Алексей Рожков - Город Мёртвых

– Смотри глаза не сломай, красавчик, – по своему обыкновению эффектно высоко перекинув ноги, сказала Зинаида-Зенуним.

«Эх, вот так и гибнет наш брат, мужик, в огнедышащей лаве любви! Как тяжело бороться с грехами!» – думал про себя Арес, но не мог оторваться от прекрасных соблазнительниц.

Аве же от разнообразия конкуренток всех сортов, званий и расцветок, пребывала просто в исступлённом бешенстве. Она готова была рвать и метать за своего дядю Ари, только бы вытащить его из цепких лапок похотливых тварей, каждая из которых могла попросту её растворить в вечности одним взглядом или движением ногтя. Гелка то наступала Аресу на ногу, когда его взгляды, одурманенные женским обществом, становились всё более прозрачными, то тыкала в бок, то шипела, то сверкала глазами, всячески отвлекая от демонических красоток.

*****

– Ну и та-дам! Наша старшая сестрица. Прекрасная и ужасная, царица хоррора, властительница страшных снов, императрица похоти, порождение зла, барабанная дробь…

Машка сделала театральную паузу, низко поклонилась в реверансе и, выполнив полукруглый жест руками по манере конферансье, объявила:

– Её величество Королева ночи! Не забываемая, приходящая во снах – Лилит, она же Лилька!

В этот момент в дальней части залы как по команде зажглись несколько десятков свечей и упал красный шёлковый альков, который отделял будуар Лилит от сестёр.

«Ты смотри, – ещё подумал Арес, – это как на зоне у смотрящего или у вора в законе, свой закуток у Лильки. Точняк, она в авторитете.»

Грянули фанфары и зазвучала музыка. Та-да-та́-да, та́-да зазвучала мелодия из фильма «Девять с половиной недель», гимн всех стриптизёрш. По всей видимости, Лилит была любительницей эффектных сцен. Недаром всё-таки предводительница всего дьявольского семейства.

Отброшенные занавеси алькова, как занавес в театре после третьего звонка, обнажили величественный трон на постаменте. На нём взгромоздились птицы Сирин и Гамаюн, под которыми, вся в лучах софитов и свеч, царственно восседала королева Лилька. Она была заметно выше своих сестёр, по крайней мере так казалось снизу, а голову её венчали целых семь дьявольских рогов, между которых вместо волос, по типу Медузы Горгоны, струились змеи, переплетённые с языками пламени. Тело Лилит и всё её лицо являлись воплощением дьявольский силы, из чёрных глазниц были красные лазеры с дьявольскими огнями, а её демоническая гипнотизирующая красота парализовывала всё живое вокруг. Одеждой Царице ночи служили языки пламени, ниспадающие с головы. Крыльев в отличии от своих сестёр она не имела, зато ноги её венчали острые птичьи когти, напоминавшие каблуки. Откуда-то сзади торчал длинный острый демонический хвост с пикой на конце, который в любой момент мог пронзить любое существо, а руки Лилит скрывали длинные бархатные перчатки. Зрелище, конечно, было поражающее воображение, можно сказать феерическое.

Под звуки музыки верховная демонесса встала со своего трона, и, грациозно ступая своими длиннющими ногами-когтями и виляя бёдрами, стала спускаться по ступеням постамента, периодически выполняя провокационные движения в технике стрип-дэнса. Окончив незабываемое эротическое нисхождение, Лилит вышла к достопочтенной публике и сделала глубокий реверанс.

– Вашему вниманию было представлено всё вышеописанное и нижеперечисленное, – сообщила торжественным голосом она обалдевшему Аресу и пытающейся захлопнуть ему рот с вытекающей слюной Аве, – а Вам, молодой человек, я, пожалуй, подарю свою любимую большую губозакаталку и слюнеподтиралку.

– Во-во, правильно, -поддакнула Аве, – ему эти инструменты очень сейчас не помешают.

– Ну что ж, гости дорогие, – завершила представление Машка, – вот и всё наше достопочтенное семейство в сборе. Лилька, Катька, Нега, Зинка, Ася, Поля, ну я в представлениях не нуждаюсь. Теперь можно и обсудить дела наши тяжкие.

– А что тут обсуждать, – подала голос Зинка.

Она встала с атаманки, вытянулась, откинув чёрные волосы, расправила крылья и упёрла руки в боки, заняв агрессивную позу государственного обвинителя.

– Этого, – повелительница проституток кивнула в сторону Ареса, – отдерём хором по кругу, чтоб жизнь мёдом не казалась. Всё равно если не мы, так его герцогиня эта, княжна Давальская, до смерти засношает, так что добру пропадать? А его курицу… Да тоже пристроим к нам, в петушиный угол, авось пригодится. Выдадим ей тарелочку с дыркой, будет нам всю оставшуюся жизнь прислуживать, да дерьмо за папашей убирать, а то, право, надоело.

Аве и Арес от столь грубых слов дьяволицы, ранее казавшейся такой соблазнительной, а сейчас показавшей всю свою подлую сатанинскую сущность, поначалу обалдели. Однако терпеть столь серьёзные предъявы было не в амплуа Аве.

– Ты кого это опустить решила, ворона недоделанная? Да ты сама теперь по гроб жизни будешь парашу чистить, век воли не видать! – Аве встала в боевую стойку, готовая сражаться за свою девичью честь до последней капли крови.

Спина к спину с ней вскочил и Арес, подняв кулаки. Хотя конечно, в глубине души, ну так, чисто теоретически, положа руку на сердце, он был не против, чтобы его таким вот соблазнительным образом «пустили по кругу». Но, отогнав грязные мыслишки и не подав виду, встал на сторону Аве.

– Ша, шавки! Хватит тут собачиться, – гаркнула на них смотрящая по дворцу Лилит.

Она медленно, стуча когтями о мраморный пол в тут же нависшей тишине, расхаживала между пленниками и сёстрами, заложив руки за спину.

– Ты, сестрёнка, давай свои фантазии-то поумерь, до поры до времени. Не видишь – гости к нам пришли, помощи нашей хотят. Давай их сначала выслушаем, а потом и рассудим куда определить и каким местом. Пассажиры-то, по всему видать, нам не простые попались, фильдеперсовые. Ну что, милы юпитерианцы-человечки, рассказывайте. С чем к нам пожаловали?

– По жизни мы – бродяги. Попали к вам не по своей воле, а по стечению обстоятельств. Общество у вас уважаемое, порядок вы соблюдаете, беспредела не чините, по всему видать. А потому, по всем законам – вашим и нашим, просим мы помощи, гражданки ведьмы, колдуньи и прочие порождения сатаны. Поспособствуйте нам попасть в ваш этот город, а оттуда уже вернуться в нашу реальность, потому как в гостях хорошо, а дома лучше, – грамотно разрулил Арес.

– Красиво щебечет пташка! А не мусорок ли ты засланный, ни петух ли ты гамбургский, что залетел к нам, честным арестантам, в хату? – Аська аж подскочила на своих длинных худых ногах и замахала распальцовкой перед Аресовым носом.

– Век воли не видать! – Очищенный демонстративно щёлкнул фалангой большого пальца по зубу, – Да за такие слова, я тебя, шалава сатанинская, сейчас в чан со святой водой окуну, чтобы гнила ты там заживо, подстилка драконовская!