Анна Велес - Смерть во имя истины

– Ты уверен? – спросил он брата.

– Надеюсь, что нет, – Феликс вздохнул тяжело, поднялся с ложа и опять принялся ходить по комнате. – Но ты же знаешь, мы оттуда…

Саймей не ответил. Они молчали, каждый погрузившись в свои мысли. Глава продолжал мерить комнату шагами. По старой детской привычке он при этом крутил тяжелый перстень на указательном пальце, то поворачивая камень к ладони, по возвращая его на привычное место.

– Мешает? – не выдержал Саймей, указывая на перстень взглядом.

– Он все же должен был быть твоим, – без улыбки ответил ему брат.

– Нет, Феликс, – Хранитель поднялся на ноги. – Он твой…хотя бы по праву имени.

Глава поморщился.

– Знаешь, о чем я часто молюсь, брат, – сказал ему Саймей. – О том, чтобы ты меньше походил на нашего деда.

Напряжение разом оставило Феликса.

– Ну, знаешь ли! – воскликнул он. – По крайней мере, я принял истинную веру раньше его.

Они были внуками Великого императора Конста, кто собрал своей волей первый всемирный собор и объединил земнее царство Пастуха, истинного бога нашего под дланью Церкви. Но сам же он, что знали немногие, обращен был в веру истинную только на смертном ложе. И возможно, не по своей воле, так как последние часы свои пребывал император в бреду.

– Вот грамота Посланника на твое имя, – Феликс передал ему готовый пергамент со своей печатью. – Корабль уже ждет тебя в гавани.

– Мне пора, – Саймей направился к двери.

– Я буду ждать, брат…

Феликс проводил его долгим напряженным взглядом.

Посланник прибыл ближе к трем. Он проделал долгий путь из столицы империи Визаса в Город Истины Шалем, а затем, наняв, по традиции осла, добрался до Лехема. По мнению самого Посланника, лишь этот малый участок пути, отделяющий конечную точку его странствия от Великого города, был самым приятным. Он недолюбливал воду, и плавание, пусть и на роскошном корабле, где всю дорогу Посланник провалялся на коврах, погрузившись в изучение пергаментов, не доставило ему удовольствия. Что-то сжималось внутри у него, когда взгляд опускался на серую гладь моря, подернутую пенистой рябью. Ему повезло. Поздний летний месяц, названный в честь одного из императоров – ремов, который Посланник предпочитал по-старому фарсскому обычаю звать Авом, был самым благоприятным временем для морских путешествий. Иначе нелегко бы ему пришлось в море в бурю. Он не то чтобы опасался потерять лицо высокого сановника, страдая морской болезнью, просто не любил Посланник подобных неудобств, так как они мешали ему владеть ситуацией. А Посланник всегда старался четко ею владеть, знать все детали и мелочи. Держать все под своим контролем.

На суше он чувствовал себя намного спокойнее. Он пересек Шалем с востока, от гавани на юг, молча восхищаясь Сердцем Мира. Он любил Шалем, и бывал здесь не раз. Он с благоговением шагал по камням, которых возможно касалась сандалия Пастуха, Истинного бога нашего, он не раз посещал Храмы города, где мог дотронуться до вещественных свидетельств жизни Пастуха. Он знал на перечет все лавки города, где можно было отыскать ценные древние пергаменты. Но его всегда раздражали толпы паломников, спешащих на молитву в Храм. Слишком шумно становилось на улицах Города Истины, а потому опасно. Разве уследишь за каждым в этой толпе, когда дух людской забивает нос и все поры, когда от гомона разноголосого закладывает слух?

Посланник был человеком особенным. При его высоком сане, и любви к простоте в быту, он редко отказывал себе в удовольствиях. Он любил хорошую кухню, сладкие вина, женщин, ценил произведения искусства и драгоценности. Но так же легко он мог отказаться от всего этого. Шалем был для него всегда искушением, так как на улицах его всегда было много торговцев, спешащих угодить всем его прихотям. Нынче же Посланник был вынужден отказаться от своих привычек. Как отказался он от своего первоначального намерения посетить Главу Храма Шалема. Там он мог бы взять себе эскорт, как и подобало его сану. Но в тоже время, по собственному опыту Посланник знал, что это может ему помешать. Дело было секретным, а потому лишние люди в нем были не нужны. Да и братья обители стали бы менее охотно делиться с ним сведениями, видя его высокий сан и охрану. По той же причине не посетил Посланник и своих друзей в Шалеме. Все это можно было оставить на потом.

И вот когда городская стена осталась позади, а перед взглядом Посланника раскинулись сельские равнины, окаймленные холмами, он понял, что душа его отдыхает. Золото посевов и зелень рощ успокаивали его после долгого и нудного странствия. Осел шел не спеша, повинуясь приказу своего седока. Посланник медлил. Ему необходимо было подумать нам тем делом, с каким послал его Глава в эту провинцию. Много странного сулило Посланнику его задание, но Феликс надеялся на него, да и сам Саймей понимал всю важность и опасность знаний, что мог он здесь получить.

Глава часто давал ему задания, из-за которых Посланнику приходилось путешествовать по всей Империи, возведенной Святой Церковью почти на всех пределах мира цивилизованного. Дела эти чаще были связаны с обнаружением пергаментов, содержащих важные для Церкви сведения о Пастухе, Боге Истинном. Посланник проверял подлинность находки, бывало, расследовал обстоятельства ее обнаружения, а иногда и трагические события, связанные с таковыми находками. Вот и сейчас Посланник ехал в монастырь, расположенный у самых стен Лехема, дабы узнать подробности странной смерти его настоятеля. И многое другое, о чем пока ему не хотелось задумываться.

Он усмехнулся, представляя, какие слухи о нем распускают сейчас его многочисленные завистники и враги. Посланника не любили при дворе. Слишком близок он был к Главе. Его даже звали Саймей-Тень, намекая, что он, как верный хранитель, не отходит от Главы. Но у Посланника были все основания стеречь жизнь Феликса. Он искренне любил Главу, который приходился Саймею кузеном. Они вместе выросли, вместе учились. Их связывало не только родство, но и проверенное годами доверие и настоящая дружба. Это было то малое, что смог позволить себе Глава. Не единожды уже, после принятия Феликсом сана, Саймей спасал его жизнь. Ведь заговоры и интриги – вечное развлечение скучающего двора. Да и слишком желанным казался многим трон Верховного пастыря мира земного Пастуха, Истинного бога нашего.

А после последнего покушения на жизнь Феликса, когда Саймею чудом удалось поймать летящий в грудь Главы нож, Посланник собрал отряд самых верных воинов, создав стражу Главы. Он же и возглавил это подразделение, которое не подчинялось никому, кроме Посланника и Феликса. Саймей доверял своим воинам, но он беспокоился за кузена, а потому спешил закончить нынешнее задание. Монастырь уже был виден с дороги. Посланник стал понукать осла.