Петр Хомяков - Тайна царя Иоанна

Разумеется, он не сказал о некоторых деталях. Например, о размере выручки. Но Мыльников сразу ухватил этот момент.

– Сколько получим мы все. И сколько мы с княжной.

– Вопрос не совсем корректный. Вы с княжной получаете наличными. Не меньше десяти миллионов баксов на двоих. Плюс американское гражданство. А мы получаем возможность раскрутить нашу партию. Это не столько деньги, сколько мероприятия, которые в наличку не конвертируешь, но которые стоят, если их оплачивать налом, дорого. В сумме гораздо больше десяти миллионов.

Мыльников хотел было начать въедливо спорить, но княжна прервала его:

– Сеня, я только что продавала эти книги. Процедура врагу не пожелаешь. Я согласна на десятку. Но, Михалыч, за нашу десятку ты будешь биться как за свои партийные. Обещаешь?

– Да, – твердо сказал Кузнецов.

– Как ты будешь жить в Америке с таким совковским подходом к делу, княжна? – спросил Мыльников.

– Это, Сеня, наши с тобой семейные проблемы. Не будем выносить их на люди.

И она обняла и поцеловала Мыльникова. Тот помедлил, но сник и замолчал.

– Михалыч, я чувствую, что командование принимаешь ты. Так что давай, командуй.

– Тогда по домам. Собираемся. В четыре у меня. Берем только деньги, документы, смену белья, бритвы и зубные щетки. Семен, захвати свои ксивы и форму.

Выходя из дома Кузнецова, Мыльников пробормотал:

– Авантюра. Господи, какая авантюра!

Тамара задорно подмигнула ему:

– А до этого была не авантюра? Ну, Сенечка, милый, ну хватит кукситься. Не горюй и спать ложись, как говорилось в русских сказках. Как интересна жизнь! Какими гранями она поворачивается! А ты авантюра, авантюра. Конечно, авантюра! Но считай, что мы едем в свадебное путешествие!

Он искоса посмотрел на нее, веселую, задорную, такую ослепительно красивую в этот один из последних солнечных дней уходящего лета. И ему вдруг так захотелось, чтобы это лето не кончалось. Ей Богу, если бы им пришлось сейчас ехать на север, или даже на запад, он бы еще колебался.

Но на юг. На юг! С этой дивной женщиной, которая зовет его «Сенечкой» и радуется как девчонка.

И он, плюнув на все, решился окончательно.

Две «Газели» с белорусскими номерами подъехали к дому Кузнецова ровно в четыре. Одна была с затянутым тентом кузовом. А другая была пассажирским микроавтобусом.

Он вышел из дому с Алексеем. Запер двери. Постоял немного. Воздух был наполнен светлой солнечной золотой пылью. Но не пыль эта была вовсе, а искорки света, пляшущие в воздухе.

– Поехали, Святослав! – позвал из микроавтобуса Патрик.

– Сейчас, дружище! Одну минутку.

Он набрал номер мобильника жены.

– Дорогая, это ты, – спросил он, когда она взяла трубку.

– А, Михалчик, – ответила она ровно с легкой веселостью.

– Ну, как у вас дела?

– Да все нормально. Что, закончил свои авантюры?

– Да какие авантюры, дорогая?! Так приезжали пара партийных товарищей. Посидели, поговорили за жизнь. Короче, я уезжаю месяца на полтора-два по делам. Если кто будет звонить, так и говори. Дом я запер, все убрал. Так что можете приезжать.

– Спасибо, дорогой, ты сама доброта – сказала жена. – Ну, счастливо. Целую. Пока, заканчиваем, мы же по мобильнику. Деньги капают.

– Пока, целую!

Он нажал кнопку отбоя и сел в «Газель». Боже! Как хорошо, как легко.

Они поехали в город. Кузнецов проверил карточку, данную Патриком, а потом получил пятьдесят тысяч долларов. На большее он не мог рассчитывать в этом провинциальном банке. Сунул деньги в кейс и вернулся в «Газель».

Потом они забирали Семена и Тамару. Грузили сундуки на даче, которую сторожил Виталий. Грузились в машину сами, устраиваясь на сидениях так, чтобы можно было спать.

Стволы они взяли, почти все. Каждый по пистолету и не забыли автомат.

– Лишнее, это, лишнее, – покачал головой Патрик.

– Не лишнее, Патрик, не лишнее, – сказал Кузнецов.

– Кстати, здесь я не Патрик, а Петя.

– Хорошо, Петя, хорошо. Ну, поехали, чего ждем!

Ночь была уже не по-летнему прохладной. Но их ждал юг. Юг благословенный! Как сказал Куприн, назвав так целую серию своих рассказов.

– Ну, владыка, как ваши успехи? – ехидно спросил генерал во время очередной встречи. На этот раз они были не в церковных апартаментах, а на одной из конспиративных дач.

Генерал только что вышел от некоего высокого начальства. И хотя был красен и потен, но сиял, как медный таз. Было видно, что он сумел оправдаться за свои неудачи.

Епископ был не в пример хмур.

– Отбрехался, коллега? – неприветливо спросил он.

– Отбрехался, батюшка, отбрехался. Теперь тебе отбрехиваться.

Епископ выпрямился. Он был строен и красив в своем черном облачении.

– Я-то, отбрешусь. Но дальше работать с такими, как ты, не буду.

– А тебя никто и не просит. Я слышал, ты остаешься на чисто пропагандистской работе. Там, правда, головной боли поменьше, но и содержание не то. Не то, – с неизъяснимым смаком повторил он.

– Погубит тебя тяга к благам мирским, сын мой. Но подойди под благословение. Не откажу.

– Благословите, владыка.

Генерал с показным смирением подошел к епископу.

– Здравствуйте, Степан Васильевич, голубчик, – поднялся навстречу епископу высокий стройный человек с великолепной седой шевелюрой и загорелым, моложавым лицом. – Вы уж извините, здесь без этой театральщины, типа «батюшка» или «владыка». Не обидитесь?

– Нет, что вы.

– Степан Васильевич, не буду говорить банальности и делать «начальственный разнос». У нас не тот уровень отношений. Но давайте попробуем с вами понять, что произошло, и что делать дальше. Ведь дело принимает такие масштабы, что впору собирать либо Совбез, либо создавать комиссию при администрации для конфиденциального расследования.

– А что, собственно, произошло, чтобы собирать столь высокие совещания? В самом деле, Владислав Борисович, давайте определимся. Что мы имели. Некий полуфантастический слух, который даже обсуждать официально было неприлично. Такие слухи можно обсуждать всерьез только в психиатрической клинике.

Вполне разумно, что этот слух было поручено проверить неформальной, однако патронируемой властями, организации. Волею судеб эту организацию возглавлял я.

– Все еще возглавляете, Степан Васильевич.

– Давайте этот вопрос обсудим позже. А пока вернемся к нашим делам. Итак, мы начали это частное расследование. И у нас появился первый труп. Все обстоятельства дела говорили за то, что наш человек попытался ликвидировать того, кто искал мифическую библиотеку Грозного. А потом сам этот человек оказался замешан в темную историю с цыгано-кавказскими разборками и был убит.

– Вы как-то очень схематично все передаете, Степан Васильевич.

– Позволю с вами не согласиться Владислав Борисович. Я передаю точно так, как докладывалось бы в высоких инстанциях. Без лишних подробностей, не загружая шефов частностями. Итак, уже один этот факт причастности нашего активиста к неким сугубо криминальным делам говорит о том, что все эти трагические перипетии могли иметь не политическую и не мифическую, а сугубо криминальную подоплеку. Увы, наши люди не ангелы. Тем более, когда в рамках наших полуофициальных полу общественных структур мы приучаем их безнаказанно нарушать закон.