Роман Титов - Ремесло Теней. На границе вечности

– Ну? – нетерпеливо осведомилась Бавкида. – Есть что сказать?

На то, чтобы осознать смысл ее вопроса и дать ответ, которого она хочет, потребовалось не больше миллисекунды. Но чтобы справиться с собственными чувствами и утихомирить зарождавшийся внутри грозовой фронт ушло гораздо больше времени, так что пауза вышла значительная. Со стороны могло показаться, будто я занят изучением камеры, пытаясь сопоставить факты и сделать какие-то выводы, хотя ответ знал на уровне подсознания, едва увидел труп.

– Это не самоубийство. И я здесь ни при чем. – Сказал спокойно, будто следователь на месте преступления, и сделал вид, что меня случившееся нисколько не задело.

Бавкида хихикнула.

– Ты уверен?

Я промолчал. Кто находился в двух оставшихся камерах, секретом уже не являлось. И все равно, подходя к клеткам, я не мог освободиться от еле заметной судороги в ногах. Это были они, те, о ком я думал, когда часом ранее отправился воевать с самим собой в ущелье. И они были мертвы. Никаких ран, никаких увечий. Просто три аккуратненьких чистеньких тела, которые лежали так, словно в один момент просто забыли, как жить дальше.

– А выглядит, словно их кто-то на это надоумил. И говоря «надоумил», я имею в виду, запрограммировал, как, скажем, апофеоз своей маленькой мести за то, что несколько лет назад неудачно пошутили.

Я понимал, к чему она клонит, но не купился на провокацию, поскольку знал, что за пустыми насмешками не скрывалось ничего серьезного. Бавкида не хуже меня понимала, что ни один подросток-элийр, каким бы одаренным он ни был, так поработать над чужими мозгами не мог. Я в свое время здорово поиздевался над ними, но даже теперь мне едва ли хватило бы сил, чтобы внушить трем здоровым парням, притом прошедшим начальную психическую подготовку, желание расстаться с жизнью. Даже с одним разумником сделать нечто подобное – процесс чересчур трудоемкий и опасный. Этого невозможно добиться без предварительного планирования и многих часов долгой скрупулезной работы. Мной же в тот раз двигали исключительно эмоции, потому и результат получился слишком скомканный. Я просто перевернул их мозги с ног на голову. Убивать же ни тогда, ни теперь желания не было.

– Как давно их нашли?

– Во время нашей с тобой прогулки, – сообщила Бавкида, скрестив перед собой руки.

«Значит и часа не прошло», – подумал я и опять прилип лбом к прозрачной стенке, разглядывая бледный труп.

– Мастер, вы ведь не хуже меня знаете, что я к этому отношения не имею. – Одновременно с этим я пытался сообразить, кому подобное могло быть под силу, и ни один из лейров на ум пока не приходил.

– Конечно.

– Тогда зачем вообще привели сюда?

– Затем, что мне очень интересно знать, кто это сделал, а кандидатуры более заинтересованной, чем ты, я, увы, найти не сумела.

Оторвавшись от созерцания тел, я всем корпусом повернулся к старухе и не без удивления спросил:

– С чего вы взяли, будто меня это заинтересует?

Новая и очень довольная улыбка захватила нижнюю половину лица наставницы.

– Потому, Сети, – промурлыкала Бавкида, – что мы оба знаем, твое природное любопытство не даст тебе сидеть в стороне, пока убийца не найден. Или я в чем-то неправа?

Ади Муэрра. Санд Амьен. Рас Тефери .

В эти три светящихся имени уперся мой взгляд, едва я разлепил глаза следующим утром и потянулся на жесткой выдвижной койке. Весь предыдущий вечер я потратил на то, чтобы выудить что-нибудь полезное об убитых из базы данных Цитадели но, к собственному негодованию, не сумел обнаружить ничего мало-мальски важного. Даже тайный код, сто лет назад украденный у Бавкиды, не помог. Вообще, досье троицы странным образом выглядело неполным и больше всего напоминало заготовки. Сообщалась лишь общая информация, вроде возраста, места рождения и тому подобной ерунде, но ничего более весомого и важного.

Я снова зажмурился на секунду и приказал себе подниматься. Прямой наводкой направился в душ, а в голове перебирал причины и следствия тройного убийства в самом охраняемом месте Цитадели. Не самое благородное занятие, положим. Тем более, когда на руках ни единой зацепки. И все же запретить самому себе думать я не мог. Разум работал на автомате, решая подкинутый ребус. Даже за завтраком, сидя в общей столовой и ковыряя ложкой в тарелке с питательной злаковой смесью (та еще прелесть!), мысли об убийстве не оставляли меня. Причем держались так крепко, что, когда в лицо полетел тяжелый поднос, я почти пропустил его, и за это едва не расплатился несколькими передними зубами. Благо годы, проведенные в здешних стенах, и накопленный опыт делали свое дело, так что поднос завис в воздухе, не долетев до цели считанные сантиметры, а затем с грохотом рухнул на пол.

Столовая вокруг взорвалась радостным улюлюканьем, словно пришедшие на завтрак алиты только о том и мечтали. Я же спокойно продолжил поглощать безвкусную кашу, будто ничего значительного не произошло.

– Эй, Эпине, не подкинешь его назад? Что-то у меня сегодня посуда разлеталась.

Мне не нужно было поднимать глаза, чтобы понять, кто говорит. Голос урода я узнал бы из тысячи.

Янси Райт, один из блестящих алитов Цитадели, любимчик мастеров и по совместительству главная заноза в моей заднице на протяжении последних пяти лет. Трудно сказать, с чего именно началась наша взаимная неприязнь. Пересекались мы крайне редко, да и то в основном на занятиях, к тому же интересы кардинально разнились. Не говоря уж о талантах. Райт не был элийром и много сил прикладывал к тому, чтобы попасть в число ассасинов Бавкиды. Не покривив душой, скажу, он – один из лучших молодых лейров, что я встречал. И, тем не менее, это не помешало нам возненавидеть друг друга с первого же взгляда.

Глупо было бы говорить, будто у меня к нему имелись личные претензии или зависть. Ничего подобного. Но его неизменные попытки любым способом поддеть выводили из себя. Словно, завидуя моему положению приближенного Бавкиды, он не мог придумать иного способа утвердить собственный авторитет в глазах сверстников. Что, в общем-то, не было лишено логики, поскольку в число всеобщих любимчиков я никогда не входил, друзей не имел и всегда держался обособленно. А ведь всем известно, что чем тише и незаметней ты стараешься себя вести, тем выше вероятность, что другие воспримут тебя за слабака. Расхожее заблуждение. Жаль не всем достает мудрости учиться на ошибках других.

Медленно дожевав последнюю ложку абсолютно безвкусного варева, я, наконец, поднял ленивый взгляд на анаки и спокойно произнес:

– Подойди и забери.

Окажись Райт один, ничего подобного не случилось бы, поскольку все наши стычки тет-а-тет, как правило, заканчивались исключительно обменом полными презрения взглядами да парочкой колкостей. Однако в этот раз вокруг него собралась стайка преданных подпевал из числа недоучек, не имевших, что называется, собственного стержня, а потому просто оставить меня в покое ему не улыбалось. Чем-чем, а собственной репутацией Райт дорожил.