Олег Никитин - Шмель в паутине

– Как наш пациент? – услышал он голос человека, утомленного ожиданием, но в котором еще теплятся остатки любопытства и интереса к жизни. – Он в сознании?

– Да, инспектор, просто не хочет смотреть на вас.

– Что ж, подождем еще, – вздохнул человек – и тут Рауль быстро взглянул перед собой, ожидая рези от яркого света направленной в лицо лампы. Согласно фильмам, именно так с незапамятных времен дезориентировали пойманных преступников. Но никто не пытал его горячими фотонами в лицо, напротив – обстановка выглядела вполне доброжелательной. – Извините за жестковатый прием, но таковы правила, – проговорил человек, сидевший напротив Рауля. – Вы – Рауль Эндьета, что подтверждается генетической экспертизой. Я лейтенант Леннард Жуков, по должности инспектор полицейского Управления Северного округа. Сейчас 814 утра 22-го февраля 47 года, мы находимся в здании Департамента внутренних дел на территории районного центра Джотто, Восточный округ Эккарта. Как вы догадываетесь, ведется запись нашей беседы, поэтому я представляю вам адвоката Ефима Пюганиса, который будет временно заниматься вашим делом, пока мы не переедем в Нордстрем. А если поступит указание, то и позже, до самого… финала.

Он с улыбкой кивнул кому-то пока невидимому, и в поле зрения Рауля возник сухопарый гражданин казенной наружности, с острым хрящеватым носом и нелепой бородкой, удлинявшей его и без того лошадиное лицо. Кажется, годы практики вытравили из него всякое умение проявлять на людях какие бы то ни было чувства, даже самые нейтральные.

– Я советую вам воздержаться от всяких высказываний, сэр, – заявил Ефим, едва двигая губами. – Но как гражданин своей страны всеми силами жажду установить истину. А вы?

Рауль промолчал, глядя за спины этих людей – в пространство, перегороженное серой, монолитной стеной без всяких деталей.

– Разумно, – кивнул Пюганис. – Полностью поддерживаю вашу решимость отстоять свои человеческие и гражданские права. Сейчас вы позавтракаете, и мы приступим к выработке совместной позиции по всем вопросам, которые любезно подготовил для вас господин инспектор Жуков.

Рауль кивнул и осмотрел себя – новая одежда без карманов и прочих изысков сидела как родная, не стесняя движений.

Леннард махнул рукой кому-то за спиной пленника, и Рауль понял, что ему позволено встать. Сопровождаемый двумя громилами, он вышел из кабинета, оказавшись в коротком тесном коридоре. Здесь царила глухая, мрачная атмосфера высокой влажности и затхлости. Другое помещение, в которое его привели, ничем не отличалось от кабинета Жукова, разве что узкой кроватью возле стены, застеленной тонким даже на вид одеяльцем, и воздух здесь был приличным – кондиционеры работали исправно. В стену был вмонтирован небольшой телевизор, в углу имелся терминал с телефоном, а шкаф ломился от множества книг в цветастых переплетах. Только унитаз и раковина, огороженные полупрозрачной портьерой, смотрелись чужеродно.

Вслед за Раулем в каземат вошла пожилая женщина в синем халате и поставила на стол поднос с пластиковой посудой, содержащей питательную, но скромную пищу – какие-то макароны, котлету, сок и даже яблоко с конфеткой. Ефим ввалился следом, окинул пищу голодным взглядом и уселся напротив Рауля, раскрыв перед собой ноутбук.

– Вы пока завтракайте, сэр, а я зачитаю вам список обвинений, – оптимистично заметил он и стал возиться с трекболом. – Вот, нашел! Итак, несмотря на журналистские бредни, которых вы наверняка успели о себе наслушаться, в смерти Розы Перес вы не обвиняетесь…

– Приятно слышать.

Пюганис так удивился, услышав комментарий Рауля, что поперхнулся слюной.

– М-м… Продолжим, однако. Далее, установлено, что вы были свидетелем того, как термическая ракета уничтожила машину человека по имени Даниил Пыров, сотрудника Технического департамента корпорации «Антипов». Скажите, это ваша работа?

– Нет.

– Прекрасно! Я и не сомневался. Значит, так и запишем, что Пырова поразила его же ракета… Спросить бы у него, где он ее взял… Идем дальше. Установлено, что вы находились в районе станции-66 в момент гибели ее сотрудника, вашего коллеги Ульфа Ульянова, и даже похитили незначительное количество консервных банок. Это вы его застрелили?

– Нет. А вот банки действительно взял я, потому что имел на это право как сотрудник «Антипова».

– Отлично! – Ефим продолжал, прищурясь, всматриваться в текст на экране. – М-да, список какой-то нескончаемый… Вам везет, экспертизой установлено, что в то же время на станции находился еще один человек, но его имя пока не выяснено. Все отрицайте, и они не смогут доказать вашу вину в этом пункте, сэр. Этот же неизвестный, кстати, уничтожил вашу собственную машину, не так ли?

– Да.

– Эксплуатация дрезины не в счет… Это ведь не вы ее повредили?

– Я что, похож на вандала?

Рауль сказал эти слова и понял, что с точки зрения «Локхида», потерявшего спасательную капсулу, так оно и есть – ведь он побил и утопил ее. И еще замок магнитовоза компании «Всеобщие перевозки», сожженный электронной гранатой… Господи, о какой чепухе он думает, когда из-за него погибло два человека?

– Послушайте, сеньор, вы не могли бы оставить у меня ваш список, чтобы я самостоятельно с ним ознакомился? – спросил Рауль, отодвигая в сторону опустошенный поднос. – Я очень рад, что вы так увлеченно занимаетесь моим делом. Но мне нужно позвонить домой, и я все еще неважно себя чувствую.

Проклятая химия продолжала гулять по его организму, и Рауля тянуло повалиться на кровать. Ему и самому было любопытно, почему он вдруг решил, что в заточении намного безопаснее и даже уютнее, чем на свободе. Но вязкое, не отпускавшее Рауля чувство тревоги незаметно рассосалось, и сейчас он был даже благодарен Ефиму за хотя бы видимое участие в его судьбе.

Лишь бы «антиповцы» не сумели проникнуть за эти крепкие стены, чтобы разделаться с ним.

– Хорошо, – поколебавшись, согласился Пюганис. Он распечатал новый диск и сунул его в прорезь на боку лэптопа. Через минуту копия файла лежала на столе, отбрасывая радужные блики. – Я зайду сегодня в 4 часа дня, и мы обсудим способы защиты от Жукова.

Он свернул свою технику, задвинул антенну радиомодема и вышел, сопровождаемый негромким жужжанием одного из сервомоторов. Они двигали камеры внутреннего наблюдения, в количестве трех штук развешанные по углам каземата. Рауль упал на постель и отключился, и стук двери и легкие шаги человека, забравшего посуду, не отвлекли его от расслабленных раздумий. Он ощущал себя удивительно покойно и почти светло: наконец-то не нужно быстро думать и принимать единственно правильные решения. «Все обязательно прояснится, – вяло думал он, перекатывая эту мысль и поворачивая ее к себе то одним, то другим словом. – Обязательно все прояснится… Надо бы позвонить в Эль-Фернандо… Почему Вешкин сдал меня? Как он получит пиропатрон и тротил? Зачем он отдал мне диск, если никакими деньгами делиться не собирался? Как спастись от убийц из «Антипова»? Какой срок полагается за угон флаера?»