Таисий Черный - Аккадская формула

– Вы уверены, что хотите пойти туда один?

– Не уверен. Но если вы приклеите бороду, и сумеете смешаться с тамошним сбродом, думаю, мне бы это не повредило.

– Само собой! – Маркус заулыбался.– Иосиф отлично умеет клеить все эти театральные аксессуары.

– Что ж… встреча в четыре. Если в четыре-пятнадцать, меня в зале не окажется. Значит – что-то случилось.

– Понимаю. При вас будет оружие?– спросил Маркус.

– Только стилет, я думаю. Все прочее слишком громоздко, а наш информатор пока что себя ничем не скомпрометировал.

– Будьте осторожны, мой друг. Я постараюсь в случае чего быть полезен. – Маркус лукаво подмигнул.

***

Ступив на порог грязного кабака «Змея и лев», Альфред обвел глазами стойки в поисках хозяина. Обычно тот стоял и протирал кружки, одним глазом поглядывая на происходящее в залах. В драки он вмешивался редко, и только в тех случаях, когда начинали ломать мебель. Впрочем, все становилось в высшей степени благопристойно уже в тот момент, когда он, подбоченившись, выходил из-за своей стойки и, ступив в зал, закатывал правый рукав.

– Вот то-то! – обычно говаривал он, в тот момент, когда в зале, словно по мановению волшебной палочки, все стихало, и все смутьяны чинно рассаживались за свои столы.

Изрыгая страшные ругательства в адрес мерзавцев, затеявших очередную потасовку, хозяин снова возвращался к своим кружкам.

Это был никто иной, как сам одноглазый Милашка Гарри. Поговаривали, что он родился под лавкой в одном из притонов, и выжил только потому, что мамаша его была вдрызг пьяна, а то бы непременно придушила, еще до первого вопля. Кто-то из шлюх, говорят, его тогда пожалел и не дал сдохнуть в первые же, самые важные месяцы жизни. После, когда Гарри подрос и окреп, он стал бродяжничать и попрошайничать, научился ремеслу карманника и форточника, и после уже прибивался то к одной банде, то – к другой. Спустя годы, став мужчиной, он прошел две или три войны, где как говорят злые языки, мародерствовал люто, что, видимо, и стало основой его небольшого капитала, который он и пустил на покупку весьма задрипанного кабака, который после почему-то назвал «Змея и лев». В общем, в тонкостях, касающихся вопросов чести, Милашка Гарри был несилен, а уж по части доктрины о бесценности человеческой жизни и вовсе имел самое поверхностное представление. По этому поводу он высказывался лишь в том смысле, что ежели надо кого-то пришить, то делать это стоит по-тихому, и без лишних угроз, а то ведь могут ненароком и «шейный платочек намылить».

Однажды, Милашка посмел налить Альфреду прокисшего пива. Альфред решил этим воспользоваться. Он выволок его в подвал и затем долго объяснял, в чем именно он – Милашка Гарри – был неправ. Нет, не подумайте, это было совсем непросто. Милашка весил килограммов на тридцать больше Альфреда. Однако, Министерство обучало своих следователей и дознавателей технике допроса в подобных случаях довольно тщательно, и, судя по всему, обучало довольно неплохо. Через час Милашка сознался в сутенерстве, а еще через час согласился сообщать Альфреду обо всем подозрительном.

Здесь Альфред проделал эффектный фокус, которому его также обучили в Министерстве. Он сделал надрез на пальце Милашки, а после тотчас его заживил. Затем велел солгать в ответ на какой-то вопрос, и рубец тотчас вновь начал кровоточить. Этот простенький фокус, на удивление, произвел на Гарри огромное впечатление, и далее он уже работал на совесть, хотя и постоянно канючил о надбавке к своим скромным «гонорарам». Впрочем, в его заведении происходило мало такого, что могло заинтересовать Министерство. Например, на прошлой неделе некий Жульен, по прозвищу Рыбий Глаз зарезал проститутку. Или чуть раньше, небезызвестный в округе Себастьян-кастрат где-то подломил кассу и уже неделю прогуливал украденные деньги… В общем – ничего особенного. Альфред и в этот раз шел без особого интереса, но идти было нужно. Этот люд мог простить даже сломанный во время светской беседы нос, но игнорирование их драгоценной особы – никогда.

– Наверное опять какой-то матрос устроил поножовщину… Или что-то в том же роде, – размышлял Альфред, поскальзываясь время от времени на объедках, выброшенных на мостовую.

Чуть раньше назначенного времени, он оказался на пороге заведения «Змея и лев» и тотчас увидел у стойки озабоченного Милашку Гарри. Тот, увидев Альфреда засуетился, и со значительным видом направился в подвал. Альфред, стараясь не привлекать внимание, прошел к столику у подвальной лестницы. Он сел и, заказав пива, через пару минут тоже нырнул под лестницу. Гарри сидел на мешках недовольный и даже злой.

– Гарри? – Альфред поднял бровь.

– Садитесь, чего уж…– буркнул он. – Пива хотите? Или чего покрепче?

– Потом. Не тяни. Сначала о деле.

– Ладно.– Гарри стал еще мрачнее. – Я вам тогда не сказал… Ну, в общем… у меня тут играют по маленькой…

– Ну, я догадывался. И что?

– А то! Приходил тут ко мне один тип. Ну, не из наших, короче. Играл уже не один год. Когда проигрывал, когда выигрывал – как все, в общем. А тут…Я думаю, что уже месяц тому… является в новом костюме и делает большую ставку, и представьте, золотыми монетами! Старинными. И что за монеты – никто не знает. Но золото отменное. Тут все чин чином.

– Так, и что? – не удержался Альфред.

– А то, что прежде, он приносил те же самые монеты, но были они серебряные, а то и вовсе медные! Серебряные мы еще брали, а вот медь я лишь раз взял как диковину.

– Вот эти! – Гарри полез в карман и достал пригоршню монет.

Альфред достал лупу и стал их разглядывать. Монеты были явно греческие и довольно древние. Но самое поразительное было то, что совершенно одинаковые монеты были и золотые и серебряные.

– Ясно. Вот тебе возмещение, – Альфред протянул Гарри мешочек. – А это я должен забрать. Сам понимаешь: государственное преступление.

– А как же я? – возмутился Гарри.

– Спокойно, Милашка! Для прокола я напишу, что эти деньги были изъяты у Селестины. Ну, у той проститутки, которую пришили недавно, помнишь? Так пойдет?

– Пойдет, не очень уверенно ответил Гарри, пересчитывая монеты, которые ему Альфред дал на откуп.

– Все в порядке, Милашка? Или чего-то не хватает?

– Все в порядке, милорд, – ответил Гарри, суя кошелек за пазуху.

– А кто был тот человек? Ты его запомнил? – спросил Альфред.

– Запомнить–то запомнил, но не знаю кто он. Худой, высокий. Бородка эспаньолкой. Неплохой боец, к слову. Одному тут рыло начистил, даже я был в восхищении!

– Вот как?

– Да, ходит, кстати, с тростью, как и вы.– Заметил Гарри.

– А во что играет? – осведомился Альфред.

– Не поверите! В маджонг с китайцами!

– Это еще что? – удивился Альфред.