Елена Обухова - Академия Легиона

У Хильды возникло странное чувство, будто причиной ссоры Тани и Нормана стало то самое приглашение, ради которого они с Мором сюда и пришли. Неужели Норман пытался убедить Таню его принять? Зачем ему это?

– Ты прекрасно знаешь, почему на самом деле я не хочу туда идти, – процедила Таня, даже не посмотрев на мужа.

Хильда окончательно растерялась. Да что здесь происходит?

– А почему? – Она обезоруживающе улыбнулась Тане, надеясь, что та в память о былой дружбе все ей расскажет.

Однако Хильда не учла наличие в кабинете Мора. Его действительно стоило оставить у портала и идти одной. Потому что Таня уже набрала в легкие воздух, а потом скользнула по нему взглядом и резко выдохнула.

– Неважно. Тебе-то это зачем? – спросила она, неожиданно заметно смягчаясь.

– Меня послали, и я должна продержаться, – хмыкнула Хильда. – Может, меня даже наградят за это.

Таня внезапно рассмеялась и покачала головой. Бросила на Нормана быстрый взгляд, на этот раз уже не раздраженный, а скорее печальный.

– Если мое согласие имеет значение для тебя , – она снова повернулась к подруге, – то передай своим командирам, что я приду. Мы придем. Пусть и не надеются, что я приду без мужа.

– Прекрасно, именно этого мы все и хотим, – заверил Мор, впервые за все время подав голос.

Норман демонстративно кашлянул. Иначе это и назвать было нельзя, на естественный кашель этот звук совершенно не походил. Хильда заметила, как по лицу Тани снова скользнуло недовольство, но подруга тут же справилась с собой.

– И у меня будет одна просьба лично к ректору Шадэ, – добавила она без всякого энтузиазма. – Яну нужно разрешение на работу с литературой в библиотеке вашей Академии.

Хильда оглянулась на Мора, поскольку вести подобные переговоры не имела права. Тот тоже нахмурился, не зная, как поступить. Похоже, никто не ожидал, что Таня начнет торговаться.

– Мне нужен разовый допуск буквально на час, – заметил Норман. – Если мне категорически не доверяют, я согласен на присутствие любого представителя Академии или Легиона.

– Я думаю, ректор Шадэ удовлетворит вашу просьбу, – медленно, как будто неохотно ответил Мор. – Но вы же понимаете, что подтверждение может исходить только от него лично. Ни у меня, ни у курсантки Сатин нет соответствующих полномочий, чтобы это обещать.

Таня кивнула, сосредоточенно щурясь, словно пытаясь что-то разглядеть на его лице.

– Тогда передайте ректору Шадэ, что мое окончательное согласие зависит от его ответа. Как только он направит мне свое решение, я официально передам ему свое. Скажите, а почему у вас форма черная, а не синяя? – внезапно спросила она.

Мор снова обменялся удивленным – даже растерянным – взглядом с Хильдой. Смена темы оказалась слишком неожиданной.

– Синюю носят действующие легионеры, – после недолгого молчания пояснила Хильда. – А мы ими не являемся. Я курсантка, а господин Мор – преподаватель и куратор. Фактически мы не состоим на службе в Легионе.

Таня кивнула и задумчиво пробормотала, улыбаясь почему-то с заметной грустью:

– Так странно видеть тебя в форме. И без разноцветных прядей.

Хильда нарочито горестно вздохнула и развела руками.

– Что поделаешь? Устав запрещает выглядеть иначе. Это еще что! Если попаду в боевой отряд, придется постричься под мальчика, – она едва заметно кивнула на Мора, ссылаясь на его короткую аккуратную стрижку.

Таня изобразила на лице ужас и покачала головой. Теперь она походила на себя прежнюю, просто чем-то расстроенную. Хильда решила расспросить ее подробнее во время бала, а сейчас было самое время откланяться. Однако стоило им попрощаться и сделать несколько шагов к двери, как Норман неожиданно обратился к Мору:

– Вам так и не удалось полностью оправиться от того… ранения?

Мор обернулся, вопросительно глядя на него. Он снова казался удивленным и растерянным – явно не ожидал, что Норман начнет вдруг интересоваться его здоровьем.

– Вы все еще заметно хромаете, – пояснил тот. – Когда вы преподавали в Орте, все выглядело хуже, но прошло уже больше двух лет, а вы так полностью и не восстановились.

– Доктора считают, что лучше уже не станет, – признался Мор после недолгого колебания.

– Вот как? – удивился Норман. – А вы пробовали показываться специалисту по темной магии?

На одно короткое мгновение лицо Мора перекосило от ненависти. И хотя он очень быстро с собой справился, все это заметили.

– При всем должном уважении к вам, ректор Норман, я не очень доверяю темным, – вежливо, но очень холодно ответил Мор.

Норман криво улыбнулся.

– Что ж, если захотите, можете как-нибудь показать ногу мне. Я больше не темный, но мои знания в этой сфере никуда не делись. Я не настаиваю, просто имейте в виду, что готов попробовать помочь, если вы решитесь.

– Благодарю, – все так же отстраненно ответил Мор, но было очевидно, что к Норману он обратится, если только нога начнет отваливаться.

Хильда поторопилась уйти, пока реакция куратора снова не обидела Таню. Она и сама не разделяла странной слепой ненависти к темным, которая у действующих и бывших легионеров была словно в крови, но старалась не говорить об этом вслух.

– Не хотите поздравить меня с успешно выполненной миссией? – не удержалась она от вопроса, дожидаясь, пока Мор настроит портал для обратного путешествия в Академию.

– Я бы поздравил вас, – не отрываясь от своего занятия, ответил тот. – Если бы в качестве награды за это вы не попросились в рейд.

– Вы считаете, что я не справлюсь? – к ее собственному неудовольствию, в тоне прозвучала обида.

Мор наконец оторвался от артефакта, управлявшего работой портала, и посмотрел на нее. Лучше бы он этого не делал: у Хильды моментально пересохло в горле и внутри все болезненно сжалось. Но взгляда она не отвела. Напротив, гордо вздернула подбородок и посмотрела на куратора с вызовом.

– Я считаю, что вы поставили меня в крайне неудобное положение перед ректором Шадэ. Это во-первых. Во-вторых, вы дали мне понять, что мое мнение для вас ничего не значит. Очевидно, я недостаточно авторитетен для вас. Пусть так. Но тогда не ищите моего одобрения. Ведь оно точно так же не должно для вас ничего стоить.

Заявив это, он повернулся и стремительно шагнул в портал. Хильде оставалось только последовать за ним, проглатывая ком обиды, вставший в горле. Вместе с чувством вины.

Уже на следующий день Хильда и думать забыла о странном конверте на столе ректора и ссоре Норманов. Ее больше заботило то, что она так неосторожно испортила отношения с собственным куратором. С одной стороны, она была рада тому, что все-таки попадет на практику: ректор подтвердил это, когда она отчиталась ему о визите в Орту. Условие Тани его, конечно, не обрадовало, но он счел его выполнимым. С другой – Хильда не могла предсказать, какие последствия будут у ее поступка, если куратор все же затаит на нее обиду.