Владимир Данихнов - Статика

Не знаю как раньше, но сейчас вокзал напоминал как минимум военную базу. От обилия парней в зеленой и серо-голубой форме рябило в глазах. Солдаты и милиционеры были повсюду — около ларьков, возле раздвижных дверей, ведущих на перрон, в кафешках, даже в креслах для ожидания через одного — солдат или мент.

— Объявлена посадка на монорельс номер 00-03 «Москва-Санкт-Петербург», — объявил электронный голос, — пассажиры, имеющие билеты, и желающие занять места, пожалуйста, пройдите на платформу номер 4…

Я обдумал формулировку. А что, бывают пассажиры с билетами, которые не хотят занять места?

Я подошел к одному из скучающих солдат, и спросил:

— Извините, не подскажете, где находится платформа 4?

— Документы! — невежливо рявкнул в ответ бравый вояка. Пришлось доставать корочки и ждать, пока солдат не налюбуется на документы. Потом он вернул мне обе ксивы и провел передо мной правой рукой-ладонью, будто какой-то заштатный фокусник, совершающий таинственные магические пассы. Эту же операцию он провел с Генкой.

Я вежливо не двигался, притворяясь будто не знаю, что на ладони у солдата переносной детектор взрывчатых веществ.

— Так как насчет платформы? — наконец, спросил я.

— Туда! — указал куда-то за мою спину солдат. Я проследил за его пальцем и заметил длинную очередь, выстроившуюся возле одной из дверей.

— Спасибо, — поблагодарил я и потащил Генку за собой в сторону столпотворения.

Мы скромно пристроились в конце очереди.

— Когда же это закончится? — бурчал пожилой господин в древнем монокле на носу. — Не дают людям спокойно ездить! В чем дело? Что происходит?

— Я слышала, что эти их детекторы плохо влияют на электронику! — возмущалась тетка с двумя огромными баулами в руках. — А у меня в сердце встроен микрочип! Вдруг он сгорит? И я умру! Что на это скажут эти вояки? Да они же не расплатятся! Я — героиня войны с червями! Меня вся Москва знает! Да что там — меня в новостях CNN показывали! Я — знаменитость!

Роботележка неуверенно подъехала к ней, намереваясь принять багаж, но женщина с микрочипом в сердце только пнула его своей толстой ногой.

— Это инсинуации! — бушевал господин с моноклем. — Взрыв в Петербурге был неделю назад! Сектоиды никогда не повторяются! Следующий взрыв будет где-нибудь в районе Аляски! Причем через полгода, никак не раньше! Я математик! Я все рассчитал! Я работаю на кафедре прикладной математики в питербуржском университете!

Проходящий мимо офицер с винтовкой в руках с намеком поглядел на возмутителей спокойствия, и те притихли. Правда, не сразу: математик из Питера еще долго что-то бурчал себе под нос, возмущаясь какими-то сотрудниками своей кафедры, которые обсмеяли его теорию насчет червей.

Очередь продвигалась довольно быстро, и мы с Генкой уже через пять минут оказались у дверей. Дорогу нам перекрыли два металлических столбика, воздух возле которых был как бы сгущен (обман зрения и верный признак присутствия силового поля), а кроме них — двое неулыбчивых солдат.

— Документы! — потребовал один из них.

Второй в это время колдовал свободной рукой передо мной и Генкой.

Я хотел было сказать, что меня уже проверяли на наличие взрывчатки, но передумал. Себе дороже.

— Чисто! — сказал первый и вернул мне документы. Я в лишний раз порадовался изобретательности червя Леши.

Второй солдат утвердительно кивнул секундой позже, силовое поле между столбиками исчезло, и мы прошли на перрон.

Здесь было солнечно и многолюдно. Серебристый поезд-монорельс блестел в лучах восходящего солнца, как новогодняя игрушка, падающий с неба пушистый снег лишь усиливал впечатление.

Я взглянул на билеты: пятый вагон. То, что надо. Прямо посередине. Мы с Генкой прошли вдоль перрона, запорошенного снегом, отыскали необходимый вагон. Около дверей нас встретила хмурая контролерша, которая проверяла билеты, и молоденький лейтенант, который в третий раз за последние полчаса проверил на нас действие своего детектора.

— Есть с собой оружие? — спросил он.

— Да, — ответил я. — «ЦЛ», у меня на него разрешение. Все нормально, товарищ лейтенант.

— Это я вижу, — сказал лейтенант, глядя в покетбук. — Тем не менее, времена нынче тяжелые, и я попросил бы Вас сдать его мне.

— С чего бы, лейтенант? — возмутился я. — С документами все в порядке. И где я потом буду искать Вас и свой «Целитель»?

— Я поеду в поезде, — ответил лейтенант. — Если же Вы настаиваете, я сейчас сдам Вас милиции, господин Лукин, для более детальной проверки личности Вас и Вашего мальчика. Правда тогда Вы опоздаете на монорельс, но что уж тут поделаешь… Такое вот нынче неспокойное время!

Скрипя сердце, я вручил в руки военного свой пистолет.

— Я буду в первом купе, — сказал лейтенант. — Перед Питером зайдите ко мне. Оружие будет в целости и сохранности. Обещаю. Я не совру — не такой я человек.

— Хорошо, — кивнул я.

— Счастливой поездки! — буркнула контролерша, возвращая мне билеты.

Внутри было довольно уютно: мы прошли по узенькому коридорчику, пол которого устилал мягкий ковер, нашли свое купе. Я провел идентификатором на билете по замку, и серебристая дверца мягко отъехала в сторону.

Вполне обычное купе: два мягких диванчика, маленький туалет, выдвижной столик посередине, небольшой экранчик стереовизора, непрозрачное окно, зачем-то закрашенное фиолетовой гуашью. Наверное, чтобы снайперы не подстрелили.

Я кинул чемодан на диван, присел рядом с ним.

Сейчас бы поспать.

— Что с окном? — спросил Гена. — Я ничего не вижу!

— Там кнопка должна быть снизу, — устало ответил я. — Нажми ее.

Мальчишка залез на столик, отыскал кнопку и тут же в купе ворвался яркий солнечный свет и шум перрона.

— Проницаемость звука можно регулировать, — сказал я, припоминая поездки десятилетней давности из Краснодара на морское побережье. — Проведи пальцем по маленькому черному ползунку рядом с кнопкой.

Как все-таки детям мало надо, чтобы развлечь себя! Гена баловался с ползунком минут десять, пока не объявили:

— Монорельс номер 00-03 «Москва-Санкт-Петербург» отправляется. Дирекция Ленинградского вокзала желает Вам счастливого пути! Будьте бдительны!

Потом другой голос, мужской, начал бубнить:

— Напоминаем Вам, что в связи с участившимися случаями терактов, милиция города Москва проводит операцию «антисектоид». Вы должны сообщать сотрудникам милиции о всех случаях странного поведения пассажиров, об оставленных без присмотра сумках, ящиках, баулах, коробках и прочих…

Монорельс мягко тронулся — черные стекла вокзала потянулись назад, ровный голос мужчины, вещавшего об операции «антисектоид», затих. Сквозь окно было видно, как монорельс поднялся в воздух и поплыл (другого слова и не подберешь) между старинными четырнадцатиэтажными зданиями. То и дело мимо проскакивали лихачи на своих машинах, а минуты через две синяя голографическая надпись возвестила, что мы покидаем Москву, столицу Славянской Федерации.