Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #1 [litres самиздат]

Волосатый парень хоть и был перепуган до смерти, но за свои кровные квадратные метры был готов сразиться хоть с Владыкой Ада.

– Квартира моя. По закону. И документы имеются о наследстве! Поживиться вздумали?! Хрен вам!!!

Ненужные разборки прервал Иванов.

– Пряжка где? – он не знал, зачем она инспектору, но по привычке поддерживал коллегу.

– А, пряжка… Да вот же она! На полу валяется…

На диван легла маленькая, ржавая, дешёвая пряжка, какими раньше школьные ранцы застёгивали. Антон бережно её подобрал, осмотрел и продолжил задавать непонятные вопросы:

– Ты когда её обрезал?!

– Да как с отдыха вернулся, а что?

– Ничего. А в Одессе сколько раз ты открывал тетрадь?

Парень задумался.

– Два. Точно – два. Первый раз – когда утром ждал, пока все кореша попросыпаются после пьянки – нервничал ещё. Сильно мы ту халупу разнесли. А второй – где-то через недельку, перед отъездом. От своих сбежал – пить уже не мог. Сел на лавочке в центре, открыл, полистал, поразглядывал… На девочек загорелых между делом засматривался… И всё, клянусь!

– Хорошо, что всё… – задумчиво ответил Швец, а затем неожиданно резко снова активировал потухшую было Печать и приложил её к голове хозяина квартиры. Тот даже пикнуть не успел – сразу упал на диван и захрапел.

– Серёга, давай обшмонаем тут всё! Мало ли, забыл рассказать что-нибудь этот типчик.

Результатом обыска стали незапароленный ноутбук, три спичечных коробка «вещества растительного происхождения с характерным запахом», и куча самых странных вещей, отношения к делу, впрочем, не имеющих.

– Сейчас руководство прибудет, я вызвал, – внезапно предупредил инспектор.

– Зачем?

– Увидишь.

В этот момент из воздуха материализовался Фрол Карпович и с сумрачным видом велел:

– Докладывайте.

Антон с информированием начальства управился за три минуты, передал ему же тетрадь и указал на храпящего Пашу.

– Вот… Надо подкорректировать. У нас полномочий нет.

Боярин с презрением осмотрел загаженное неряшливостью помещение, похрапывающее тело, вздохнул и приложил правую руку к его голове.

Вспышка.

– Всё. Теперь он последнюю неделю вообще не помнит. Валите отсюда… Хорошо, что хорошо заканчивается, а то этот, с бабьими волосами, по незнанию и дури собственной таких дел мог наворотить! Не дай Бог…

***

Они сидели вчетвером на, ставшей неожиданно тесной от такого наплыва народа, кухне. Антон, Роза, Сергей и Машка. Пили чай.

– Слушай, начальник! А как ты про пряжку догадался? Про то, что Роза к ней привязана?

Швец отхлебнул пахучей жидкости, сунул в рот сушку, любовно выпеченную домовой, гордо посмотрел на француженку-призрака и только тогда соизволил ответить:

– Обычно колдуны душу привязывают к материальному предмету, который всегда под рукой. Надо – позвали, не надо – убрали. Так?

– Да.

– Из Одессы приехала только тетрадь – значит, Роза завязана на неё. Теперь смотри: этот… даже не знаю, как его поточнее обозвать… Паша тетрадь первые два раза открывал честно, не забывая расстегнуть и застегнуть старый ремешок. Потому срабатывал активатор – девушка появлялась, пока он читал и пропадала, когда застёгивал. По приезду в наш город он истрепавшуюся от времени застёжку вообще срезал, как лишнюю деталь – и она стала свободна.

– А теперь что? – поинтересовалась Маша. – Розе так и существовать в страхе, что кто-то её опять привяжет и заставит всякие гадости делать?

– Нет. Этой железки больше нет. Её никто и никогда не найдёт, – веско ответил инспектор. – Так что наша гостья абсолютно свободна!

Роза ничего не сказала, но посмотрела на Швеца таким многообещающим взглядом, что он густо покраснел, а глаза его умаслились.

– Это хорошо, конечно, но вот что с колдуном делать? – решил осветить интересный момент помощник. – Тетрадь – это ведь не всё. Кто знает, где этот нехороший человек сейчас бродит?

Антон снова сунул сушку в рот.

– Я знаю. Убит он. Карпович как ту тетрадь почитал – сразу архивы поднял. Души ведь через наше Чистилище абсолютно все проходят. Тогда и выяснилось, что прирезали этого грека по пьяному делу в кабаке, и колдовство ему не помогло. Буквально через месяц после её казни, – он снова нежно посмотрел на призрачную проститутку. – Да и то, не нашли бы, если бы он на одной из последних страниц своё имя в цифры перевести не пытался. Видимо, нумерологией колдовской баловался. Вот такая вот банальщина… И колдуны тоже люди… А этот тупорез Паша, похоже, жил в той самой квартирке, где и грек когда-то обитал. Такая вот карусель…

– Так эта сволочь теперь в аду?

– В аду. Но от распеканции это никого не спасло. Только представьте – в общей очереди на Страшный Суд чернокнижника проморгали! Такая публика по особой, неприятной процедуре к последнему пристанищу следует, потому и боится Департамент больше всего на свете. Так что наши коллеги теперь на нас в обиде…

– Бывает, – беспечно отмахнулся Иванов. – Нас обоих в те времена ещё и в проектах не было, какой спрос?

– Это верно.

В разговор опять встряла любопытная Машка.

– Мальчики, а что в том компьютере, который вы с собой забрали?

Серёга нахмурился.

– Да так, ничего особенного…

– А точнее? – заинтересовался и инспектор. – Ты мне тоже не рассказал, что нарыл в нём.

Иванов совсем посмурнел.

– Там памятник нашему идиотизму. Не надо оно тебе…

– В смысле?

Вместо ответа помощник принёс ноутбук Павла, включил.

– Возвращать не буду, сразу говорю. Пошёл он… куда подальше. Полицейский произвол или компенсация за недосып – понимайте как хотите.

Защёлкала мышка, открывая окна интернет-браузера.

– Смотрите, – он развернул экран так, чтобы видели все. Затем встал, повернулся к окну и закурил, вглядываясь в звёздное небо.

На страничке одного очень раскрученного «купи-продай» сайта красовалось фото небезызвестной тетради и текст: «Продам старинную колдовскую тетрадь. Цена 200 у.е.», далее следовали контактные телефоны и имя: Павел.

– И это на всех ресурсах, куда не плюнь, уже неделю висит, – грустно поведал Серёга. – Там, дальше, даже фото некоторых страниц есть.

Антон пожалел, что настоял в своём любопытстве. Прав был помощник – он действительно почувствовал себя глупо.

– Серёж, ну ты скоро? – Маша стояла уже в дверях и капризно поглядывала на висящие в коридоре часы. – Сам же сказал, что пораньше надо выехать, чтобы всё посмотреть успеть.

– Да иду я, иду…, – раздался угрюмый голос из кухни. – Тут кошка твоя, идиотка…

– Не смей так о Мурке говорить! – мгновенно взвилась кицунэ, готовая несокрушимо защищать свою любимицу. – Она хорошая! Просто маленькая ещё!