Ли Ода - В пепел. Шпион

Под конец замороченная академия чуть ли ни в полном составе кружила вокруг бабушки, прыгая по первому ее жесту и подскакивая по первому слову. Потому что иначе она могла и не уехать!

Ректор, лорд Фарнис, даже думать о таком исходе не желал, поэтому и выделил в распоряжение пожилой леди все, что она запросила, начиная от курсантов и сотрудников ее кафедры и кончая собственным авто. Два месяца покоя стоили и не такого. А теперь с все возраставшим нетерпением наблюдал за предотъездной суетой сквозь занавеску из окна своего кабинета, одновременно и опасаясь выдать свое присутствие, и понимая, что это все равно неизбежно.

Краса и гордость имперской тайной канцелярии в отставке, за непонятно какие грехи посланная богами в его академию, издевательски махнула ему ручкой, ни капли не обманутая ни занавеской, ни его маневрами, и сделала знак водителю, что можно трогаться.

Напоследок кто-то из обожавших своего декана сотрудников в десятый, наверное, раз попытался настоять:

– Госпожа Шарот, но, может, все-таки проводить вас?

– Мальчик, – смотрела бабушка при этом не на него, а на юбки, которые тщательно подбирала, прежде чем захлопнуть дверцу, – вы всерьез полагаете, что без провожатых я не способна найти воздушный вокзал? Даже с водителем?

– Нет, конечно, – быстренько открестился «мальчик» годов сорока, преподавший риторику и как раз по этой причине чувствующий себя способным спорить с деканом на равных. – Но ваше здоровье…

– Об этом я вам тоже говорила, – печально качнула головой пожилая леди, явно огорченная такой бестолковостью. – Но вы, похоже, запамятовали. Компаньонку мне мы захватим как раз по дороге, в госпитале Всех Богов мне обещали подобрать приятную во всех отношениях девочку.

С юбками, наконец было покончено – выверенными и аккуратными складками они были разложены ровно там, где требовалось, дверца захлопнулась, авто медленно тронулось по главной аллее академии в сторону ворот.

– Не скучайте тут, мальчики! – бабушка высунулась в окошко и на прощание еще раз махнула сухонькой ручкой, затянутой в перчатку. И опять безошибочно кольнула взглядом спрятавшегося за гардиной ректора.

Лорд Фарнис передернулся, глазами проводил машину до ворот и… вдруг почувствовал себя школяром на каникулах, наконец-то отпущенным на свободу.

«Девочку», для того чтобы сопровождать госпожу Шарот в путешествии, и впрямь подобрали приятную – симпатичную, высокую и гибкую словно веточка. Стараясь казаться взрослее и строже, копну каштановых волос она аккуратно заплела и убрала под форменную косынку и дополнила образ строгим, наглухо застегнутым платьем с форменным же, до хруста накрахмаленным передником под самое горло. И лишь зеленые, чуть в рыжину глазищи на бледном личике выдавали, насколько «сестричка» на самом деле молода. Впрочем, бабушку все устроило, претензий по поводу неопытности своей компаньонки она не высказала.

Высказалась чуть позже, когда девушка уже уселась напротив, дверь авто снова закрылась и оно покатило дальше, теперь прямиком в сторону воздушного вокзала:

– Ну здравствуй, Рин Сорвени. Устроила же ты нам переполох.

Девушка серьезно глянула на декана своей академии и виновато кивнула:

– Кажется, да.

– Кажется? – удивилась та в ответ. – Да нет, не кажется, суеты вокруг и в самом деле с избытком. Мало мне было подробных инструкций на твой счет от двух министерств и того, что лично Ретен все мозги выполоскал, так еще и мальчишка перед отъездом указания надумал раздавать! Совсем ум потерял – бабушку учить…

– Госпожа Шарот, – внезапно перебила та этот монолог. – Как вы думаете, он на меня сильно злится?

– А сама как считаешь?

– Сильно.

– Правильно. Но это потому что сильно любит.

– Думаете? – Норин механически ухватила край своего передника, вцепившись в него обеими руками.

– Разумеется. Иначе бы он не спустил тебе такого. Ты ж ведь не только отца умудрилась подставить, но и его тоже. Всю его будущую карьеру. А через него и Ретена. Да уж, надела ты дел, девочка. Но… Главное даже не в этом.

Рин подняла глаза на замолчавшую бабушку, ожидая продолжения. И дождалась:

– Я правильно понимаю, что вы с ним до сих пор не спали? – госпожа Шарот поинтересовалась этим с непосредственностью доктора. Или сержанта.

Та сначала поперхнулась от неожиданности, но потом просто кивнула.

– Не доверяешь ему? Несмотря на решенное уже дело со свадьбой?

– Нет! Доверяю. Просто… – теперь замолчала уже она.

– Действительно, деточка, все просто. Этот Олли оказался ближе к твоей постели, чем наш мальчик. И ты хочешь, чтобы он не злился?

– Я не знаю… – Рин все-таки не всхлипнула – удержалась. – Тогда все как в тумане было.

– Разумеется. – Бабушка кивнула. – Туман – это так удобно.

Но вместо того, чтобы все-таки расплакаться, Рин уставилась на нее злым взглядом, чем невольно вызвала уважение:

– Никто не был близок к моей постели! Ясно? Никогда. Тем более господин Олифуэлл! И вообще, это касается только меня и Эрдари.

– Ладно, – сменила тон бабушка. – Не кипятись.

И пробормотала себе под нос, так, что Рин скорее угадала, чем услышала:

– Да, все-таки мальчик не ошибся с выбором.

Девушка хмыкнула было, а потом серьезно задумалась. Очень серьезно.

Контора, где всем сейчас распоряжался Орнути, еще год назад называлась «Закис и сыновья» и считалась чуть ли не пионером авиастроения в Сонресорме, как и на всем севере империи. Считалась ровно до тех пор, пока вплотную не приблизилась к финансовому краху из-за не слишком толкового подхода к денежным вопросам. Да, в механике бывшие владельцы фирмы разбирались неплохо, а вот в банковских процентах и кредитах, увы, нет.

Руины обанкротившегося предприятия не побоялся выкупить Орнути. Хотя, если подумать, ему-то чего бояться? На стороне бывшего главного механика, некогда служившего у Шоргуа, оказался самый могучий здешний ресурс – поддержка сразу двух ресских родов. А потому часть семейных денег, что причиталась ему лично и которой он долгое время не особо интересовался, Орнути вложил в это предприятие, чтобы за полгода снова вытащить его на поверхность.

Но вывеску ожидаемо поменял, теперь над входом красовалось: «Северная авиастроительная компания».

И сегодня здесь царило небывалое оживление.

Сначала в контору заявился сам владелец, что уже было событием редкостным. Своему пафосному кабинету и дорогому деловому костюму он обычно предпочитал мастерскую и зачуханный машинным маслом фартук. Но сегодня господин Орнути сделал исключение, явившись при всем параде и гладковыбритым. С его перепаханной шрамами щекой сделать это было непросто, но он явно постарался. Для кого – стало понятным очень быстро.