Анна Батлук - Самая приличная ведьма

Нельзя смешивать беладонну и разрыв-траву. Нельзя категорически. Об этом нужно писать во всех учебниках огромными буквами, да еще и магический запрет ставить, чтобы у ведьмочек соблазна не возникло. На занятиях в колледже нас не раз об этом предупреждали и я долгие годы держалась, но вот…решила устроить эксперимент.

Столп густого черного дыма ударил из котла в потолок. Да с такой силой, что сверху упал слой штукатурки. И ладно бы это все, но дыму показалось мало, он распространился по всей комнате и, уверена, через систему вентиляции попал к соседям.

– О нет, – застонала я и закрыла лицо руками. Кара не заставила себя ждать: надо мной хлопнула дверь и по каменным ступеням загрохотали торопливые шаги.

– Ну ты и дура! – злобно заверещал портрет моей матушки и словно в ответ на это утверждение, раздался голос хозяина дома.

– Госпожа Беллингслаузе, – каждый слог моего имени господин Бруннер сопровождал оглушительным стуком в дверь. Можно подумать, в таком шуме есть необходимость – звукоизоляция в нашем доме очень хромает. – У вас что-то взорвалось.

Перед тем, как открыть дверь, я бросила быстрый взгляд в зеркало и страдальчески поморщилась. Да уж, видок, что надо – волосы в разные стороны, вымазаны чем-то липким, словно я не травы смешивала, а в варенье порох добавляла. Портрет злобно хихикал, так что я щелкнула пальцами и моя метелка взлетела, чтобы пройтись по лицу дорогой родственницы прутьями. Дух, сидящий в картине сердито зачихал, но хихикать перестал.

– Госпожа Беллингслаузе, вы живы? – по голосу господина Бруннера было понятно, что он надеется на отрицательный ответ. Не от меня разумеется.

Я сердито посмотрела на котелок и он, горестно скрипнув, поковылял к шкафу. Несмотря на крики хозяина дома, я дождалась, когда котелок спрячется и только тогда отворила дверь.

– Добрый день, – я растянула губы в самой обворожительной улыбке, на какую была способна. – Как видите, все хорошо, я жива и здорова.

Господин Бруннер посмотрел на мою макушку, с которой паклями свисали обезображенные зельем волосы и скривился.

– Не уверен. Позвольте, я пройду.

Не дожидаясь ответа, грузный хозяин дома отодвинул хрупкую меня в сторону и вошел в комнату. Остановился он резко, словно напоролся на препятствие и я прямо-таки чувствовала, как господин Бруннер звереет. Хотелось озвереть первой, но мне по статусу жилички не позволено.

Хотя я господина Бруннера очень понимала: потолок комнаты мало того, что почернел, так еще местами обзавелся странной густой субстанцией, которая намекала на то, что побелкой обойтись не удастся.

– Госпожа Беллингслаузе, вы объясните? – господин Бруннер перешел на повышенные тона. Когда он обернулся, я всерьез забеспокоилась о сохранности собственной шеи: хозяин так сжимал и разжимал кулаки, будто представлял, как переламывает мне позвоночник. На всякий случай я сделала шаг назад.

– Разумеется, – откашлялась, пытаясь выиграть время, чтобы придумать подходящую легенду. – Я просто готовила еду и…

– Было, – господин Бруннер покачал головой и хищно улыбнулся. – Взрыв на плите у вас произошел три недели назад.

– Как жаль, – действительно, очень жаль, что я забыла о собственном вранье. Полагаю, всему виной стресс от произошедшего. – Сегодня просто зеркальное повторение ситуации.

Господин Бруннер громко и тяжело вздохнул.

– Госпожа Беллингслаузе, это просто возмутительно. Нет, вы – возмутительны. Месяц назад вы устроили пожар!

– Который сама и потушила, – пискнула я. Хозяин дома нахмурил кустистые брови и я решила, что правильнее и умнее будет молчать.

– Три недели назад – сожгли плиту, две недели назад – устроили потоп! У вас какой-то график по уничтожению моего дома?

Я спрятала руки за спину и потупилась, всем своим видом демонстрируя, как мне жаль. Нисколько не обманывала кстати – трудно не жалеть, когда зелье, которое я варила целую неделю, взорвалось из-за одного маленького ингредиента. Какой уж тут график для господина Бруннера – мне хоть собственный заводи, по уничтожению собственных перспектив.

– Есть еще один вариант, – голос господина Бруннера приобрел подозрительную вкрадчивость. – Вы, может быть, ведьма?

– Нет, что вы! – испугалась я. – Какая же я ведьма? Даже не похожа на нее.

– Из вашей комнаты доносятся странные запахи, голоса, да и моей жене вы не внушаете доверия, она не раз говорила, что стоит гнать вас из дома…

Госпоже Бруннер я не нравилась совсем не по той причине, что она чувствовала во мне ведьму. Вот кабы вместо ведьмы здесь поселился ведьмак, ей бы это очень пришлось по душе.

– … Госпожа Беллингслаузе, я иногда думаю, что не сам решил поселить вас в своем доме. Меня точно надоумил демон, ведь вы – отвратительная жиличка.

Ни один адекватный домохозяин не возьмет жиличкой ведьму. Считается, что мы притягиваем демонов, духов и всякую нечисть, что, разумеется, бред. Лично я живого демона ни разу не видела, мертвого, впрочем, тоже. Да и то, что мы с духами и нечистью всякой якшаемся во многом преувеличение.

Авторитетно заявляю: демон никак не относится к моему заселению в дом господина Бруннера. Виной всему сваренное мной зелье, но кто я такая, чтобы спорить с уважаемым человеком?

– Вы преувеличиваете, уверяю вас, – я занервничала, а это сейчас было совсем ни к чему. – Я даже с ведьмами настоящими никогда не встречалась.

Как раз на этой мысли на глаза мне попался портрет матушки. Судя по тому, что выражение лица, изображенное на картине, было зверским, дух, сидящий в полотне, с трудом сдерживался, чтобы не высказать господину Бруннеру все, что о нем думает. Выходило, что кое какие слухи о ведьмах все же правда, но признаваться в этом себе дороже.

– Тогда как вы объясните эту мерзость на потолке и шторах?

– Ккаких это шторах? – поразилась я. – Шторы ни при…

И тут я поняла, о чем говорит господин Бруннер. Густой дым, который решил вырваться из котелка и изменить собственную структуру, отчего-то еще и принялся размножаться. Шторы действительно почернели, да и кое-где на стенах уже появились потеки. Вместо инновационного зелья для похудения я изобрела быстроразмножающуюся черную слизь?

– Ой, я постираю, – мигом заверила я. – Обещаю, все будет чисто! Это просто…варенье. Да-да, переварила немного и…вот. Вы не представляете, какое это варенье коварное.

Я отчетливо видела, как черная слизь на стене сложилась в форму фиги.

– Черничное! – мрачно добавила я. Ясно теперь, какой эффект дает беладонна в союзе с разрыв-травой, неизвестно только как с ним бороться.

– Конечно, постираете, – господин Бруннер взмахнул руками, распаляясь еще больше. – И вычистите потолок, и оплатите ремонт плиты. Когда только это будет? Вы еще предыдущее вредительство не оплатили, а уже беретесь за новое.