Владимир Данихнов - Статика

Тот взглянул на хронометр:

— Через десять минут.

Тюремщики втолкнули меня в свободную камеру — небольшое помещение два на три метра, с креслом посередине и голопроектором напротив. Сквозь очень маленькое окошко у потолка пробивались слабые лучики солнца. Меня засунули в крайне неудобное металлическое кресло. Потом один из стражников снял наручники, а второй в это время стоял напротив, направив дуло линейной винтовки мне на кончик носа. Капелька пота медленно поползла по переносице — чрезвычайнейше хотелось смахнуть ее, но я боялся, что это будет последнее удовольствие, которое я доставлю своему носу в этой жизни.

— Руки на подлокотники! — приказал тюремщик. Я повиновался, и в тот же миг из кресла выскочили металлические зажимы, которые крепко прижали мои руки к креслу.

Второй тюремщик подкатил тележку с капельницей и прочими малоприятными приспособлениями для поддержания жизни заключенным.

— Это ж возни на полчаса, Вася, — скривился первый стражник. — Да и не наша эта забота — где эти проклятые медики?

— Рац болеет, а Семченко будет только через три часа, — пожал плечами Вася.

— Вот пускай Семченко им и займется, — решил тюремщик. — Ты как, — обратился ко мне он, — без жратвы и туалета потерпишь три часа?

— Если антиалкоголь принесешь, — буркнул я. — Три таблетки. Не меньше.

— Обойдешься, — сказал мой страж. — Ладно, пошли, Вася. «Пери и Хрыч» уже начался.

Они оставили меня прикованным к креслу, а сами удалились — дверь на прощание стукнула, громыхнул засов магнитного замка.

Я остался один наедине со своей головной болью и грустными думами.

В такую переделку я попал в первый раз. Нет, я сидел в Дыре несколько лет назад, но тогда была хотя бы причина. И определенный срок. А теперь…

— Какого черта здесь происходит? — прошептал я.

Кто-то меня подставил. Я с трудом помнил, чем закончилась вчерашняя вечеринка, но одно знал точно: я не стрелял в Кирилла. Мы пили с ним пиво на площадке, потом я зашел в офис… за пивом, кажется. Забылся и завалился спать. Что еще?

Пистолет. Мы вместе с Савиным разглядывали пистолет. Взял я его с собой или нет? Сейчас не вспомнить… Как бы то ни было, кто-то воспользовался им и пристрелил Кирилла. Возможно это произошло сразу, после того как я зашел в офис (сколько было времени? Около часа ночи, что-то типа того), быть может, позже. К примеру, Кирилл мог уснуть прямо на полу, убийца подобрал пистолет и выстрелил в него. На седьмом этаже кроме меня никто не живет — ничего удивительного, что тело Савина нашли не сразу. Мало, слишком мало информации! Сейчас бы поговорить со всеми гостями бара, попросить отчет у Толика о передвижении обоих лифтов. Этим делом занимаются ленивые полицейские — а им необязательно находить настоящего преступника, главное — закрыть дело, поставить очередную галочку и дальше спокойно поглощать свое пиво.

Я застонал.

Да кому вообще понадобилось убивать Кирилла? Кому нужен великовозрастный мальчишка, который за всю свою жизнь не сделал ни одного полезного дела?

Его мать. Он поссорился накануне с Ольгой Савиной. Но это чушь! Не убьет мать сына, особенно после того, как ревностно опекала его столько лет! Что бы не случилось!

Что-то Кирилл мне рассказывал, когда мы пили с ним пиво внизу, «У Толика». Я напряг память. Что-то насчет того, как он незаконно использовал телепортатор — наводил порталы в склад и еще куда-то. В архив? Секретные документы, касающиеся Стазиса? Кто-то услышал наш разговор, запаниковал…

Я прикусил губу — нет, как-то все элементарно выходит. Хотя… кто стоял тогда рядом с нами? Я судорожно пытался вспомнить, но это ничего не дало.

Голова распухла от неожиданных идей и решений, и я решил отвлечься. Пальцами дотянулся до кнопок на правом подлокотнике и включил голопроектор.

На синем фоне, красивыми золотыми буквами горела надпись «Специальный выпуск новостей». Значит, я вовремя.

Минут пять ничего не происходило, потом в кадре появилось лицо Анжелы Летиции Ларош. Симпатичная мулатка выдержала трагическую паузу и произнесла:

— Сегодня в русском районе Статики, в доходном доме по улице Московская было совершенно убийство. Ужасное, загадочное убийство. Был убит сын министра обороны Статики Ольги Савиной — Савин Кирилл Владимирович.

На заднем фоне возникло объемное изображение юноши — Кирилл белозубо улыбался, непослушная челка слегка сбилась, ясно-голубые глаза смотрели в небо. Очевидно, фотография должна была вызвать у зрителей сочувствие. Меня же почему-то затошнило. Наверное, от того что мне посчастливилось лицезреть окровавленное тело мертвого, хоть и еще белозубого Савина.

—…Убийца уже пойман, — продолжала Ларош. — Это частный детектив, проживающий в этом доме — Лукин Герман.

— Презумпция невиновности! — заорал я в гневе.

Стереофотка Кирилла сменилась на мою — на ней я был изображен в тюремной робе, а взгляд полыхал ненавистью. Немудрено — эту фотку сделали в «Черной Дыре» три года назад.

— Нам стало известно из достоверных источников, что Лукин ранее был судим за аналогичное преступление…

Чистой воды вранье. В прошлый раз я оказался в Дыре совсем по другой причине. Похоже, новость действительно ошарашила всю Статику — сейчас пойдут сплетни, слухи, в конце концов, даже если меня вдруг оправдают, разъяренная толпа ворвется на территорию тюрьмы и разорвет меня на куски. Суд Линча — жестокая штука, до сих пор практикуемая на некоторых отсталых планетах.

На Статике, например.

— …Нам дал интервью шериф Энкус.

Картинка сменилась — вместо Анжелы я увидел Анастасию Сильченко. На заднем фоне виднелся оцепленный бар Толика. Рядом с репортершей стоял высокий темноволосый мужчина в черном плаще и старинной широкополой шляпе. Лицо у Энкуса ничего не выражало.

— Что Вы можете рассказать об этом деле, шериф Энкус? — затараторила Анастасия. — Вы уверены, что имя настоящего убийцы уже известно?

— Не только уверены, но и уже отправили виновного за решетку, — кивнул шериф. — Это известный в русском районе частный детектив Герман Лукин.

Мда.

Виновного.

Убийцу.

Ты тоже не слыхал о презумпции невиновности, Энкус?

— Известна ли причина, почему Лукин убил Савина? Мальчик — любимец всей Статики!

— Если Вы имеете в виду его выходки с соком, то я вынужден с Вами не согласиться, — буркнул Энкус. — Причина же, почему Лукин убил Кирилла, одна. Пьяная ссора.

— Вы так уверены?

— Других причин не может быть, — отрезал шериф. — Они друг друга почти не знали. Очевидцы свидетельствуют, что вчера, во время вечеринки в известном баре «У Толика», Савин и Лукин вместе выпивали. Потом поднялись на площадку и тут-то все и произошло. Лукин достал свой пистолет (лицензия на право ношения которого, кстати, была исчерпана две недели назад) и два раза выстрелил в Савина. В упор. Кирилл скончался почти мгновенно.