ЮЭл - 7 Дней, или Как я взошла на престол

– А окна нет? – спросила я, так и не обнаружив источник света, кроме свечи, что была в руках, у толстой дамы.

– Как нет? – удивленно уставилась на меня женщина, – А это что?

Я проследила за ее рукой и, действительно, обнаружила небольшое окно напротив изголовья кровати, на потолке, которое было скрыто паутиной.

Мдааа, не королевские покои, конечно, но выбирать не из чего.

– Помогите мне раздеться! – приказала я женщине, повернувшись к ней спиной и приподнимая волосы, чтобы она могла расшнуровать корсет, но получила лишь насмешку и грубый ответ.

– Ишь чего удумала. Может еще и помыть, и волосы причесать?

Она развернулась и покинула то, что должно стать для меня домом на ближайшие семь дней. По крайней мере, так утверждал дядя. Глупо, конечно, верить человеку, который заявился в твой дом, в чужом обличии, и в, подтверждении своих слов, представил лишь старое кольцо и сомнительную историю. Но это было больше, чем кто-нибудь мог предложить. Может я просто желала с кем-то разделить свою боль. Ведь если он брат моей матери, то его боль от утраты, так же велика, как и моя. Рука сама собой потянулась к длинной цепочке на шее, на которой висел точно такой же перстень, как у дяди на пальце.

Я достала и внимательно изучила этот предмет. Арчи сказал, что кольца совершенно идентичны, за одним исключением, камень поменяет цвет на цвет моей магии. Может быть, мне чудиться, но я отбросила того мужчину, всполохами розоватых искр, и камень стал розоветь. Хотя, это может быть просто обман зрения. Сейчас, почти в полной темноте, тяжело определить камень черного цвета или синего, а может даже зеленого.

Я опустилась на постель, которая оказалась очень жесткой. Ноги гудели, и я не могла найти в себе сил, чтобы снять грязные, прилипающие к икрам юбки. В голове всплыли воспоминания о том, что ранее, я не могла понять, что мешает людям чаще мыться и больше уделять внимание внешнему виду. Сейчас же, я понимала причины, которые могли привести к такому наплевательского поведения. Какая, ко всем чертям разница, как именно ты выглядишь, если каждое движение отдается острой болью во всем теле.

Сердце еще не перестало отбивать ритм, а вдалеке продолжал разноситься лай собак. Правда окриков и указаний уже было не различить. На всякий случай, я еще около получаса просидела в тишине, прислушиваясь к голосам, которые, с каждой минутой, раздавались все дальше и дальше. И когда наступила полная тишина, я встала, преодолевая боль в каждой клеточке тела, стянула с себя все юбки, оставшись в панталонах, и корсете, который не могла самостоятельно расшнуровать. Подошла к бочке, осознала, что помыться не получится, обтерла все части теле, до которых физически смогла дотянуться, одной из юбок, и практически рухнула в жесткую постель. Было совершенно неважно, как я выгляжу, и уж тем более, как я пахну, когда ноги, отказывались удерживать тело. Но одна мысль грела душу – я справилась! Я смогла обойти охрану, которая усилила контроль после инцидента с моими родителями. Я обхитрила потенциальных преследователей, запутав их в лабиринте Лунграда. И я смогла добраться до зачарованного дядей здания несмотря на то, что легкие продолжали гореть, а ноги все еще гудели. Я справилась!

Сон.

– Мама, мама. – Я бежала в объятия прекрасной голубоглазой красавицы, с длинными русыми волосами, в которых играли лучики света.

– Родная моя! – Ее объятия были как свежий воздух.

– Мама, я думала, что больше никогда не увижу тебя. – Слезы градом сыпались из глаз. Я не могла остановиться. – Мне сказали, что ты умерла. И ты, и папа.

– К сожалению, это правда, девочка моя. – На прекрасное лицо мамы опустилась тень, пока ее нежные руки гладила меня по волосам, а я уже плакала навзрыд.

– Не надо. Не говори этого.

– Прости, красавица, но тебе надо принять эту правду и научиться жить дальше.

– Как я могу жить дальше, когда у меня больше никого не осталось. – Слезы душили, я всхлипывала и ловила ртом воздух. – Я сирота

– Быть сиротой не значит быть одинокой. У тебя есть целое государство.

– Я не хочу государства, я хочу, чтобы вы с папой были живы.

Да, это было по-детски и эгоистично, но пусть в меня кинет камень тот, кто не желал бы вернуть, преждевременно ушедших любимых.

– Теперь уже так нельзя, девочка моя. Пришло время взрослеть. И, к моему величайшему сожалению, взрослеть очень быстро. Я больше не смогу прикрывать твою спину, как и папа. На тебе бремя ответственности за сотни тысяч жизней. Пора осознать это, и принять.

Вот она, всегда думающая обо всех, мама. Женщина, которая нужды многих, ставит выше своих. Я действительно недостойная наследница, но думать об этом буду позже, а сейчас значение имеют лишь крепкие объятия самой прекрасной женщины на земле.

– Мамочка, не уходи, пожалуйста!

– Сейчас я рядом. – сказала она – И, пока я здесь, давай мы обсудим дела государства. – я даже на миг перестала плакать. Неужели все хорошие правители такие? – Мы с отцом столько не успели тебе рассказать. Например, о том, что тебе необходимо наладить внешние поставки, иначе бедность в стране будет расти. Люди будут голодать. Голодный народ – это главный враг государства!

– На это есть министры, пусть решают все дела.

– Министры не всесильны. А еще, они начнут воровать у тебя, а значит и у государства, если ты не будешь в курсе всего, что происходит на твоих землях. Ты должна стать их лидером. Тем человеком, которого они одновременно и уважают, и боятся.

– Но я совершенно не разбираюсь в этом.

– Именно поэтому ты сейчас идешь по извилистому пути. Лучше всего изучить вопрос изнутри. Ты узнаешь то, чем живет народ, чем дышит, что говорит и сможешь найти ответ на любой вопрос.

– Мама, это сон. – решила напомнить я очевидное.

– Да, но разве сон не может быть правдой?

– Ты можешь мне ответить на один вопрос? – Решила я попытать удачу, раз сон может быть правдой.

Я не знала, как долго еще будут видеть его, но что-то подсказывало – недолго. Мама расплывалась дымкой, меняя очертания, ее голос стал приглушенным, а руки перестали излучать согревающее тепло

– Не знаю. Давай попробуем, родная.

– Ты знаешь, кто вас убил? – надежда таяла, как льдинка в теплый солнечный день, в начале февраля. Ее глаза опустились и голос поник.

– Я не могу дать тебе ответа на этот вопрос. Да это и не имеет значения. Меня не вернуть, как и отца. Народ – вот что по-настоящему имеет значение. Понимаешь? В погоне за местью ты можешь упустить главное.

– Нет. – Хотелось оспорить ее слова, но пришло осознание того, что мама начала исчезать. В попытке удержать ее я, бросилась в объятия любимой женщины, но руки прошли сквозь тело. – Нет! Не уходи!