Кира Бег - Король моих мыслей [litres самиздат]

В конце концов, в Мужском Королевском Институте должен быть королевский соглядатай, который разбирается с любыми вопросами, касающимися безопасности учеников.

Бал окончился, леди вышли на крыльцо провожать гостей. Мороз щипал щёки и нос. Не самая удачная идея, выводить разгоряченных учениц на улицу. Слуги привели осёдланных коней. Кадеты проходили мимо нас, весело переговаривались и прощались со знакомыми леди.

– Леди Лира, я знаю, как искупить свою вину. Вам понравится, – Григорий на миг задержался возле меня, легко коснулся пальцев поцелуем и ушёл к своему коню. Я ничего не успела ответить.

– Что он тебе сказал? – любопытная Саня пробралась ко мне мимо других учениц.

– Потом расскажу, ладно? – рассеянно ответила подруге, провожая взглядом спину человека, который назвался чужим именем. Зачем? Ах, Григорий… Что ты задумал?

Следующая неделя прошла для нас с Саней успешно. Мы ещё дважды занимались вечером в столовой, и подруга спокойно сдала экзамен. В отличие от профессора Йорка, Эрик подошёл к проверке знаний с практической точки зрения и устроил пятерым девушкам, которым была назначена пересдача, «званый ужин».

Мы с подругой в тот же день зашли к поварихе, поблагодарить за помощь, и она весело рассказывала, как удивилась просьбе профессора накрыть стол на шесть персон по третьей комбинации.

– Вы никак знали, леди? – хитро посмотрела на меня женщина.

– Нет, что вы. Просто дома учителя готовили меня именно так, за накрытым столом. Мне показалось, Сане будет так проще всё запомнить, – я улыбнулась. И ведь действительно, почти совпадение! Я лишь услышала, как Эрик думал про «практический экзамен». А как и где он будет проходить, в тот момент профессор сам ещё не решил.

– Ты была абсолютно права, Лира! Просто вызубрив учебник, я бы никогда не смогла чувствовать себя так свободно за столом. Спасибо тебе, – расчувствовавшись, Саня заключила меня в объятия. Я растерялась.

– Берегите друг друга, девочки. Настоящих подруг найти ой, как непросто, – повариха с тёплой улыбкой смотрела на нас. Потом вдруг опомнилась. – Ой, леди, что это я. Простите мою вольность, – женщина поклонилась.

– Не стоит извиняться, право. Вы нам очень помогли, – я ободряюще улыбнулась, а Саня не преминула спросить:

– А у вас ещё остались те чудесные ватрушки? Никогда не пробовала булочек вкуснее!

И это была лучшая похвала, которую желала бы услышать повариха.

С Эриком мы столкнулись в библиотеке. Профессор стоял у окна, опершись на край стола, и держал в руке книгу. За окном бушевал ветер, огромные хлопья снега то и дело возникали на тёмном стекле, встретившись с нежданным препятствием во время своего буйного танца. Два разлапистых зажжённых подсвечника, на моём столе и столе Эрика, заливали этот уголок библиотеки уютным светом. На улице – метель и холод, а здесь – тепло. Я улыбнулась.

– Добрый вечер, профессор. Это та книга, которую вы мне обещали? – я поставила сумку с тетрадями на стул у стола, где обычно занималась.

– Ах, леди Лира, это вы. Не заметил, как вы пришли, – Эрик обернулся и чуть грустно улыбнулся.

– Не мудрено, такая вьюга за окном, – я бросила взгляд на залепленное снегом стекло.

– Да, в этом году зима пришла рано… – Эрик не отрывал от меня взгляда.

– Профессор, всё в порядке? – что-то у Эрика сегодня странное настроение.

– Вот именно, что профессор, – вздохнул Эрик. – У меня нет никакого морального права выделять кого-то из учениц среди остальных. И в то же время я не могу ничего с собой поделать, – профессор раздосадовано повёл плечами.

– Мы лишь занимаемся вместе в библиотеке, и это не переходит никаких границ, – ответила я. Возможно, я чего-то не понимаю?

– Да, леди, вы абсолютно правы. Но в тоже время я отбираю у вас время, которое вы могли бы провести вместе с подругами в музыкальном классе, – виноватый взгляд, опущенная голова. Я точно не понимаю чего-то очевидного! Щиты опустились уже привычным образом. Что же не так со мной или с Эриком?

Профессор думал о поцелуях. В укромном уголке между стеллажей, в пустой зале библиотеки, в парке и на лестнице. Ох! Мои щёки опалило жаром. Поспешно вернув щиты на месте, заставила себя вернуться к разговору. Зря я подсматривала в его мысли!

– Что вам сказать, профессор… Я учусь всего ничего в Институте, из близких подруг у меня здесь только Саня, а у неё в это время занятия по языкам. Мне этой весной исполняется семнадцать, я окончу своё обучение и, скорей всего, родители постараются сразу выдать меня замуж, – я подошла к окну и стала рассеянно водить пальцем по холодному стеклу.

– Они уже с кем-то сговорились? – голос профессора был глух.

– Не знаю. У нас в семье не принято об этом говорить. Насколько я знаю, нет, но могу и ошибаться.

– Какие-то невесёлые у нас сегодня разговоры, – вдруг фыркнул Эрик. – Леди, как вы смотрите на то, чтобы сыграть партию в карты?

– Я надеялась позаниматься военной историей, – я бросила взгляд на лежащую на моём столе книгу. В этой секции библиотеки военные кампании правителей разбирались историками на страницах книг без прикрас. Оказывается, были и ошибки, и неверные решения, и опрометчивые поступки.

– Ммм… Давайте вы подарите мне одну партию игры, а я после этого помогу разобраться с внешней политикой Дональда Кровавого. У вас ведь закладка лежит на этой главе?

– Какая же это политика? Война за войной! – я улыбнулась и чуть расслабилась. Интересно, каково это, когда чужие губы касаются твоих?

Мы уже закончили разбирать главу, я написала краткий очерк об этом для преподавателя по военному делу и собиралась на занятие с профессором Олридом и леди Викторией, когда вдруг вспомнила о вопросе, оставшемся без ответа.

– Эрик, скажите, а что было в той книге, которую привезли вам друзья?

Профессор смутился так, что покраснели, казалось, даже волосы.

– Леди Лира, как вам сказать… Книга написана на одном из южных наречий, и я думал попросить вас или, может, леди Ксанию помочь мне с переводом. Решил ради интереса перевести первые несколько страниц, провёл полдня со словарями. И понял, что чуть не совершил едва ли не самую большую ошибку в своей жизни, – профессор, не глядя на меня, убирал писчие принадлежности.

– Так что же там было? – уже догадываясь об ответе, всё же не удержалась от вопроса.

– Эх, леди… Наука поведения в постели для молодожёнов, – совершенно смущенный профессор отвернулся к окну, а я рассмеялась.

Вечером в этот день я долго не могла уснуть. Пыталась представить, что почувствую, если Эрик и вправду решит меня поцеловать. Коснулась губ кончиками пальцев. А если не Эрик?

Принесли очередное послание от Григория, в котором он цитировал отрывок баллады о влюблённых. Что, если он решит меня поцеловать? Я представила кадета, каким он мне запомнился тогда, на балконе. Решительный, смелый. Вежливый и галантный. Его послания и намёки смущают, но он ведь не сделал ничего плохого или предосудительного.