Соня Грин - Город потерянных [litres самиздат]

– Аза! – он в одно мгновенье подлетел ко мне и помог высвободиться от натиска двери. – Ох черт, да ты вся в крови!

Только сейчас я заметила, что изрезала в кровь руки об щепки и испачкала ею всю одежду. Как пришелец не догадался найти меня по запаху крови – оставалось загадкой.

– О боже, – я схватилась за голову. – О боже! О боже… О боже. Нет. Не может быть. Я жива? Я жива! О боже. О боже!

Он как-то странно уставился на меня, легонько побил по щекам и потряс за плечи.

– Еще бы немного – и я труп. – Я шумно выдохнула. Я до сих пор не пришла в себя, и мертвое животное казалось мне какой-то иллюзией.

Дэвид улыбнулся своей скромной улыбкой, и мурашки на моем теле стали отплясывать тумбу.

– Прости, что так поздно. Я даже и подумать не мог, что это треклятое ружье найдется не так быстро, как хотелось бы. Прости.

– Все хорошо.

Мы снова улыбнулись друг другу. И, как это было тогда, на старом диване после рассказа об Эмили, мне жутко захотелось его обнять.

– В общем, нужно найти Соньку и Кира, – я кивком указала направление, куда они пошли.

Пока я вставала и отряхивалась от пыли, пытаясь привыкнуть к боли в спине, Дэвид успел подобрать двустволку и уже выставил ее вперед, дожидаясь меня. Мы пошли разыскивать друзей, покинув комнату.

– А знаешь, я таких здесь никогда не видел, – задумавшись и почесав подбородок, заметил он. – Вот поэтому и не стал тратить время на обычный «макаров» – кто знает, вдруг он не пробил бы его кожу? Он даже не сразу аликвида пробивает, пули со второй, не меньше, не то чтобы этого…

– Но спасибо. – Я покраснела, – если бы не ты, я бы уже давно варилась в адском котелке.

– Не за что, – пробормотал Дэвид, краснея.

Я позвала ребят. Сначала в доме стояла угнетающая тишина, но потом в соседней комнате кто-то завозился. Я узнала Соньку по ее растрепанным волосам шоколадного оттенка, Кира – по рваной брючине, которую он успел раскроить от колена до щиколотки.

Они подошли к нам шаркающей походкой, затравленно оглядываясь, словно в любую секунду на них мог кто-нибудь выскочить из угла. Потом остановились рядом, воткнув взгляды в пол.

Спустя пару минут Сонька лаконично и пристыженно произнесла:

– Спасибо.

– Извини, что поступили по-идиотски, – дополнил Кир. – Адреналин всю голову совсем забил.

Дэвид со снисходительной ухмылкой наблюдал, как они поочередно подходят ко мне и обнимают и просят прощение непонятно за что, ведь я их, будь даже жадной и злопамятной стервой, все равно бы простила.

Сложно было представить, что он мог сделать с нами. Даже если бы я не выжила, то Кир и Сонька спаслись бы.

Пока мы приводили себя в порядок и пересчитывали количество царапин, Дэвид что-то усердно искал в старом хламе, а потом, глянув на выдуватель, сплюнул:

– Черт! Туман уже окружает Слипстоун.

Мы как завороженные бросились к окну. Там, за полностью выжженным горизонтом, на много миль распростиралось зеленое облако, которое неуклонно двигалось к нам. Сонька что-то быстро забормотала, Кир выругался сквозь зубы.

– Хорошо, – продолжил Дэвид, – хорошо, что не очень хорошо. А точнее – вообще нехорошо. Эта тварь неизвестной этиологии неплохие такие брешины оставила в двери, и туман, будь он не дурак – а он, как известно, не дурак – медлить не станет. Так что сегодня повременим с уютной кроваткой и расположимся в лабораторной.

Он снова бросил взгляд на туман, который на этот раз приблизился еще больше, и указав «наше» направление, поплелся в противоположную сторону.

Интересно, как выглядит его лаборатория? Мне представилась полностью железная комната без окон, с различными шкафчиками и пробирками с неизвестными растворами в них. Конечно, задним числом я понимала, что, собственно, ни о какой цивилизации в виде компьютеров или даже обыкновенных счетов тут даже не может идти речи, но мой мозг настолько отчетливо вырисовал эту картину, что, когда мы зашли в комнату с изуродованными манекенами, мое сердце ухнуло куда-то в пятки и растеклось там липкой лужей.

Не может быть…

Так… Это все… Сделал он?!

Я попятилась к проему, таращась то на Дэвида, то на манекена без «внутренностей». Сонька уловила мой немой ответ на ее немой вопрос и, схватившись за Кира, тоже попятилась в сторону двери.

– Что за… – Только и смогла выдавить я. Вторая Аза Джонсон стала потакать мне, что Дэвид – маньяк и вообщенеизвестноктоатыужеемуглазкистроишь.

– А, это? – Дэвид оглядел свои плоды упорного труда. – Да так, не обращайте внимание, всего лишь эксперименты.

– Как на них не обращать внимание , если ими вся комната забита?! – разгорячилась Сонька. – И какие такие эксперименты могут быть тогда, когда у манекена отрублены его гениталии и вставлены в голову?!!

– Либо ты псих, либо мы все уже мертвы, – пробормотал Кир.

– Это действительно странно, – дополнила я.

Дэвид прислонился к стенке, скрестив руки, опустил взгляд на мертвое животное и вздохнул. Так и не сказав ничего путного, он опустился на корточки перед уже остывшим телом и, разрезав плоть ножиком, вывалил кишки прямо на пол, прямо перед нашими ногами.

– Да ты издеваешься! – воскликнула Сонька.

– Я не виноват, что ты такая неженка , – запротестовал парень, – я просто ищу то, что может послужить защитой от таких подобных. Яд, либо ядовитый хитин, либо даже ядовитая ткань – все на пользу. Так что заткнитесь, иначе благодаря тебе нас обнаружит туман и упечет к чертовой матери!

Мы все заметно присмирели, не ожидая такого поворота от Дэвида. Возможно, конечно, он и не на такое способен, доказав нам, что в гневе (а в гневе ли?) он страшен и может воткнуть в голову чужие гениталии. Но разозлиться на Соньку из-за пустого предложения…

Мы еще с час наблюдали, как он плотно затыкал все щели остатками манекенов, подсовывая между половицами чьи-то руки или головы, а потом возился с трупом. Кишки, которые ранее были плотно уложены в животе чудовища, сейчас были разбросаны на несколько ярдов по комнате, напоминая какой-то живой чудовищный пазл.

Мы договорились дежурить по очереди. Пока Кир наблюдал за всей этой процессией, мы с Сонькой отползли в самый дальний угол «лаборатории» и забылись беспокойным сном.

6

«Берегись!».

Темнота. Ни единого белого пятнышка.

«Они найдут тебя!».

Впереди – туман, зеленый, и разит от него тысячей дохлых трупов неизвестных животных. Остальные же выжившие десятки играют с оставшимися трупами, которых еще не обглодали.

«Беги от них!».

Я стою на какой-то странной перекладине, качающейся вниз-вверх, танцую зловещий танец. Тело само танцует его за меня.

«Глупая девчонка, беги пока не поздно!».