Ричард Ламберт - Город теней

Мама говорила, что начал он задолго до рождения Тоби. Написанное уже занимало целую полку, и каждый день туда добавлялось ещё несколько страниц. Тоби думал, что из этого получится самая длинная книга в истории. Среди обычных белых листов, по большей части исписанных от руки, встречались разноцветные страницы, Кое-какие были смяты и выкинуты в мусорную корзину, но потом вынуты оттуда и помещены к остальным. Папа мог писать даже на старых конвертах и, как Тоби однажды заметил со странной смесью раздражения и гордости, в одной из его старых тетрадок. Действие романа происходило в мире, который назывался Бальтазар. Полностью выдуманная история, но папа никак не мог подвести роман к сказочному финалу. Судя по всему, вообще хоть к какому-нибудь финалу.

Глядя на расползающиеся по бумаге кофейные пятна, Тоби почувствовал тяжесть в груди. Он уничтожил работу папиной жизни.

– Это же не «Королевство над морем», да, пап?

– Ты ещё тут?

На самом деле, Тоби принёс отцу кофе, не только чтобы его порадовать. Тоби ненавидел школу, поэтому изо всех сил медлил и старался собираться как можно дольше. Дело было не в уроках, которые ему иногда нравились, но по большей части вообще не волновали его, и не в учителях, которые ему по большей части нравились, но иногда оставляли равнодушным. Дело было в одноклассниках. Они яростно ненавидели Тоби.

Когда он вышел из дома, тяжесть от дурного сна вернулась. Он физически ощущал её на своих плечах. Казалось, сон ползёт за ним по Арнольд-стрит, как свинцовая туча. Что-то точно взбежало по его шее, проползло по голове и оставило чувство, будто за ним наблюдают. Убеждённость в этом была настолько сильной, что Тоби даже обернулся, но увидел лишь обычные утренние тени деревьев.

Чем ближе он подходил к школе, тем медленнее шёл и тем чаще останавливался, чтобы разглядеть что-нибудь, что привлекало его внимание. У входа в парк он задержался, чтобы посмотреть на дорожные работы. Красно-белые загородки окружали канаву. Рядом стоял знак с требовательной надписью: «ВЫБИРАЙТЕ ПУТИ ОБХОДА». Тоби заглянул в канаву.

Она оказалась глубокой. Внутри ни труб, ни кабелей, а рабочий всего один, с седыми волосами и серебристой щетиной. Он смотрел в никуда, в уголке его рта торчала самокрутка. Мальчика он заметил не сразу.

– Всё нормально, шеф?

– Глубоко тут, – сказал Тоби. – Что вы делаете?

– Чиним.

– Что чините?

– Да ерунда. Ты не опоздаешь в школу?

Тоби глубоко вдохнул, громко выдохнул и пошёл дальше, пиная мелкие камешки и раздражая идущих навстречу людей, которые старались увернуться от них.

В школе, как всегда, всё было плохо. Точно тот дурной сон, который он видел ночью и никак не мог вспомнить, сколько ни пытался, следом за ним проник в здание. Он опоздал на перекличку и получил предупреждение, что в следующий раз школа сообщит об опоздании родителям. На первом уроке одноклассник неправильно ответил на простой вопрос. Тоби, увидев возможность для отличной шутки, спросил: «Ты специально ведёшь себя глупо?» В ответ несколько человек попросили его заткнуться. После перемены, пока они ждали учителя, Тоби рассказывал сидящим рядом, что днём у его папы встреча с министром в правительстве. Никому это не было интересно. Тогда Тоби добавил, что его папа дружит с премьер-министром (что было совсем не так). Тоби всё время говорил про своего папу. После урока, когда они выходили из класса, один крупный мальчик стукнул Тоби по руке.

– Эй, ты чего? – возмутился Тоби.

– А ты помолчал бы…

Поток одноклассников унёс Тоби прочь, и он не услышал последнего слова, но угадал его.

