Владимир Данихнов - Статика

Не отпуская винтовку, Фрэнк извлек из груды подушек воду и протянул мне.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил я.

— Так зачем ты пришел? — повторил вопрос Фрэнк. — Неужели принес деньги, которые мне так опрометчиво пообещал?

— Нет, извини. Пока нет, — сказал я, отставляя полупустую бутылку на стол. — На данный момент мне нужно попасть на родину этого замечательного напитка.

— Озера? — спросил Трилистник. — А с чего ты решил, что я буду помогать беглому преступнику?

— Конечно же потому, что я таким образом смогу найти настоящих преступников, — ответил я. — Мы ведь старые друзья, Фрэнк! Ты просто не можешь не помочь мне!

— Еще как могу, — буркнул он, выхватывая у меня бутылку. — Ты совсем рехнулся, Гера? У меня и так в последнее время забот полон рот. Бизнес пришел в упадок, подвалы запечатали…

— Вот-вот, — весело сказал я. — Как раз о подвале я с тобой и хотел поговорить. Насколько я знаю, один из ходов под ним ведет как раз к озерам.

— Ты что, уши не чистишь? — буркнул Фрэнк. — Подвал опечатан. При попытке проникновения включается сирена в главном отделении полиции и через пять минут от всего здания остается мокрое место. А может и не остается — это как повезет.

— Фрэнк, — покачал головой я. — Ну зачем же скрывать от старых друзей…

— Что? — поинтересовался Трилистник, с силой сжимая в руках винтовку.

Я наклонился к нему и доверительно прошептал:

— Есть же туннель, который без всяких ответвлений ведет прямо к Озерам. И вход в него находится в этой комнате.

Фрэнк задумался, поглаживая свободной рукой цевье винтовки.

— Откуда ты знаешь? — наконец, спросил он.

— Давненько это было, — я откинулся на удобных подушках, чувствуя как усталость разливается по всему телу. — Я совершенно случайно заметил, как к тебе заехал мэр. Естественно, загримированный, я сам с трудом его узнал. И тогда я подумал: что такому занятому человеку, как мэр, нужно от старины Фрэнка? На Стазис хочет попасть? Зачем ему это? Наш мэр человек глубоко прагматичный, всякие там тайны его не интересуют. Я заглянул в замочную скважину, приставил к стенке свою верную жестяную кружку…

— Оптический и аудио-жучок… — пробурчал Трилистник.

— … И нежданно-негаданно узнал, что у старины Фрэнка есть еще один секретный ход, который ведет прямо в бордель «Джульетта», что на Озерах. Подивился я любвеобильности нашего старичка-мэра да и позабыл об этом случае до поры до времени.

Фрэнк вдруг засмеялся:

— Сволочь ты, Герман… ну да ладно.

Здесь все было устроено аккуратнее, чем в подвале: длинный эскалатор привел нас в металлическую комнату, пол которой покрывали все те же пушистые ковры, а над потолком мягко светились светло-зеленые лампы. В дальнем конце комнаты я заметил две дверцы с круглыми иллюминаторами и терминал между ними.

— Два вагона, — объяснил Фрэнк. — Один ведет к «Джульетте», другой — неподалеку от нее, выскакивает в заброшенном складе возле борделя. Он для клиентов попроще. Ты поедешь на нем.

— Отлично, — сказал я и взглянул на хронометр: без пяти четыре. — Запускай.

— Никому ни слова, — сказал Трилистник. — Если выпутаешься — в течение трех дней буду ждать тебя с двадцатью тысячами евро в кармане. Плюс пять штук за стационарную пушку. Не принесешь, пристрелю.

Я улыбнулся.

— Я не шучу, Герман, — с угрозой в голосе сказал Фрэнк.

Я захохотал и полопал его по плечу:

— О чем вопрос, дружище! Давай, запускай свою машину!

— Иногда я тобой восхищаюсь, Лукин, — покачал головой Трилистник. — А иногда мне кажется, что у тебя давным давно крыша поехала. И у меня тоже, раз я тебе помогаю.

Он нажал на одну из кнопок, и дверца, немного подумав, отъехала в сторону. Внутри вагончика было довольно уютно — метра три в длину, две скамейки с мягкими сиденьями, пепельница. Уютного нежного зеленого цвета ковролин на полу. Я уселся на одну из скамеек, с удовольствием потянулся.

— Когда будешь на месте, я вызову вагончик обратно, — сказал мне Фрэнк. — Назад будешь выбираться самостоятельно. Если во время пути что-нибудь случится, авария там или еще что, свяжись со мной по видеокому.

— А часто аварии происходят? — поинтересовался я напоследок.

Однако дверца уже закрылась, и Фрэнк не ответил.

Через минуту в иллюминаторе пропало и его лицо, а меня с силой откинуло назад — к дверце. Вагончик ринулся вперед со скоростью хорошего экспресса.

— Юморист, блин, — прошептал я, вставая с холодного пола. В этот момент вагончик тряхнуло, и я снова обнаружил себя лежащим на полу. Я перевернулся на спину и стал размышлять не остаться ли в таком положении до прибытия, но в этот момент из коммуникатора раздался голос Фрэнка:

— Через три минуты прибудешь, — сказал он. — Не слишком быстро?

— Нормально, — буркнул я.

— Когда вагон остановится, — Фрэнк хохотнул (что смешного?), — нажмешь зеленую кнопку и выйдешь. Через минуту я вызову вагон обратно. Если передумаешь и решишь сдаться полиции — оставайся в вагоне. Только что по стерео начался специальный выпуск новостей. За твою поимку назначена награда в пятнадцать тысяч евро. Если бы я хоть чуть-чуть доверял нашему правительству, я бы тут же вызвал копов.

— Всего пятнадцать тысяч? — спросил я. — Что-то маловато. Не уважают меня. Даже обидно, честное слово.

— Вернешься — морды им набьешь, — согласился Трилистник. — Приготовься, прибываешь.

Приготовиться я не успел — вагон остановился, и мое бренное тело бросило вперед.

Держась за разбитую голову (сквозь пальцы редкими капельками сочилась кровь), я мысленно пообещал сначала набить морду самому Фрэнку.

Было темно — свет, падающий из окошка вагончика, смог высветить только маленький кусочек деревянного пола, заваленный всяким мусором — щепки, песок, разбитый вдребезги пластиковый ящик. Вагончик тронулся, и я оказался в кромешной тьме.

Пришлось передвигаться на ощупь среди покореженного металла и пластика. Наконец, мне удалось обнаружить дверь. Я толкнул ее и оказался в огромном зале, высотой метров шесть, а по площади примерно равным футбольному полю. Повсюду валялись ящики, разбитые остовы от машин, в одном из углов я заметил сваленные в кучу роботележки. Сквозь большие панорамные окна виднелось небо Статики, сияющее миллионами огоньков, словно рождественская елка. Я посмотрел на часы: почти половина пятого. До рассвета примерно два часа. Можно, конечно, устроиться среди ящиков и проспать до следующего вечера, но усталость как рукой сняло — я был весь в предвкушении грядущей разгадки. Интуиция подсказывала мне, что я прав. Не могу быть не прав.

Хотя, может быть, это была вовсе не интуиция, а страх за собственную шкуру. Если я все же ошибся… полиция на этот раз не будет со мной нянчится.