Марина Павельева - Огненный вихрь для колдуна

– Самой интересно, – пробормотала Анька. – Но тут явно случайность, – улыбнулась, постаравшись изобразить безмятежность, и пожала плечами. – Может у нас тут место такое, притягивает всякую дрянь. Ой, – поняла, что сморозила не то, вдруг следачка примет слово «дрянь» на свой счет, и исправилась, – всякую негативную энергию.

– Возможно, – протянула Нина Ефимовна, с интересом перевела взгляд на Сашу, который открыл папочку и рассматривал что-то в своих записях, а потом снова на Аньку, и сразу перешла к делу. – Надеюсь, соседки тебя уже ознакомили с…

– Ага, – не стала дожидаться Анька окончания предложения. – Уже знаю, что какого-то мужика вчера убили, – и, предваряя ее следующий вопрос, сразу ответила. – Вчера я гуляла, пришла домой около одиннадцати, но ничего подозрительного во дворе не видела. Ни одной живой души. Так что на этот раз ни подозреваемой, ни свидетелем у вас не буду, – улыбнулась во весь рот, с трудом подавив ехидство, звучавшее в последней фразе.

– Понятно, – Нина Ефимовна была немногословна. – Ну, хорошо. Осталось только для успокоения души показать тебе тело, и ты свободна, – ухмыльнулась. – Саш, попрошу тебя в этом поучаствовать, – обратилась к оперу, – покажи ей парня. Может все-таки она его где-нибудь видела.

Следачка повернулась и, не прощаясь, пошла обратно сквозь толпу зевак к двум полицейским в форме, болтавших с третьим, похоже судмедэкспертом. Подойдя, что-то сказала им, и один из полицейских, который помоложе, побежал к «скорой», стоявшей недалеко. Тут же из нее вышли два санитара с носилками и пошли за ограждение. Как грузили убитого, Анька не видела, слишком плотной была толпа соседей, но вот как несли труп, разглядела. И чуть не грохнулась в обморок, вытаращив глаза и задержав готовый вырваться из груди крик ужаса.

Потому что из-под короткой простыни, накрывавшей тело, выглядывали ноги в белых брюках и белых начищенных стильных ботинках.

Анька непроизвольно схватила Сашу за руку, вцепившись с такой силой, что он сразу же поднял голову от своих листков, захлопнул папку и с беспокойством посмотрел на нее.

– Что случилось? – спросил опер. – Ты привидение увидела?

– Я, по-моему, его знаю, – тихо произнесла Анька, мгновенно растеряв свое хорошее настроение. – Я его вчера видела… наверное.

– Так, так, – задумался Саша. – Боюсь спросить, – помолчал немного и сказал, рассуждая вслух. – Сейчас окажется, что он тебя вчера провожал, и вы тут у подъезда с ним расстались, – внезапно его глаза из голубых стали синими, как-то одномоментно потемнели, и в них появились неуловимые искорки злости. – Анна Львовна, вы опять во что-то влипли?

– Не зна-а-аю, – протянула Анька и неожиданно для самой себя всхлипнула.

Одна крупная слезинка тут же выкатилась у нее из правого глаза и потекла по щеке. Анька смахнула ее, не давая выкатиться второй, и стала усиленно тереть глаза, чтобы успокоиться.

– Анютка, – сказал ласково Саша, – перестань мокруху разводить, – хохотнул, осознав двоякое значение слова «мокруха», и обняв Аньку за плечо, потащил к следующему подъезду еще дальше от любопытных соседей.

– А как же опознание? – всхлипнула Анька еще раз, тем не менее, не теряя навыка сыскной работы. – Мне ведь надо на него посмотреть. Вдруг я ошибаюсь? – спросила с надеждой, как будто это зависело от Саши-опера, подняв на него глаза.

– Где ж ты всего этого насмотрелась, горюшко ты мое? По телевизору надо думать? – Саша достал из кармана черных джинсов носовой платок в бело-зеленую клеточку и подал ей, одернув задравшуюся футболку серого непыльного цвета. – Совсем необязательно на труп пялиться. Давно у всех телефоны с камерами есть. Я тебе сейчас его покажу, – полез в задний карман джинсов. – А ты мне потом все обстоятельно расскажешь. Что, где и когда. Хорошо?

– Угу, – мотнула Анька головой, вытирая платком начавшие высыхать слезы, и уставилась на снимок.

Чуда не случилось. На экране Сашиного телефона в неестественной позе скрючившегося эмбриона лежал красавчик. Да, то самый, который провожал ее вчера до седьмого подъезда, где его и нашли. Только сейчас до Аньки дошло, что тот так и не успел никуда уйти со двора. И получается, что убийца или прятался где-то рядом, или шел за ними вслед. И значит, точно видел ее. А вдруг он решит, что она убийцу видела? Как известно в таких случаях свидетелей устраняют. Аньке снова стало страшно.

– Это он, – угрюмо подтвердила она и рассказала, что было вчера вечером.

О том, как встретила красавчика в лифте. Как потом случайно они вышли из дома вместе. Как дошли до ее Гомзово и расстались, не доходя до подъезда. Само собой про то, что тот притягивал Аньку к себе сущностью инкуба, да и про то, что ей с самого начала их знакомства хотелось бежать к нему, за ним и скакать около него, она рассказывать не стала. И так было видно, что Саша разозлился, когда узнал, что убитый провожал ее.

– Ну, сколько можно наступать на те же грабли? – так и сказал, слово в слово, о чем подумала и она, когда соглашалась на сопровождение.

Опять же Саше не объяснить, что Анька не сама этого хотела, а магия незнакомца притягивала к нему женщин и ее в том числе. Для оперативника слова «магия» не существует. Вернее слово существует, а магия – нет. Для него это все из области «одна бабка сказала». Ни экстрасенсов, ни ворожей для него не бывает. Это всего лишь проходимцы, обманщики и бизнес. Причем бизнес нечестный.

– А ведь я еще до твоего признания знал, что чувак к тебе приперся, – сказал Саша, когда Анька закончила, и пояснил. – У него телефон в кармане нашли. И последний набранный номер был твой.

– Не может быть. Я не свой… – оборвала на полуслове свою речь Анька, потому что поняла, что прокололась. Саша как всегда по своей оперской привычке раскрутил ее. – Ну и гад же ты, – засмеялась и хлопнула его ладошкой по груди.

– Это да, – самодовольно улыбнулся он. – Но тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы дотумкать, когда видишь почти знакомый номер телефона и совсем знакомый номер дома. А один к одному я складывать умею.

Когда опергруппу вместе с Сашей вызвали на убийство к до боли известному дому, он удивился только одному – что снова его дежурство и снова убийство. Потом, уже в ходе розыскных мероприятий, когда обнаружился телефон убитого, просматривая номера в журнале вызовов, очень удивился цифрам последнего номера. И перестал удивляться, когда набранный номер оказался несуществующим. «Ну вот, буду теперь знать. Надо, пожалуй, другую цифру менять», – подумала в этом месте Анька о своей хитрой игре с телефонами.

Из справочника в гаджете вычислили родственников убитого и узнали, кто это. Чувак оказался итальянцем русского происхождения, урожденный москвич по фамилии Фолетто, Альберто Карлович. Если бы он так назвался вчера, Анька бы точно заржала как дура. Наверное, поэтому он при первом знакомстве себя никак не называет. А может, представляется просто Альберт? Альбертов и у нас полно. Но фамилия красивая. Фолетто. Х-мм.