Светлана Андреянова - В идеальных вселенных

Я киваю. На первый взгляд все выглядит просто и безобидно.

– Запускай уже, – нервно выговаривает еще одна девчонка, лицо которой мне тоже незнакомо.

– Как скажете.

Вероятносергей разворачивает на весь экран свой рабочий стол. Так что мы все уменьшаемся до размеров, какими обычно являемся во время школьных уроков.

– Как всегда, нумерация слева – направо, – говорит нараспев парень.

Моим оказывается номер восемь. Обычное число. Не лучше и не хуже других. Но, почему-то при виде рулетки генератора, у меня сжимается желудок. Трусиха. Совсем от людей отвыкла. Если уже банальная сетевая игра вызывает во мне столько эмоций, что же будет после карантина?

– Поехали!

Он нажимает на кнопку выбора, и на экране мелькают цифры. Я завороженно слежу за ними, мысленно посылая Вселенной сигнал, не выбирать восьмерку. Кажется, меня услышали.

Рулетка выбрасывает число три.

– Натаха, не будь слишком жестока, – просит Сергей с усмешкой.

– Это не тебе решать, – отзывается брюнетка с носом картошкой. – Давай уже, выбирай жертву.

– Молитесь, плебеи, – сквозь зубы цедит Вероятносергей и снова нажимает на генератор.

Вот тут я уже действительно скукоживаюсь. «Только не восемь. Не восемь. Пожалуйста». Мне совсем не хочется быть первой жертвой в этой неизвестной игре.

– Девяточка.

Голос звенит, как приговор. Я чувствую, что снова могу дышать.

– Ну и? – парень с модной прической, уложенной на одну сторону, приближает лицо почти вплотную к камере.

Генератор пропал, и наши изображения снова растягиваются по ширине монитора.

– Даже не знаю, что выбрать, – задумчиво говорит Натаха. – У тебя дома тараканы есть?

– Это у нас Сэм по части живности, – замечает парень с прической, и все хихикают. – У меня только кот.

– Супер, – присвистывает девчонка. – Ты сам напросился. Поцелуй его в зад.

Все, конечно ржут. И я тоже. Но тот, кому было адресовано предложение, похоже ни чуточки не смущается.

– Легко.

Он скрывается из виду, и через несколько секунд появляется снова, держа животное прямо перед собой.

– Моторррр, – Вероятносергей снова производит какую-то манипуляцию с экраном, и парень с модной прической теперь занимает основное пространство, а мы все снова уменьшаемся.

– Давай, не тяни, – подначивают его. – Потом расскажешь, как оно на вкус.

Действие, конечно было абсурдным. Само то, что подобная просьба пришла кому-то в голову не укладывалось в моем мозгу. Но еще более диким мне казалось отношение остальных участников к процессу. Кот, оказавшийся на редкость спокойным, терпеливо сносил все, что с ним проделывали.

Парень поднес его к экрану, демонстрируя нам интересующую часть животного, а затем, одним резким движением поцеловал.

У меня к горлу подкатил ком. Не то, чтобы я особенно чувствительная натура. Но смотреть на это было не столько брезгливо, сколько унизительно.

– Супер! – Вероятносергей вернул генератор чисел на экран. – Едем дальше. Но ты, Натаха, кстати, могла бы попросить что-нибудь более изощренное.

– Сама об этом подумала. Но поздно, – с сожалением произнесла она.

Вероятносергей снова запускает генератор. Вот теперь мне действительно страшно. В моей старой школе мы тоже не были образцовыми подростками. Частенько толпой сбегали с уроков, разрисовывали стены школьного туалета, а один раз даже заперли техничку в ее каптерке. Но все это не заключало в себе скрытого садизма. В том же, что происходило сейчас здесь, он явно присутствовал.

– Пять, торжественно выкрикивает Вероятносергей. И тут же коронно кланяется в камеру, потому что номер принадлежит ему. – Друзья, извините, со мной так легко не отделаетесь.

В ответ со всех сторон сыплются хлопки и звуки одобрения.

– Барабанная дробь, – нагнетает Вероятносергей. Мне хочется отвернуться, потому что смотреть за движением цифр слишком страшно. – Единица! – с ликованием оглашается приговоренный. – Молись, Копаева, ибо мстя моя будет страшна.

Девочка по фамилии Копаева, которой принадлежит первый номер, выглядит как героиня рекламы про шоколадные батончики. У нее странная детская прическа из двух кривых хвостиков, и на глазах смешные круглые очки. Явный фрик, который при этом держится так непринужденно, словно все четырнадцать лет только и делал, что целовал котов в задницы на глазах у всего мира.

– Боюсь-боюсь, – говорит она и показывает в камеру язык.

Сергей нагнетает и без того напряженную атмосферу. По крайней мере таковой она является для меня. А затем говорит:

– Отхлебни воды из сортира.

Присутствующие захлебываются от смеха. И мне тоже смешно, потому что это конечно шутка. Одна Копаева не разделяет всеобщего веселья.

– Загадай что-то другое, – серьезно говорит она. – Иначе в следующий раз я своим желанием опущу тебя так, что ты до конца школы не оправишься.

Вероятносергей делает печальное лицо, – малышка, может напомнить тебе прошлый понедельник? Ведь я тоже просил тебя, и даже умолял. Но ты была не в том настроении. Так вот, теперь я говорю – иди и пей из унитаза. Надеюсь твоя мама хорошо его отмыла?

Происходящее шокирует меня настолько, что я практически перестаю дышать, наблюдая за тем, что творится на экране. Злая Копаева с перекошенным ненавистью лицом, встает и прихватив с собой ноутбук, тащится через всю квартиру к туалетной комнате. Я до последнего не верю, что она сделает это. Похоже, остальные тоже сомневаются. Но девчонка ставит ноутбук на пол, рядом с туалетом, поворачивает его камеру, и на глазах у десяти человек, зачерпывает рукой воду. Оттуда. Из самых недр. Ей требуется не больше пары секунд, чтобы собраться с духом, после чего, под ободряющие возгласы она делает несколько глотков. Следом за этим ее рвет. Но это уже мало кого интересует.

В какой-то момент я перестаю верить в происходящее. Может это сон? Да, скорее всего. Потому что представить подобное наяву очень трудно.

– Хорошая девочка, – говорит Вероятносергей и тут же, не насладившись достаточно чужим унижением, запускает генератор.

– Номер два, – лицо его растекается в кривой ухмылке. – Кисеныч, давай, будь поизобретательней. Бери пример с меня. А не то, мы все заснем от скуки.

В подтверждение его слов кто-то демонстративно храпит.

Кисеныч – парниша с классической дебиловатой внешностью. У него слегка приоткрыт рот, а глаза, будто приклеенные, бесцельно блуждают из стороны в сторону. Возможно, он параллельно играет на компьютере, от того и создается такое впечатление.

– Ага, – согласно бурчит Кисеныч, и вдруг лицо его замирает. Из дебиловатого оно странным образом перевоплощается в напряженное и внимательное.

Даже в миниатюрном экранчике, я улавливаю эту перемену и теперь поочередно поглядываю, то на мелькающие цифры генератора, то на Кисеныча.