Олег Никитин - Шмель в паутине

«Черт, да что со мной? – недоуменно подумал Милан, с усилием замолкая. – Зачем я все это говорю?» Но мысль эта тут же испарилась, словно жидкий азот, выплеснутый из дьюара.

Кэти уткнулась в тарелку с ошалелым видом, порой взглядывая на каменное лицо постояльца. Он убрал ладонь с ее руки, и видение недавнего прошлого, извлеченное из открытого сознания девчонки, растаяло сгустком липкого мрака под отвесными лучами солнца, пробившими щели в навесе кафе.

Очнувшись, она вскинула голову, словно собираясь выкрикнуть что-то обидное и резкое, но осеклась и бросила вилку на стол. «Проклятый ханжа!» – прочитал он по движению ее губ. Отталкивая многочисленных посетителей, она скрылась в толпе, а Милан устало откинулся на стену и бросил в рот последний кусочек керри. И почему людям так неприятно слушать правду? А вообще ему не слишком-то нравилось его новое свойство, «подаренное» добрым доктором Максимовым. Ведь так и подмывает забраться в чужие мозги, хотя ботаник и предостерегал Милана от этого. К тому прослыть «экстрасенсом» в первый же день на новом месте – тоже ничего приятного.

– Великолепная речь, мсье! – произнес у него над ухом веселый женский голос. – Не возражаете, если я присоединюсь к вам? Все равно свободных мест больше нет. – Милан, не глядя, равнодушно кивнул, и на ящик напротив него уселась ярко одетая блондинка лет тридцати, с тарелкой чего-то вызывающего. На воротнике ее желтой блузки болтался бэджик со словами «Женская воля», а на поясе – изящная сумочка с аппаратурой, ощетинившаяся хвостиком антенны. – Это ваша сестра?

– Нет. – Милан коснулся губами поверхности шипучки в стакане и остался доволен количеством пузырьков, взрывавшихся на ней.

– Представьте, собираю материал для статьи, – продолжала журналистка, нимало не тушуясь от его необщительного вида. – В любом журнале чем больше перца, тем лучше, верно? А про забегаловку папаши Камы знают все соседние кварталы. Говорят, здесь можно запросто спалить себе желудок. У вас это получилось? – Она наконец замолкла и осторожно затолкала в рот микроскопический кусочек чего-то алого, заранее приготовившись залить это глотком колы. – Вы местный проповедник? Я ни разу не была в клошарской церкви, не по профилю как-то. А почему на вас такая необычная для церковника одежда?

– Послушайте, мэм, у меня нет охоты рассуждать на темы вашего журнала. И на все остальные тоже. Но я смогу выдержать вашу болтовню, если вы покажете мне ближайший магазин подержанных флаеров.

– Прекрасно! – обрадовалась она. – Я знаю отличное местечко в паре километров отсюда. – Похоже, замечание Милана ничуть не обидело ее, что совсем не удивительно для журналиста. – Рецепт взяла, меню скопировала, с хозяином поговорила… Интервью с посетителем почти в кармане. Кстати, можете называть меня Светой.

Она отодвинула наполовину опустошенную тарелку, залила в горло колу и поднялась одновременно с Миланом.

– Я оставила свою машину в квартале отсюда. – Света пристроилась рядом с ним, порой задевая его синей сумочкой на толстой медной цепи. – На охраняемой стоянке, конечно, иначе можно чего-нибудь недосчитаться. Камеры-то уж точно вывернут, и будешь летать как слепой котенок. Так ведь говорят? А вы какую фирму предпочитаете? «Боинг», «Антипов» или «Локхид»? Или что-нибудь экзотическое? У меня антиповский «Омуль», только не самый крутой, а попроще, без модулятора гравиполя, и реактор с одной ячейкой. К тому же четырехместный! Представляете, сколько лишнего пространства в салоне? Зато дешевле и мне нравится. В нем даже можно спать, если вздумается. Хотя большей глупости и представить трудно…

Толпа постепенно поредела, обшарпанные стены домов расступились, и они вышли на улицу, свободную от крикливых торговцев и покупателей, вони отбросов и запахов пищи. 96-я авеню закончилась вместе с Великими Клошарами. Прилизанные фасады и зеркальные витрины не имели ничего общего с хаосом, царившим в нескольких метрах позади. Но народу, конечно, тут было немногим меньше. Вообще, Милан быстро понял, что Валхалла вряд ли даст ему возможность побыть одному где бы то ни было, кроме как в собственной комнатке. Даже в лесопарках, наверное, под каждым кустом валяется и распивает пиво или джин с тоником по десятку отдыхающих.

Настенный лифт с поцарапанными стенками поднял Милана и журналистку куда-то в середину полупрозрачного здания, битком набитого пустыми машинами. Света отдала одному из парней в синей униформе ключи и жетончик, и спустя полминуты тот пригнал на стартовую площадку новенький «Омуль». Милану почему-то казалось, что флаер журналистки непременно должен быть желтым, под цвет ее блузки и солнца – так оно и оказалось.

– Да, какое-то бедноватое у меня получается интервью, – заметила Света, выводя машину из-под крыши на трассу и ловко, с типично валхалльской небрежностью втискиваясь в транспортный поток. – Вы, я так понимаю, недавно в городе?

– Полдня.

– Ну наконец-то, будет о чем сообщить читательницам.

– Не иначе, в таких словах: «Первый же человек, встреченный мной у папаши Камы, оказался приезжим из отдаленных районов Эккарта. Что привело его в кафе? Неужели густой запах острых приправ, на сотни метров разносящийся по 96-й авеню? Об этом я и спросила скромно, но прилично одетого гражданина, едва успев записать его отзыв о керри по-мадрасски, которое он с аппетитом поглощал…»

Примерно минуту журналистка не могла выдавить из себя ни слова – то ли была озабочена плотностью дорожного движения, то ли оторопела от внезапной разговорчивости Милана. А может, прикидывала, как использовать его спич в статье.

Внезапно она вывернула штурвал вбок и вырвалась из общего потока, едва не врезавшись в прозрачную стену, за которой виднелись ряды каких-то могучих станков и конвейеров. Там вовсю орудовала автоматика, передвигая клешни и висячие краны, сверкали жерла плавильных печей.

– Цех вторичной переработки, – сказала Света и задрала нос флаера, направляя его прямиком в небо, параллельно стене. Спустя несколько секунд под днищем машины мелькнул срез крыши, и обширное поле из нескольких десятков разнообразных аппаратов развернулось внизу. Они призывно сверкали стеклами. – Один мой родственник заключил договор с мэрией и арендовал часть верхнего этажа. У него фирма по сборке машин из старых комплектующих. С виду настоящие монстры, но летают будь здоров!

Она снизилась на площадке для посетителей и заглушила двигатель. К дверце с водительской стороны тотчас подскочил малорослый, плосколицый и узкоглазый человечек с безупречно голубом халате.

– Светочка! – сюсюкая как истый китаец из земных фильмов, вскричал он, подпрыгнул и приложился к ее щеке тонкими губами. – Василиса только вчера о тебе вспоминала. Почему забыла сестричку?