Вячеслав Хватов - Упомянутый господин

– Времена меняются, – книжный шкаф, полный толстых томиков с позолоченными корешками отъехал в сторону и мадам медленно поплыла к тахте. Голограмма к тому времени уже растаяла, и Немов устроился в глубоком удобном кресле.

– Мое ремесло сейчас уже не так безопасно. Люди приходят, хотят узнать, что произошло, суть вещей, а потом не могут вынести открывшуюся им истину, – на детектива смотрела полная китаянка, скрывающая свой возраст под толстым слоем пудры и румян. Вычурная прическа из узелков, собранных на макушке и украшенных восточной бижутерией, плотный темно-зеленый халат в завитушках под золото и туфли с загнутыми мысами.

– Так все серьезно?

– Вам действительно интересно?

– Да. Расскажите, – Андрей достал цифру, и решив не размахивать импульсной зажигалкой, а просто включил ее. Скрипнула дверь и на пороге застыл Лео Чжень с подносом в руках, на котором уместились: пузатый серебряный чайник, две большие пиалы с зелёным напитком и две поменьше с вареньем из кумквата. Мадам Ву кивнула, и угощение перекочевало на столик перед Немовым.

– Все чаще Ищущие Истину впадают в агрессию, когда она им открывается, – продолжила прорицательница. – Они не могут ее принять и источником всех бед объявляют мадам Ву. Разыскивает такой человек любимого племянника или старого друга, пропавших несколько месяцев назад, и гексаграммы показывают мне, что пути их оканчиваются в куче мусора на пустыре за отделением полиции. – китаянка затянулась кальяном, и комната наполнилась ароматом восточных курительных смесей, – а это значит, что добропорядочный член семьи каким-то образом попал в число не внесённых в реестр бродяжек или хуже, он – экстремист. Но в нашей же стране такого попросту быть не может! «Вы все врете!» – кричат они и начинают крушить мебель и лезть в драку.

– Да уж, – Андрей отхлебнул чаю и поставил пиалу обратно на столик.

– А на прошлой неделе один убеленный сединами и обличённый властью господин захотел узнать своё будущее и пришёл в ярость, когда в зеркале судьбы я увидела его глазами небо сквозь решетку.

– Я кажется догадываюсь о ком речь. – Немов встал, подошёл к окну и снова достал сигарету, – губернатор, преданный член партии, патриот....

– Да. Он начал кричать, что я – иностранный агент и своей деятельностью нарушаю стабильность и меня специально подослали к нему и он засадит меня в тюрьму пожизненно…

– А вчера у него в гараже императорская служба безопасности нашла полмиллиарда налички то ли в коробке, то ли в мешке.

– Это меня и спасло. Я увидела ближайшее будущее, слишком ярко отразившееся в оке пророчества. И таких случаев все больше. Поэтому-то мадам Ву теперь пользуется современными технологиями, – прорицательница кивнула на маленький голопроектор, стоящий в углу.

– Вообще мне это знакомо. На прежней службе приходилось сталкиваться, когда....

Бронзовый китайский болванчик на массивных часах ударил в гонг четыре раза.

– Ах, просите слабую женщину. Вы же не мои истории сюда пришли слушать. Давайте о вашем деле.

– Да. Давайте. И кстати, о политике, – Немов вернулся в кресло, – на этот раз я не расследую убийство или финансовые махинации. Мне нужен он, – детектив достал из нагрудного кармана пиджака цветное фото и положил его на столик перед мадам Ву.

– Понимаю, – прорицательница мельком взглянула на снимок. Волевое, но немного изможденное лицо, проницательный взгляд, ямочка на подбородке и такая усталая ирония в улыбке. Последняя относилась к очередному полицейскому чину, фотографирующему перед высылкой политика, которому не дали стать кандидатом в президенты, когда президентов ещё выбирали, хоть и формально. – Я слышала, он снова здесь.

– И давно, – детектив спрятал фотографию. – можете помочь?

– Наоборот, это вы мне поможете, – мадам встала и подошла к большому столу, стоящему у окна, выходящего на юг. На нем в чашах уже лежали палочки. Пять пучков по десять штук и все обёрнутые красным шелком. Рядом старинные серебряные монеты. На соседнем маленьком столе уже дымилась курительница. Ее зажег Чжень. Он определенно следил за их разговором с мадам Ву и это не нравилось Немову. Не то чтобы он придавал значение поговорке «о чем знают трое, знают и остальные». В наш стремительный век, когда за человеком следят даже его контактные линзы, так заморачиваться было бы глупо, но лишние уши – всегда лишние уши.

– Прошу, – прорицательница положила ладони на бархат и, поскольку Немов не один раз принимал участие в этом ритуале, он приблизился, и они вдвоём медленно, круговыми движениями пронесли свои ладони сквозь дымовую завесу, источаемую благовониями из курительницы.

– Небо молчит, Природа тоже следует своими скрытыми путями без слов. Но я верю, что можно почувствовать скрытую сторону Природы. Я верю, что, когда я попрошу искренне, Небо ответит мне. В этом вопросе, который меня беспокоит, я не знаю, какие действия принесут удачу, а какие – неудачу. Я не вижу пути и прошу прояснения и руководства. – мадам Ву закончила молитву и бросила на пол два жребия, два вырезанных из бамбука, похожих на ладони, предмета. Один упал вогнутой стороной вверх, а другой выпуклой. Хороший знак!

Потом прорицательница окурила книгу Истины – толстый томик в обложке из такого же красного шелка, что и мешочки, в которых лежали палочки. Затем в дыму скрылись и сами трубочки из тысячелистника.

Немов сначала наблюдал как в ловких руках прорицательницы на бархате складываются триграммы и гексаграммы, а потом просто сосредоточился на своём вопросе, как того и требовал ритуал. В первый раз ему это помогло. Не понадобилось даже продолжать дальше. Он тогда схватил блокнот и принялся записывать появившиеся мысли. Потом они здорово помогли ему в расследовании «дела киберманьяка». Это называется «вглядеться в себя». Но далеко не всегда это срабатывает. Вот и в этот раз Немов видел перед собой только лицо лидера сопротивления, которое медленно как бы кто-то стирал невидимым маркером. Потом из темноты возникло смеющееся лицо императора. Оно все больше наливалось кровью, щеки распухали, глаза совсем превратились в щели, кожа за ушами треснула, и маска сползла вниз. Немов вздрогнул, ожидая увидеть или кровавое месиво, или звериный оскал, но увидел пустоту. Ничего.

– Первая наша внутренняя триграмма – «озеро», вывел его из оцепенения голос мадам Ву.

«Кто бы сомневался» – подумалось Андрею. «Кооператив Озеро» – просто фетиш для этих оппозиционеров.

– Вторая внешняя триграмма «гора».

– С бункером, – пробубнил себе под нос Немов.

– Что?

– Продолжаем.

– А вот они и две наши гексаграммы.

– Толкуйте.

– Цянь – Небо. Творение.