Анна Дашевская - Две дамы и апельсиновый джем

Тем временем её молодые спутники вошли в лавку и застыли возле прилавка. Майя последовала за ними. Хозяин, краснолицый, в белом фартуке, отложил длинный нож и спросил с любезной улыбкой:

– Что вы бы хотели, мадам? Что-то к праздничному столу?

– Пожалуй, да. Но у меня ещё дела в городе…

– Никаких проблем! Мой рассыльный отвезёт все ваши пакеты в отель или куда скажете.

В результате они договорились, что рассыльный найдёт в кафе горничную леди Майи и всё оставит ей. На радостях леди Паттерсон, кроме пары копчёных гусей, купила ещё паштет, роскошный уилтширский окорок, чтобы запечь его в медовой глазури…

Очнулась она, когда Лиз потрогала её за локоть и шепотом спросила:

– Вы ведь пойдёте с нами к Тавмантусу?

– Вообще-то мы с тобой собирались поговорить без посторонних, – напомнила Майя. – А потом в это всё вплёлся Уордлоу и колбаски. Да, кстати, мистер Буркхард, добавьте к моему заказу два фунта ваших самых лучших колбасок, и ещё фунт заверните отдельно. Нет, пожалуй, отдельно – тоже два.

Рыжий откашлялся.

Выйдя из магазина, он забрал у неё пакет с добычей и спросил:

– А почему так много, леди Паттерсон?

– Я ужасно проголодалась, – ответила Майя. – И надеюсь, что мы просто перекусим все вместе: вы, я и Тусик. А потом я, наконец, расспрошу Лиз о том, что меня интересует.

Колбаски оказались действительно очень вкусными и пошли на ура. Оказывается, вся эта странная компания – леди Майя, Лиз и Уордлоу – успела изрядно проголодаться, ну, а Тавмантус, как всякое растущее существо, был голоден всегда.

Выглядел он забавно: в милом щенячьем облике уже начинал проглядывать истинный цербер, и зубки во всех трёх пастях были ого-го какие. Но к ним прилагались толстые бархатные лапы, мягкая шерстка палево-бежевого цвета, морщинки на лбу и длинный хвост, примерно как у дога, поэтому Майе сразу же захотелось схватить щенка и потискать.

«Ты мать! – сурово напомнил внутренний голос. – И жена! И прекрасно знаешь, что мужчину любой породы и размера нужно сперва накормить, а уже потом всё остальное».

Поэтому, церемонно поздоровавшись и дождавшись, чтобы Уордлоу представил Тавмантусу обеих дам, она уселась прямо на ступени лестницы, развернула первый пакет с угощением… и все пропали для мира минут на пятнадцать. Когда хвостик последней колбаски, упоительно пахнувший копчёным мясом, пряностями и дымком, исчез в средней пасти, Майя вежливо поинтересовалась:

– Уважаемые господа и дамы, у нас есть ещё фунт этого божественного угощения, но его я предлагаю оставить в распоряжении… э-э-э…

– Вы можете называть меня Тусиком, – шевельнул хвостом цербер и потупился. – Меня так все называют. Кто не боится подойти.

– Спасибо. Значит, в распоряжении Тусика. Может быть, вы захотите перекусить попозже или угостить кого-то.

– Ой, – сказал вдруг щенок, и заорал во всю глотку. – Ма-ама! Мама!

На лестничной площадке немедленно разверзлось окно портального перехода, и оттуда вышла такая мама, что Лиз опять пискнула и прижалась к Майе. Той не к кому было прижиматься, поэтому она расправила плечи и задрала подбородок: если уж нас сожрут, так мы хотя бы встанем поперёк.

Взрослый цербер, то есть та самая мама, представляла собой махину ростом с хорошего пони и примерно с такой же широкой спиной. Длинный хвост хлестал по бокам со свистом, а три пасти щерились такими зубами, что любая акула ушла бы нервно курить в дальний коридор. И никакого умиления не вызывала та же самая палевая бархатная шерсть и морщинки на лбу.

На лбах то есть.

– Тебя кто-то обидел, мой мальчик? – спросила вновь прибывшая глубоким контральто.

– Нет, мамочка, что ты! Это друзья! Просто меня угостили колбасками и предложили поделиться с кем-то, кого я люблю. А я больше всего люблю тебя и бабушку.

«Ох ты ж, там ещё и бабушка есть? Можно, я уйду?» – подумала Майя, остро завидуя Лиз, свалившейся в спасительный обморок.

Огненный взор цербера смягчился, её левая голова лизнула Тусика в нос (поочерёдно во все три), а правая повернулась к людям.

– Друзья, значит? – спросила она.

– Ну конечно! – выступил вперёд рыжий Уордлоу. – Вы же меня знаете, тётя Салли!

– Ах, это ты, Николас? А почему не на занятиях?

В этом месте леди Майя поняла, что фантасмагоричность ситуации зашкаливает, и решительно взяла всё в свои руки. Тётя Салли, надо же!

– Тусик, мы, собственно говоря, хотели сесть в преподавательской гостиной и поговорить, – сказала она. – Нам разрешил профессор МакКордл. Ты не будешь возражать?

– Нет, конечно, – фыркнул Тусик. – Раз профессор разрешил.

– А так бы не пустил, даже после колбасок? – влез неугомонный Уордлоу.

– Сюда не пустил бы, потому что нельзя. Я – неподкупный страж, вот! Но я бы нашёл вам другое место, и ничем не хуже. А о чём вы хотите разговаривать?

– Мне нужно узнать всё, что возможно об одной фирме, которая торгует артефактами и амулетами. МакКордл сказал, что Лиз в этом специалист.

– Ну, не то чтобы специалист… – смутилась девушка.

– Об артефактах… – задумчиво рыкнула «тётя Салли». – Вот что, идёмте-ка. Садитесь мне на спину, вы, леди, и ты, девочка. А Николасу пора на занятия!

Это не было похоже на портальный переход: никакого разворачивающегося постепенно окна, никаких неприятных ощущений, которые всегда возникали у Майи при использовании этого способа. Просто вот только что вокруг них был декабрьский Кембридж, а вот они уже на поросшей цветами поляне. Одна из порхавших повсюду бабочек села на жуткого вида шип, украшавший хвост цербера, под кустом блеснула алым ягода земляники…

– Я бы тут пожила до апреля, – задумчиво сказала Лиз. – Ужасно не люблю холод. А где это мы?

– В межмировом пространстве. И пожить тут до апреля не выйдет, сколько бы времени ты ни провела в этом месте, у тебя дома не пройдёт ни миллисекунды.

– И тут всегда вот так?

– Тебе хотелось лета, вот оно и возникло. Если бы ты хотела покататься на лыжах или съехать с песчаного бархана…

– Понятно, – поспешно покачала головой девушка. – Нет-нет, спасибо, лыжи не надо.

– Итак, спрашивайте, – сказала цербер, укладываясь на траву и подгибая под себа лапы, словно обычная кошка.

Леди Майя вздохнула. Ей было до Тьмы неловко, что из-за её простенького, в общем-то, вопроса была устроена такая суматоха – межмировое пространство, древние непонятные существа, остановленное время… Ужас! Какой непродуктивный расход магии!

– Мой муж – глава столичной городской стражи, – начала она. – Его сыщики расследуют сейчас странное дело об исчезновении молодой женщины…

После недлинного рассказа присутствующие помолчали, потом Лиз произнесла задумчиво: