Офигелия Лимонарди - Принц восточного ветра

При одной мысли о чудище, лезущем сквозь щель в полу, игрунью бросало то в жар, то в холод. Она выскочила наружу через дверной проем и попала во двор, заросший еще больше, чем внутренние помещения. Вода давно перестала журчать в брошенном фонтане, окруженном арками и галереями. Вокруг не было ни души – горожане боялись приближаться к этому месту, уничтоженному небесным градом. Зато стрекозы и дикие осы носились вокруг в изобилии – они обжили эти заброшенные руины и считали их своим домом.

Из кустов выполз лохматый паук, ростом едва ли не выше Таи. Пять его глаз с интересом уставились на беглянку, жвала задвигались, лапы согнулись и приготовились к гонке.

Что за напасть! Тая схватила Шептуна под уздечку и поскорее потащила его к выходу со двора. Порядочные игруны не шастают по руинам, а уж благородные дамы – тем более. Так сказала бы ее гувернантка, мадам Каппадокия.

Голубоватое светило Туманной Дымки перевалило за полдень, когда Тая выбралась наконец на улицы Облачного Вышеграда, взгромоздившегося на горное плато. Столица игрунов купалась в лучах Светозары. Ветер давно унес последние клочья тумана, и здания из разноцветной яшмы сверкали повсюду, куда падал глаз. Однако даже в разгар дня улицы оставались пусты: жители до сих пор прятались по домам, страшась высунуть нос.

Тая забралась в седло и направила шершня по главной столичной магистрали – проспекту Счастливой звезды, однако и тут вместо привычного шума и толкотни ей встретились только запустение, да редкие группы стражников, до сих пор обыскивающих закоулки. Некоторые из них поднимали голову и провожали беглянку подозрительными взглядами, однако ей удавалось проскочить прежде, чем они решали пуститься в погоню.

До адмиральского дома оставалась всего пара кварталов, когда сбоку, с улицы Медоваров, вынеслись три шершня, на одном из которых восседал старый знакомый – Шипилио Жмых в чешуйчатом доспехе.

– Вот она! Возвращается, как мы и ждали! – с азартом выкрикнул цензурион. – Задрубал, окружай ее! Обар Мотт, накрывай сверху! Не дайте ей улизнуть!

Оба стражника в мгновенье ока приперли Таю со всех сторон. Тот, которого командир назвал Задрубалом, схватил Шептуна за поводья, а тот, которого звали Обар Моттом, потянул шершня на землю и заставил приземлиться. Тая почувствовала себя беспомощной и от обиды прикусила губу.

– Попалась? – торжествовал Шипилио Жмых. – Кто очутился в Каменной башне, тот оттуда не выйдет до тех пор, пока я не выпущу, а тебя я не выпускал. Приготовься, красавица: я отведу тебе в башне отдельную камеру, и если кто-то захочет тебя навестить, то ждать придется очень и очень долго!

Тая вертела головой по сторонам, высматривая знакомых, которые могли бы помочь, но взгляд падал только на запертые двери и окна, закрытые ставнями. Обар Мотт грубо выволок ее из седла. Задрубал потащил шершня прочь от адмиральского дома. Шипилио Жмых набросил Тае на плечи шинель из шерстяного сукна и туго стянул ее поясом, чтобы пленница не смогла расправить крылья.

– Помогите! – робко крикнула Тая, надеясь, что ее услышит кто-то из слуг адмирала.

– Сейчас поможем, – пообещал Шипилио, грубо заталкивая ее на спину своего шершня.

– Спасите! – выкрикнула Тая во весь голос.

– Еще как спасем! Вот бросим на дно башни – там до тебя ни один супостат не доберется.

Задрубал и Обар Мотт заржали над шуткой начальника. В этот миг из бокового проулка на проспект выскочил юный незнакомец в роскошной, украшенной галунами багряной ливрее, какие носили при прежнем правителе слуги высоких и знатных вельмож. За незнакомцем показался целый отряд стражников в железных кольчугах, с копьями и алебардами наперевес.

– Сюда! Мы поймали преступницу! – горделиво выпятился Шипилио Жмых, размахивая руками.

Однако коллеги по службе даже не думали помогать цензуриону. Они неслись за слугой в ливрее и орали на все голоса:

– Стой! Именем герцогини, ты арестован! Остановись, или тебе будет худо!

Не обращая внимания на окрики, незнакомец мчался прямо на Таю, беспомощно барахтающуюся в седле чужого шершня. Шипилио выступил навстречу беглецу и распахнул руки, перекрывая ему путь. Набравший скорость беглец налетел на него и толкнул с такой силой, что цензурион отлетел в сторону и грохнулся на обочину. Его доспех загремел, ударившись о яшмовый бордюр.

– Так тебе, держиморда! – не без злорадства воскликнула Тая.

Задрубал с Обар Моттом мгновенно сообразили, что делать, и начали с двух сторон надвигаться на незнакомца.

– Мне нужен твой шершень! – отрывисто бросил юнец, хватаясь за седло, в котором восседала Тая.

– Он не мой! – возразила она.

– Не важно!

– Я не могу слезть. У меня руки связаны! – Тая повернулась и показала ему ремень, туго закрученный вокруг шинели.

Незнакомец рывком сдернул с нее ремешок и бесцеремонно спихнул на землю. Шинель, в которую игрунья была закутана, как в кокон, распахнулась, и Тая с облегчением сбросила ее на землю. Слуга в ливрее вскочил на ее место и попытался взлететь, однако служебный шершень заупирался и не захотел подчиняться. Задрубал с Обар Моттом стиснули его с двух сторон.

– Держите! Не дайте ему уйти! – орали чужие стражники, приближаясь.

Они порядком запыхались, к тому же кольчуги и алебарды не позволяли им двигаться слишком быстро. Не дожидаясь, чем кончится эта история, Тая прыгнула к Шептуну и оседлала его. Понятливый летун только и ждал хозяйку – он мигом расправил крылья и зажужжал, отрываясь от яшмовых плиток проспекта.

– Куда смотрите, остолопы? Лиходейка у вас из-под носа уходит! – завопил Шипилио, вставая на карачки.

Но его подчиненные в этот момент были заняты новой жертвой. Убедившись, что поднять в воздух чужого шершня не удастся, незнакомец скрутил ливрею в ком и выпростал из прорези в камзоле собственные крылья – прозрачные, легкие и широкие. Не успели стражники схватить его за сапоги, как он взлетел над их головами.

– Ничего, долго не пролетаешь. Мы тебя загоняем! – пообещал командир постороннего отряда.

Тая развернула Шептуна к дому, чтобы слинять поскорее, пока про нее забыли. Но незнакомец опустился на нее сверху, опутал шершня ливреей, как попоной, и во второй раз за последние минуты выбросил Таю из седла, пробормотав:

– Прости! Мне он нужнее!

Игрунья вывалилась и едва успела взмахнуть крыльями, чтобы не удариться об уличную плитку, которой был вымощен проспект.

– Ах ты, наглец! – рассерженно заголосила она, глядя вслед улетающему незнакомцу.

Тот уверенно правил Шептуном, дергая его за уздечку. Чужие стражники устремились за ним, гогоча и топая сапогами. Задрубал с Обар Моттом бросились следом, но поднявшийся на ноги Шипилио схватил их за шкирки, резко дернул и заорал: