Соня Грин - Город потерянных [litres самиздат]

То есть, вой – смесь смеха человека и мольбы кастрируемого кабана.

Тут же со всех сторон вышли пару таких же дикарей, ведя за собой…

Я потерла глаза, не веря этому чуду.

– АЗА!!! – Кир и Сонька попытались вырваться из объятий аборигенов, но, не получив должного результата, немного поумерили свой пыл.

– О господи, Сонька! – когда их привязали так же, как и меня, я накинулась на них с объятиями. – Кир!!

Мы обнимались и радовались, как дети, даже не замечая, что за нашими действиями наблюдают с десяток оранжевых глаз. Но вскоре абориген, который привел меня в эту обитель, замахнулся палкой, чтобы ударить меня ею. Мы успели отскочить друг от друга, и она угодила в глиняный пол, где тотчас появилась неглубокая трещина.

Я сжалась, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Дэвид остался там! Что с ним сделают?! Дикарям же хватит одного удара, чтобы прибить юношу насмерть!

И его поцелуй… Он означал «мы прорвемся»? Или «ты больше, чем незнакомец»? Или, может быть, «ты больше, чем друг»? Мне пришлось одернуть себя – у нас тут идет выживание на полную катушку, вообще-то, а я о поцелуях думаю!

Дикари сгрудились в полукруг рядом с вожаком, сев на колени и все равно продолжая оставаться неустрашимыми и огромными великанами. На лице вожака не дрогнул ни один мускул. И хотя мы не понимали их языка, мы все втроем догадались, что милости ждать от них не следует.

А потом произошло сразу два события, заставившие сменить ход наших мыслей.

Раздалась ругань, а следом из подземной пещеры показались пару дикарей, удерживающих волочащегося по земле Дэвида за ногу. Вены на его шее вздулись, на лбу появилась испарина. Он что-то прокричал на языке дикарей, и это, судя по всему, их позабавило, потому что он стали издавать смехоподобные звуки, больше походящие на резню в свинарнике.

Дикари бросили его чуть подальше от нас, почти что в ноги вожака.

– Я понятия не имею, почему вам тут спокойно не живется, – пробормотал он. А потом, с презрением, видным только нам, поклонившись вожаку племени, что-то быстро проговорил.

Второе событие ознаменовалось тем, что со всех сторон из выдолбленных дыр в стене показались с тысячи любопытных лиц, которые незамедлительно уставились на нас четверых…

– Whyo sagfo m? – полюбопытствовал вожак у Дэвида.

–Nё, – ответил ему тот, опуская глаза в пол.

Он хотел было добавить еще что-то, но внезапно появившиеся два аборигена заставили его замолкнуть.

Это были две женщины, причем одна из них была обычного человеческого роста с вполне нормальными глазами и кожей. Вторая же была гораздо выше, но ее тон кожи оставался таким же, как и у ее напарницы.

И тут по их характерному одеянию я догадалась: они, наверное, дочь и жена вождя.

– День добрый, Суоли, – Дэвид вымученно улыбнулся. Женщина, совершенно не походящая на аборигенов, уселась рядом с вожаком, даже не взглянув в сторону парня.

– Сколько раз ты уже попадался нам, – с явным акцентом заметила она. Я удивилась, что она заговорила на английском, хоть пусть и на ломаном, словно его пытается произнести никогда не видавший американские слова иностранец. – И все равно не усвоил урок.

– Суоли… – Начал Дэвид, но она оборвала его движением руки:

– И привел с собой…

Я почувствовала, как ее прожигающий взгляд скользит по нам троим.

– Троих недоразумений… И вы смеете ходить по нашей земле!

Дэвид выпрямился и на повышенный тонах что-то произнес.

–NЁ!!! – Она вскочила с сидения. Стражники-аборигены сделали шаг в нашу сторону, выставляя вперед копья. – Это наша земля! Мы имеем права обладать ею!

– Имеете, конечно! – Дэвид тоже вскочил с места. – Только не забывайте, что, если бы не вы, тут бы все давно уже благоухало и зеленело!

Пару стражников подбежали к нему и с силой ударили палкой. Он упал на пол, стоная от боли. Я вскрикнула. Вторая девушка издала смешок.

Я решила подбежать к парню, но взгляд низкой девушки-дикарки заставил поумерить мой пыл. Поэтому я только дернулась, как человек, которого шарахнуло током, и так же осталась сидеть на месте, прикидывая все те чувства, которые сейчас испытывает Дэвид.

Когда парень немного пришел в чувства, девушка-дикарь, стоящая рядом с вожаком, обратилась к парню с тирадой. Он надменно глянул на нее, но виду своей неприязни не подал.

– Она говорит, что мы будем либо сожжены заживо, либо нас отдадут на корм. – Обратился к нам Дэвид. – Выхода особо нету.

– Да уж, хороша перспективка. – Пробормотала Сонька, – наша жизнь скоро оборвется самой нелепой смертью.

Тем временем девушка-абориген медленно сошла с возвышения и, подходя к сидящему на коленях Дэвиду, цепко схватила его за подбородок. Что-то сказала.

– Talanna… – он сжался, стал быстро что-то говорить. Все это время аборигенка не сводила с него пристального взгляда. – Talanna, – и, увидев, что его приторные речи не трогают броневое сердце дикарки, решился на самое ужасное, что только могут вообразить себе восемнадцатилетние парни.

Он встал на одно колено, и вызвав в себе лживые слезы, стал потихоньку всхлипывать.

На наше удивление дикарка отреагировала сразу же: примерно так, как реагируют люди, когда видят милого щенка. Это были ее первые эмоции, не считая постоянно горящего в ее глазах желания убить нас. Но долго это не длилось – когда она снова взошла на «трон», пару дикарей-охранников снова пригрозили юноше заткнуться палками, если он этого не сделает.

Мы вчетвером наблюдали, как члены этого подземного жилища совещаются между собой, очевидно, решая, убить нас или оставить в живых. Я почувствовала, как спина моя взмокла от пота, и майка мгновенно прилипла к коже, создавая впечатление, словно меня только что облили водой.

– Так что они говорят? – шепотом спросила Сонька у Дэвида.

– У них акцент как у русских вперемешку с бельгийскими французами, – попробовал отшутиться он, – из всего этого их диалога я понял, что жить нам осталось недолго.

– Спасибо, обрадовал, – Кир закатил глаза.

– Но, – он возвел указательный палец вверх и так же шепотом сообщил нам: – план для побега все же имеется.

7

Нас заперли в тесной пещероподобной комнате, полностью состоящей из солевых отложений, с минимальными источниками света, в полной изоляции от других аборигенов.

Пока Сонька пыталась выдолбить выход с помощь своей невидимки для волос, мы расположились полукругом и приготовились слушать план Дэвида.

– Итак, – он сел по-турецки, уперевшись локтями в колени, – план достаточно прост. Аборигены эти жутко тупые и неуклюжие, так что сбежать отсюда, я надеюсь, не составит труда. Помните ту маленькую женщину, походящую на нормального человека, а не на человека, больного желтухой? Так вот, она – еврейка. Во Второй Мировой их почти всех расстреляли, как котят, но племя, жившее здесь, как-то спасло Анну, и сделало женой своего… кхм, вождя. С тех пор она люто ненавидит немцев и американцев, и постоянно пытается мне накостылять. В каком-то плане мы уже стали заклятыми друзьями…