Анна Дашевская - Холодное блюдо

– Конечно, нет! – девушка рассмеялась. – Учили общим принципам, ну, и технике, конечно.

– Технике?

– Ну да! Понимаешь, когда тебе нужно для супа нарезать одну луковицу и две морковки, это можно делать как угодно. А если счёт идёт на килограммы, то спасти может только правильная техника. Точно так же с разделкой рыбы, с нарезкой мяса… Как приготовить суфле, чтобы оно не село, почему в плове рис рассыпчатый, а в ризотто – кремовый, и вообще, чем отличаются один от другого сорта риса или, допустим картошки… – Маша могла говорить на эту тему ещё очень долго, но посмотрела на поскучневшие лица собеседников и махнула рукой. – Короче, этому точно так же надо учиться, как грамотному письму или решению квадратных уравнений.

– Но это же не магия! Это просто кулинария! Ну, ладно, не просто, а сложно, но всё равно – не магия, – упрямо повторила Лиза.

– А по магическим приёмам нам давали только общие курсы. Потому что общего тут вообще ничего нет. Ну, вот, например, я использую магию воды, чтобы полностью извлечь ароматы. А был у нас на курсе мальчик, у него стихия огня – так он работал с температурными режимами. У всех всё по-разному, – закончила она, одним глотком допила чай и поднялась. – Ага, вот они до чего-то договорились и выходят на сцену. Идём поближе!

И, решительно расталкивая толпу, Мария пошла вперёд, приговаривая на ходу:

– Я участник конкурса, пропустите! Мне, может, сейчас приз вручат, а я пройти не могу!

Посетители фестиваля оглядывались, с улыбками расступались и пропускали девушку; её спутники, выстроив микро-хирд и сжав зубы, шли следом.

После короткого выступления организатора фестиваля, Эдуарда Пархомова, для разнообразия одетого в пёструю «гавайскую» рубашку, на сцену поднялся Иван Тимофеевич Казанцев, городской голова. Посмотрев на собравшихся, он хитро усмехнулся и спросил:

– Ну что, все уху попробовали? А ставки на победителя сделали? – по толпе пронёсся шепот. – Думаю, тот, кто догадался поставить правильно, сорвёт большой куш, потому что результаты неожиданные. Итак, прошу посмотреть, вот вчерашние результаты…

Сошников активировал запоминающий кристалл, и перед публикой появилась голограмма таблицы, которую все видели накануне, и которую оспаривала с такой страстью Маша Шехонская. Первое место со ста тридцатью шестью очками занимала красная уха ресторана «Большая кастрюля». «Флотилия» Шехонской была пятой, получив девяносто два балла, а последние места разделили «Буль-Буль» и «Приволжский», каждый из которых заработал сорок два.

Калязинский городской голова тем временем продолжал разливаться соловьём:

– Наверное, всем интересно, как блюда оценивали…

– А судьи кто? – донёсся выкрик откуда-то сзади.

– Так их вам вчера представляли, – пожал плечами Казанцев. – Шеф-повара из Москвы, вот они, – он повёл рукой вправо; судьи заулыбались, Амир Гулиев помахал рукой. – А система оценок была очень простая: каждое представленное блюдо оценивалось от единицы до пятерки по пяти параметрам: аромат, вкус, подбор ингредиентов, текстура и индивидуальность.

– Текстура – это что? – снова выкрикнул тот же голос.

– Давайте я отвечу, – поднялся один из шефов. – Алексей Власов, ресторан «Печь и котелок». Текстура – это целый комплекс ощущений: зрительных, слуховых и осязательных. Бывает кремообразная, волокнистая, слоистая, пористая, однородная, твердая, пластичная, липкая, рассыпчатая, хрустящая, гелеобразная. В одном блюде нужно сочетать хотя бы две текстуры, идеальный вариант – три. Ну, например, та самая красная уха от «Большой кастрюли» представляла слоистую текстуру кусков рыбы, однородный мягкий картофель и хрустящие чесночные гренки, которыми всё это было посыпано. Понятно?

– Понятно, – нестройно прозвучал общий ответ, а всё тот же одинокий голос добавил. – Чего ж тут не понять?

Толпа грохнула. Городской голова заулыбался и продолжил…

– Сразу говорю, сегодняшние оценки будут отличаться от вчерашних. И вовсе не потому, что кто-то куплен, как некоторые предполагали, гхм… в кулуарах. Вчера мы ошибочно оценивали, не включив в систему соответствие заданию. Сегодня, благодаря госпоже Шехонской, это было исправлено. Мы изменили нашу «пятёрку», объединив «вкус» и «аромат», и добавили необходимый пункт. Итак, результаты!

И снова Владимир активировал кристалл, и подсвеченная зелёным голограмма повисла в воздухе рядом со вчерашней. Зрители зашумели, неугомонный собиратель сведений из заднего ряда выкрикнул:

– Это что же, «Большая кастрюля» теперь на пятом месте?

– Да… Кто ж у нас там такой любопытный-то? – городской голова вгляделся в толпу и кивнул сам себе. – Ну, разумеется, Вася Топорков. Василий, ты же все двенадцать вариантов опробовал, как не лопнул!

– Чего это ещё, лопаться-то… – пробурчал под нос именитый горожанин.

– Ну, а раз попробовал, должен сам понимать: как тут ни крути, а дело во вкусе. Итак, третье место и приз – ужины на двоих в трёх ресторанах уважаемых приглашённых судей – получает ресторан «Буль-Буль»…

Представление покатилось своим чередом. Второе место, ужин и право на рекламный разворот в журнале «Шеф-повар» было отдано Маше Шехонской и её «Флотилии», первое занял трактир «И рыба, и мясо», получивший рекламный разворот, ужин в любом ресторане кого-то из судей и три тысячи дукатов.

На сцену снова вышел Эдуард Пархомов, переждал шум и сказал:

– Ещё одно изменение в регламенте фестиваля: лично я приглашаю повара, занявшего первое место, принять участие в общеволжском конкурсе, который состоится в последнем пункте нашего фестиваля, городе Ярославле.

Неожиданно обладатель главного приза, усатый, широкоплечий мужчина лет сорока, шагнул вперёд и спросил:

– А когда это будет, Эдуард Михайлович?

Пархомов переглянулся с Владимиром Сошниковым и ответил:

– Через десять дней.

– Тогда прошу меня простить, но я сразу откажусь, – твёрдо сказал усач. – У меня жена рожать должна, я из дому ни-ни. Вон, Машуня пусть едет, надо пропускать молодёжь!

– Жаль, – покачал головой Эдуард. – Но отказаться – ваше право. Мария, вы как, в игре?

Шехонская сглотнула и дрогнувшим голосом ответила:

– Конечно!

Разошлись возбуждённо переговаривавшиеся зрители. Участники погрузили свои котлы, остатки продуктов, посуду и припасы на воздушные платформы и двинулись к выходу. Судьи, строго предупреждённые Сошниковым об отправлении яхты через два часа, разбрелись по городу.

Со скамейки, стоявшей в сторонке, поднялась Марина, до этого что-то быстро писавшая в блокноте, подошла к Эдуарду и сказала:

– Ну что, Пархомов, мои поздравления!

– С чем? – хмуро спросил он.

– С первым блином. Может, он и был комом, но ты сумел дело поправить, так что поздравляю, и искренне.