертью он долго мучился резью в животе. Дорис даже думала, что есть его может быть опасно. Но деваться было некуда.

Теперь голову её заполняла пустота.

Нет! Не пустота!

Там острой занозой сидела только одна мысль: во что бы то ни стало она должна выжить! И отомстить. Отомстить…

Листовки, которые снова стали разбрасывать с самолётов, теперь обещали помощь и еду. Тем, кто сдастся.

Она вяло поудивлялась – похоже, кто-то ещё может сопротивляться…

Впрочем, эмоций она теперь не испытывала совсем. Все обычные чувства, кроме ненависти, грызущей душу в тысячи раз острей даже вечно сосущего желудок голода, словно атрофировались.

В мае с патрульных кораблей стали сбрасывать поисковых роботов «Свордс». Во всяком случае, так гласили сделанные по трафарету надписи на их бортах. Научиться прятаться от детекторов движения, и похожих на неправдоподобно большие цветы, анализаторов запахов этих глупых и неповоротливых роботов, оказалось нетрудно. Она чудом удержалась, чтоб не расстрелять из обреза первого – понимала, что тут же её и засекут!

Снег в это лето так и не растаял. Наверное, потому, что свинцовые тучи всё не уходили с неба, превращая даже день в сумрачный не то рассвет, не то закат.

Счет времени она потеряла, поскольку сидя неподвижно в своей каморке иногда забывала процарапать на стене очередную риску: прошедший день.

Где-то в июле её нашли прочёсывавшие район американские пехотинцы, действовавшие по старинке – с поисковыми собаками. Собачки – не роботы. Их-то не обманешь…

На том месте, где её достают из дальнего угла закопчённой каморки крепкие, до тошноты чистые руки, а она отчаянно визжит, и пытается перекусать всё и всех, до чего и до кого может дотянуться оставшимися во рту зубами, она обычно и просыпалась…

До Вашингтона решили добираться на байках.

Во-первых, обычные пути междугороднего сообщения, даже с поддельными документами от их Конторы, слишком рискованны – это признал даже Макс. Потому что если служащих-людей и можно обмануть гримом, париком и накладными усами, то распознающие компьютерные системы вездесущих видеокамер – никак.

Во-вторых, хоть долго, зато скрытно – никто не отследит. Разве что со спутника. Да и то – вряд ли, поскольку от телефонов «Конторы» отделались, новые просто купив. А байки не оборудуются чипами для слежения.

Ну и в-третьих, в седельных и багажных сумках и отсеках можно было свободно провезти весь жутковатый арсенал, добытый Дик и Максом из запасов конспиративной квартиры и оружейного сейфа штаб-квартиры.

Увидев все эти смертоносные блестящие, черные, или закамуфлированные защитной окраской железяки, Дайана испугалась. За Макса. Вдруг им придётся отстреливаться, а в них будут палить из чего-то… такого же! Б-р-р!..

Ехали по карте. Где было можно – срез а ли углы по воздуху: включать поле стасиса байкеры не стеснялись: им вполне официально оснащены все, кому это по средствам.

Хотя поле убирало большую часть встречного потока, все же кое-что оставалось: Дайана с непривычки к ветру слегка охрипла. Пришлось в каком-то придорожном магазинчике купить ей первые попавшиеся кожаные джинсы, оказавшиеся великоватыми. И к тому же противно скрипевшие. Зато после этого стало теплее, конечно.

Но к вечеру, когда решили наконец остановиться, с байка её пришлось буквально снимать: тело закостенело, словно чужое. Да и трусики пришлось срочно переодеть – те, что были на ней, промокли с непривычки от пота – хоть выжимай!

Ночевали в мотеле «У Георга». Ничем живописным, кроме огромной свалки старых покрышек на заднем дворе, и двух мусорных баков, в которых после того, как стемнело, рылись, не стесняясь, не то еноты, не то – барсуки, мотель похвастать не мог. Да и ладно: не за «скромными и простыми красотами американской глубинки» они едут.

Мотель выбрал Майлз – он уже бывал здесь. Правда, подробности поведать отказался. Дик, справедливо посчитавшая, что что-то здесь нечисто, вынудила своего «молодожёна» признаться, что – да, он выполнял то задание – с другой.

– Но люблю я на самом деле только тебя! – на это храброе заявление Дик только сердито рыкнула, оскалив остренькие ровные зубы, а Максим и Дайана сдержано похихикали. Майлз однако не смутился – скорее, наоборот. Явно гордился тем «заданием»…

Часов в восемь, поев всей той снеди, что прикупили в небольшом придорожном кафе, надумали поговорить. План «поедем в Вашингтон, и там на месте решим, кого убить», казался уж слишком… Неконкретным. Расплывчатым, как выразилась Дик.

– Раз уж полковник в Вашингтон прилетел на нашей вертушке, единственное место, где он мог приземлиться – аэродром базы Норт-Ривер. Ей командует полковник Мэтью Тэмплрей. Я видал его один раз. – Майлз поднял глаза от пола, где рассматривал то ли свои давно не чищенные армейские полусапоги, то ли – щели в полу между стёртыми и выкрошившимися пластинами ламината, – Вредный и скрытный тип. Педант. Ну, с виду. А так – не знаю, может, он отличный семьянин и заботливый командир…

– Это не радует. – Макс говорил спокойно, словно на планёрке. Как-то так получилось, что все обращались к нему, как к командиру, хотя так могла поступать только Дайана, а у Майлза и Дик было то же звание, – Допрашивать полковника базы ВВС будет глупо. Может… Кто-то знает не лобовой подход?

– Это – какой же? – Дайана, кажется, поняла мысль, но хотела убедиться.

– Ну, например, через родственников. Скажем, частным образом. Например, через братьев-сестёр-родителей жены. Не для служебного, а для обычного, так сказать, межчеловеческого, общения.

– Я… Как мне кажется, могу попробовать.

Глаза всех с нескрываемым удивлением уставились на Дайану, и она поторопилась продолжить:

– Ну… Я знаю одну девочку из нашего дома, и у неё есть мать. Эта мать – двоюродная сестра жены этого самого полковника. Фамилия тёти Белинды теперь Тэмплрей, это точно. А была – Жильбер. В девичестве. Черри как-то мне говорила, что у них до сих пор нет детей – и приводила её в пример… Ну, что у них дом – полная чаша, а толку!..

Максим остановил руку на полпути к затылку. Сказал только:

– Если это – правда, похоже, сам Бог хочет, чтобы мы пошли этим путём. А… Ты сможешь позвонить ей? Ну, твоей подруге?

– Конечно. Сколько сейчас времени?

– Восемь сорок одна.

– Отлично. Примерно через полчаса она закончит, вымоется, переоденется. И пойдёт домой. Ну, в-смысле, закончит свои «Развивающие стратагическое мышление» игры. Так что если я позвоню ей в… девять двадцать, мы сможем поговорить. Надеюсь.