Купава Огинская - Если верить лисам I

Мужчина просиял и уже через минуту стоял у входной двери с зажатой под мышкой папкой.

– Позвольте вас проводить. Мне нужно развеяться.

Пока мы поднимались на второй этаж, я ловила на себе напряженные и даже сочувственные взгляды. Многие здесь слышали сплетни об алхимике, и некоторые в них, кажется, даже верили.

Заметив, как мне неуютно под чужими взглядами, алхимик понимающе улыбнулся.

– Постарайтесь не обращать внимания. Досаждать вам они не осмелятся.

– Но разве вас это не задевает? Такое отношение… Я бы не смогла подобное игнорировать.

Характер у меня был скверный: я могла легко выйти из себя и не сильно беспокоилась о чувствах незнакомых людей.

– Ко всему можно привыкнуть, – беспечно пожал плечами он.

Я не считала, что к такому враждебному отношению стоит привыкать, но решила оставить свое мнение при себе. Алхимика подозрительные взгляды, кажется, и впрямь не задевали. Или он просто научился этого не показывать… но продолжать разговор ему определенно не хотелось.

В отделе наше появление было встречено мирно, и меня это почему-то обрадовало.

– Дайн! – Мажена, заметив алхимика, бросила все свои дела. – Вот это неожиданность. Что ты здесь делаешь? Тебя же из твоей норы ничем, кроме нового трупа, не выманишь!

Папку ведьма приняла у него лично.

– Решил сам принести отчет и предупредить, что забираю вашу девочку на полчаса. Она согласилась выпить со мной чаю.

– Правда? – Мажена удивленно посмотрела на меня. – Ну, хорошо, раз так. Йормэ вернется еще не скоро, так что без проблем.

– Сударыня. – Алхимик жестом предложил мне первой выйти из кабинета.

Уже в коридоре мне в голову пришла немного сумасшедшая мысль: что, если он пошел со мной не столько для того, чтобы лично отпросить на полчаса, сколько из-за опасений, что я его обману и на самом деле не вернусь?

***

Чаепитие алхимик устроил в своем кабинете. Располагался он за той самой приметной черной дверью и оказался очень… уютным.

Просторный и светлый, несмотря на отсутствие окон, обставлен кабинет был скромно, но со вкусом.

Высокие стеллажи с книгами скрывали от глаз холодный камень стен. Посреди кабинета островком умиротворения стояли два диванчика, а между ними – чайный столик из красного дерева. Массивный рабочий стол располагался в дальней части кабинета и не бросался глаза. За неприметной дверью – цвет ее был выбран в тон книжным стеллажам и гармонично дополнял общую картину – алхимик скрылся ненадолго, чтобы вернуться с подносом.

Алхимик оказался исключительно дружелюбным человеком. Через пять минут я уже знала (потому что все же рискнула спросить), что он капитан, зовут его Дайн Мэрáнн… но я могу звать его просто Дайн.

Решив про себя, что безопаснее всего звать его капитаном, я послушно отвечала на простые вопросы, которые можно было бы одновременно отнести и к светской беседе – как вам работается в нашем управлении; и к допросу с пристрастием – хорошо ли ладите с коллегами.

И все же в какой-то момент наш разговор свернул на тему недавно найденного тела.

– Это такое расточительство, – вздохнул Дайн, отставив чашку в сторону, – бесцельно убивать здоровых людей. Если хотите знать мое мнение, дорогая, у человека, что истязал все эти несчастные тела, есть определенные проблемы с психикой. Вероятно, имел место какой-то травматический опыт в прошлом. Иной причины для всей этой бессмысленной жестокости я не вижу.

– То есть вы считаете, что людей убивает обычный маньяк?

– Убивает? Едва ли. – Дайн задумчиво побарабанил пальцами по колену. Его узкая ладонь на фоне темных брюк казалась болезненно белой. Светлые, словно выцветшие, волосы, нездоровая бледность… стоило к нему только присмотреться, как слова Мажены о том, что алхимик не выбирается из подвала, уже не казались преувеличением. Он был похож на человека, которому очень не хватало солнца и свежего воздуха. – Если позволите мне озвучить свои догадки, я бы сказал, людей убивали ради развлечения: порезы и ссадины свидетельствуют о том, что жертвы сопротивлялись, пытались спастись бегством… но, как мы знаем, в конечном счете они все равно погибали. И уже после этого тела попадали к Мяснику. Не поймите меня неправильно, Вейя, но я не думаю, что он истязает несчастных ради простого удовлетворения своих низменных желаний. Мне кажется, это своего рода искусство.

– Что, как картины или статуи? Вроде как это его… хобби?

Только когда я озвучила вопрос, поняла, что в этом что-то есть. А главное – теория Дайна никак не спорит с теорией капитана Каннэя.

Кто-то из благородных для достижения своей цели вполне мог использовать психически больного человека.

У всех местных мясников и охотников рано или поздно появлялось алиби на момент какого-нибудь из убийств, и через неполных четыре месяца подозреваемых среди горожан просто не осталось. А подобраться к аристократам не представлялось возможным.

– Мы в тупике, – вздохнул Дайн. Правда, долго он не грустил. – Но давайте поговорим о чем-нибудь другом. Такая тема не для чаепития.

Я пожала плечами: все, что хотела, уже выяснила, настаивать на продолжении не имело смысла. Так я думала, пока алхимик не задал очень волнующий его вопрос.

– Скажите, дорогая… не сочтите за наглость, но вы, случайно, не линяете?

– Что?

– Несколько лет назад в мои руки попала неподтвержденная информация, в которой говорилось, что саламандрам от аспидов достались чешуйчатые наросты на теле. И насколько мне известно, у аспидов проходит сезонная линька… возможно ли, что у вас тоже?

– Это не наросты. Просто чешуя. – Я немного помедлила, но все же поддернула рукав кителя, а потом и рубашки, чтобы показать ему рыжевато-золотые полупрозрачные чешуйки на внутренней стороне запястья. Дайн не был похож на человека, который стал бы осуждать мое происхождение. Кажется, его это, напротив, приводило в восторг, и я решила ничего не скрывать. Поддалась эмоциям, растрогалась от искреннего интереса и даже восторга.

Подкупить меня было довольно легко: стоило кому-то проявить по отношению ко мне доброту, и у меня просыпалось желание довериться ему. Убийственный недостаток, от которого я никак не могла избавиться.

– Позволите? – Дайн аккуратно склонился над столиком и взял мою руку, завороженно разглядывая чешуйки, переливающиеся под искусственным освещением. Прикасаться к ним он предусмотрительно не стал, за что я была благодарна.

– Два раза в год и правда линяю.

– Я… я мог бы как-нибудь получить старую кожу?

Такой просьбы я совсем не ожидала. Заметив мое удивленное лицо, Дайн путано начал объяснять что-то про опыты и ценность чешуи аспидов и про то, какие саламандры редкие, а значит, их чешуя в разы ценнее.