После перемены им раздали проверенную домашку по естествознанию. Тоби понравилось её делать, и он был уверен, что получит хорошую оценку. Но тетрадь вся пестрила жирными красными крестами. Плечи мальчика поникли. Урок начался, а он всё ещё читал пометки: оказывается, он неправильно понял задание. Учитель задал вопрос, но Тоби был занят своей тетрадью и не имел ни малейшего понятия, как отвечать.

– Соберитесь, мистер Портер! Соберитесь!

Последним уроком перед обедом шёл английский. Учительница была в плохом настроении (может быть, её тоже преследовал дурной сон). Одноклассники это заметили и нарочно пытались её разозлить.

– Ещё кто-нибудь скажет хоть слово, и я задержу вас на пять минут. Вы попадёте в конец очереди в столовой, и вам достанутся только корки от пиццы. Твёрдые, как вулканический камень, – сказала учительница с мстительной улыбкой.

Наступила тишина. Но Тоби снова увидел возможность поднять свою популярность отличной шуткой:

– Не страшно, мисс: еда здесь ужасная, в какое время ни приди. Так что давайте. Мама сделала мне обед с собой.

– Ну всё! Остаётесь после звонка!

Весь класс застонал. После урока Тоби притворялся, что не чувствует ненависти, направленной на него со всех сторон, как лазерные лучи.

Он мечтал о друге. Но как бы ни пытался с кем-то подружиться, что-то всё время шло не так. Поэтому во время обеденного перерыва он просто ходил по площадке и улыбался, как будто ему и так было хорошо. Всё время ныла и чесалась шея, ощущение, буто кто-то за ним следит, не отпускало. Тоби даже однажды обернулся, но никого не увидел. Точнее, увидел только одноклассницу, которая улыбнулась ему. Странно, но наверняка никакой опасности, ведь эта девочка с прямой чёлкой не из той компании, что вечно его задирала, он улыбнулся в ответ. Девочка покраснела и заулыбалась шире. Тоби обрадовался, его мысли затуманились. С ним такое раньше бывало: он чувствовал по отношению к некоторым людям что-то такое, будто облако или глубокое море, но он не знал, что сказать, чтобы слова передали это чувство. А когда он пытался, обычно получалось что-то совсем не то. Так и в этот раз. Он подошёл к девочке и выпалил:

– Эй, что это у тебя с волосами?

С её лица сбежала улыбка, на глазах выступили слёзы. Девочка ушла.

Вот так пролетел день.

– Здравствуйте, миссис Пи, – крикнул Тоби, но потом вспомнил, что ей не нравится, когда её так зовут, и поправился на ходу, так что получилось что-то вроде «Пии-аподопулос».

У него всегда были сложности с именем их квартирантки. Когда она появилась здесь впервые много лет назад, он был ещё маленький, и ему показалось, что эту даму зовут Гиппопотамус. Тоби понадобилось несколько месяцев, чтобы он осознал свою ошибку.

Миссис Пападопулос была оперной певицей. У неё был домик в Греции, но она сохраняла за собой комнату на Арнольд-стрит несмотря на то, что часто уезжала на гастроли по другим странам. Она говорила, что Лондон для работы – лучшее место, здесь для неё открыт целый мир. Тоби нравилась миссис Пападопулос и нравилось слушать, как она поёт. Но в тот день из её комнаты под крышей не доносилось ни звука. Тоби прошёл к себе и снова увидел Бристольский Бокскит. Дурацкая была идея собрать эту модель. Пилот всё ещё чему-то радовался. Он нагнулся над своими рычагами так, будто собирался отправиться в великое путешествие. Тоби надавил на край крыла пальцем. Биплан накренился, одно колесо оторвалось от стола. Тоби надавил сильнее. Что-то щёлкнуло, стяжки порвались, и верхняя плоскость обвисла, как крыло раненой птицы.