Евгения Драгомир - Ген преступника

3

Покидая кабинет отца, Молан уже знал, куда направится. Сев в машину, он вывернул руль и повел авто в сторону южного района, к человеку, к которому подумывал обратиться еще в первые дни расследования; но только сейчас Хэйс увидел в этом реальную необходимость.

Южный район имел не самую хорошую репутацию. Каждый третий промышлял незаконной торговлей, и каждый второй на этот попадался. Но одним из немногих людей, кого служба променяла бы на сотню мелких дилеров, был Бартош Ковальски. Игорный бизнес приносил ему немало дохода, который был бы еще выше, если бы за молчание некоторых лиц не приходилось платить. Но не все клиенты Бартоша брали расчет деньгами, считая информацию, куда более ценной валютой.

Казино Бартоша находилось в отеле, принадлежащим одному из его партнеров, а по совместительству, его жене. Несмотря на штамп в паспорте и двадцать лет брака, бизнес в семье Ковальски велся так, будто никаких связей, кроме деловых, его участников не связывало. В чем, по мнению Бартоша, и заключался их общий успех.

У входа в отель гостей встречала сама хозяйка. Дита знала каждого, кто переступает порог ее жилища, а если не знала, то знал Бартош. В отеле не было случайных лиц, а если и появлялись такие, то надолго они не задерживались.

– Надо же, кого я вижу? Давно ты не заходил к нам, Молан.

– Твой муж на месте?

– Я скучала по твоей наглости. Конечно, на месте. Ты выглядишь усталым. Не хочешь отдохнуть? Любая из моих девочек с радостью обслужит тебя, особенно Герда.

– Ты сделала из своей сестры проститутку?

– Не проститутку. Наши гости платят за комнату, а не за услуги персонала. В отличии от других отелей, наши горничные не ограничиваются уборкой и стиркой. Герда слишком тупа, чтобы принимать участие в управлении отелем, и наше родство не означает, что я позволю сидеть у себя на шее.

– Как мило. Я скажу тебе, если передумаю.

– Буду с нетерпением ждать, сладкий.

Молан закатил глаза и под звучный смех хозяйки отеля проследовал вниз по лестнице. Подвальное помещение тянулось по всему первому этажу. Внутри как всегда стоял шум; билась посуда; раздавались возмущенные крики игроков. Бартош ходил между столами, обновляя стаканы с выпивкой, раздавая советы и подшучивая над теми, кто словил крупный куш, но вот, вот норовил его проиграть. Завидя Хэйса, он отдал поднос с напитками какому-то парню и устремился к следователю.

– Старый друг! Какими судьбами в моей скромной обители?

– Для начала не помешало бы выпить.

– Это легко.

– Они прошли к свободному столику, куда уже принесли графин с виски и два стакана.

– Нужен еще.

– Это для кого же? – непонимающе произнес Бартош.

– Для Лоуренса. Кажется, ты говорил, он работает в изоляторе. Я бы хотел узнать у него кое-что.

– Без проблем, но учти, повар не та должность, которая дает много привилегий.

– Поверь мне, изолятор маленькая деревня, где все и про всех знают, даже на кухне.

Бартош приложил два пальца к губам, громко свистнул, подзывая к себе паренька, орудующего вместо него за баром.

– Найди мне Лоуренса. Он должен быть где-то в отеле.

– Слушаюсь, мистер Ковальски.

– Ты заставил своего сына называть тебя мистер Ковальски?

– Надо прививать уважение этим сосункам с самого детства. Я их кормить до конца жизни не нанимался. Ты же своего отца на работе не кличишь «папа».

Молан усмехнулся, вспомнив слова Диты, адресованные ее сестре.

Два сапога пара…

Отпив немного из стакана, Молан достал из кармана две фотографии и протянул их Бартошу.

– Знаешь, этих людей?

Бартош внимательно глянул на снимки и указал пальцем на один из них.

– Его да, знаю. Заглядывал к нам пару раз. Но лично я с ним дел не вел. Я пустил его по просьбе кое-кого, он промышляет у нас подделкой документов. И прежде, чем ты спросишь, скажу. Ни имя, ни тем более данных, дать я тебе не могу. Все обращения к людям его специализации происходят через посредников. Возможно, этот парень один из его сообщников.

– Это человека зовут Файоннбарр Бирн, он служащий «Зачистки». Тебе о чем-то это говорит?

Взгляд Ковальски потемнел, стал более серьезным, настороженным.

– Не думал, что в службе знают о таких вещах.

– С недавних пор. Так что ты знаешь?

– Лишь всякого рода слухи, страшилки, которыми заключенные пугают друг друга.

– Кто-нибудь из убойщиков к тебе заглядывал, помимо Бирна?

– Если бы я знал, кто он, то не пустил бы. Водить дружбу с такими людьми опасно. Все равно, что держать руку в клетке с тигром.

В этот момент к столу подошел пухлый мужчина с круглым, словно головка сыра, лицом.

– Лоуренс. Чего встал столбом, садись!

Единственное, что роднило братье, так это сам факт того, что они братья, в остальном это были два совершенно не похожих друг на друга человека.

– Давай, Мо, спрашивай его!

– Лоуренс, скажи, ты случаем, не видел этого человека в коридоре или в камере?

На манер брата, Лоруенс согнулся над фото. После долгих раздумий, здоровяк махнул головой и произнес:

– Нет, не видел. Последние сутки пополнения не было. Зато сразу 12 камер освободились. Так странно, учитывая, что эти заключенные прибыли только на прошлой неделе. Пришлось выкинуть их порции.

– Ага, выкинуть в себя.

Съязвил Бартош, стукнув брата по широкому животу.

– Их освободили?

– Не думаю. Один из надзирателей заглянул к нам на кухню перед самым обедом. Попросил дать им что-нибудь с собой перекусить в дороге, так, чтобы хватило часа на 3-4, там они уже перетерпят.

– Они рассказывали куда ездили?

– Нет, им запретили. Но не было их долго, аж до самого ужина.

– Эти заключенные, про которых ты говорил, они прибыли в одно время? Кто-нибудь из них еще остался в изоляторе?

– Да, двое. Один совсем плох. Охрана говорит, со дня на день, должен умереть. Поэтому его и оставили. А другая, видимо, очень «полюбилась» главе службы. Из-за него, бедняжка, два раза пропустила обед, и один раз не попала на ужин. Все эти допросы…

– Как ее зовут? Можешь описать ее?

– Элаиза, Элиса, Элайза, точно не помню. Да и не видел я ее толком. Мы выставляем еду на поднос, а заносит ее охрана.

– Спасибо, Лоуренс, ты очень помог мне.

– А теперь иди, откуда пришел. Нечего нам здесь слюни пускать.

Как только Лоуренс ушел, Бартош тут же наклонился к уравнителю, готовый не столько слушать, сколько спрашивать.

– Так кто этот парень, про которого ты спрашивал?

– Он был моим напарником, и как оказалось, не только моим. Но если он не в изоляторе, тогда где? И куда делись эти заключенные, о которых сказал Лоуренс? Значит, должно быть какой-то место, куда их могли поместить. И это место находится в двух-трех часах от города.

Размышляя, Молан не думал, что каждую пришедшую на ум мысль, он произносит вслух.