Владимир Данихнов - Статика

Из бара потянулись завсегдатаи. Они еще продолжали бурно обсуждать перипетии сериала и ругать «проклятых черномазых», но уже явно спешили разбежаться по домам.

Зло фыркая, подлетел черный глянцевый мотоцикл. Темноволосый парень успел два раза посигналить, прежде чем из «Фрэнзи» выскочила Гвен, на ходу натягивающая синюю спортивную курточку. Меня они не видели — я отступил в тень дома.

Следующей вышла вторая официантка. Она, нервно оглядываясь, застучала каблучками по мостовой. Дверь за ней захлопнулась, и все огни погасли. Вышибала остался ночевать в баре.

Я еще раз взвесил все «за» и «против» и последовал за девчонкой.

Мы прошли четыре квартала, прежде чем девчонка нырнула в подъезд одного из домов. Несмотря на всю свою подозрительность, она, кажется, не заметила меня. Однако сейчас стоило поспешить — кто его знает в какой квартире живет официантка!

Опасность я почувствовал слишком поздно. Лишь только я переступил порог, мой затылок взорвался ужасной болью, а из глаз во все стороны полетели разноцветные фейерверки. Огромным усилием воли я заставил себя не только не потерять сознание, но даже не упасть. Вместо этого я развернулся и принял следующий удар легкой, но от этого не менее опасной, шоковой дубинки на предплечье. Не скажу, что это было очень приятно, но у меня появился шанс ответить, которым я и воспользовался. Рука сжалась на нежной кисти девушки, выкручивая ее. Дубинка шлепнулась на пол, официантка коротко вскрикнула.

Я прижал девчонку к стенке, зажал рот раненой рукой. Девчонка кусалась и брыкалась, но по крайней мере боли от ее зубок я не чувствовал, рука еще отходила от соприкосновения с шоковой дубинкой.

Я судорожно пытался вспомнить, как ее зовут. Ведь была табличка, была…

— Клер! — наконец, вспомнил я. — Не кричи! Слушай, я тебя сейчас отпущу, хорошо? Только не кричи, пожалуйста. Мне только надо где-нибудь переночевать, понимаешь? Этот чертов комендантский час застал меня врасплох! А я не хочу снйчас в тюрьму, а уж тем более не хочу валяться в луже собственной крови, понимаешь?

Клер перестала биться в моих импровизированных объятьях, глаза стали более осмысленными. Она осторожно кивнула.

Я отнял руку от ее лица.

Девушка глубоко вздохнула, потом яростно толкнула меня в грудь и прошипела:

— Дурак! Мог бы просто подойти ко мне в баре и спросить. Или это новый способ знакомиться с девушкой?

— Я с другого города, — сказал полушутливо я, отпуская Клер. — Не знаю ваших порядков, красавица…

— Из столицы? — презрительно спросила официантка. — Сразу видно… вы там в место того, чтобы на подарки девушкам честным трудом зарабатывать, перед черномазыми на коленях ползаете.

Я не уловил особой связи между девушками и ползаньем на коленях, но на всякий случай ответил:

— А разве здесь все иначе?

Клер вдруг потупилась:

— Да, впрочем, и здесь также. Ты прав, мой загадочный незнакомец.

— Меня зовут Гарри, — сказал я, вспомнив толстого полицейского.

— Имя как имя, — пожала плечами Клер. Потом вдруг схватила меня за руку и потащила по лестнице наверх. На втором этаже она долго стучалась в неряшливо покрашенную синюю дверь, пока та не открылась. В узком проеме показалось сморщенное лицо миниатюрной старушки.

— Тетя Агнесс! — весело крикнула Клер, но все-таки промелькнула в ее голосе какая-то напряженность. — Дайте ключ, пожалуйста. Я с работы…

Старушка повозилась за дверью и протянула девушке связку ключей. Посмотрела на меня, неодобрительно покачала головой:

— Клер, когда-то я обещала твоей матери, что прослежу за тобой. И что же я вижу изо дня в день? Ты приводишь все новых и новых мужчин к себе, девочка! Твоя мать, Клер, была настоящей богобоязненной католичкой, а ты…

— Тетя Агнесс, пожалуйста! — воскликнула девчонка, озверело ковыряясь в допотопном замке. Наконец, он поддался, и дверь распахнулась. Мы сразу же оказались в большой и явно единственной комнате. Слева белела еще одна дверь — на кухню. Клер включила свет, и я смог осмотреться.

Довольно уютно. Светлые гардины на окнах, широкий экран телевизора, небольшой диванчик и столик перед ним. Кровать. Два шкафа, заполненные книгами. Мягкий пушистый ковер под ногами. Я снял ботинки и всунул ноги в потертые безразмерные тапочки-кролики.

— Это сестра моей мамы, — сказала про старушку Клер, разуваясь. — Все бдит и заботится обо мне и моей моральной чистоте. Такая зануда, если честно, что просто ужас! Есть хочешь?

Это уже ко мне.

Я помотал головой, разглядывая старинный меч в красивых позолоченных ножнах, который висел на стене.

— Настоящий? — спросил я.

— Что? А… Нет, это моего бывшего приятеля. Бутафория. Пат в театре работал. Там и стащил. Потом этот придурок меня бросил, в Джорджтаун уехал, а меч вот оставил. Ты не стесняйся, проходи. Ящик включи, если хочешь… А я сейчас. Перекушу чуть, умоюсь, переоденусь… Хорошо? — И не дожидаясь моего ответа, Клер умчалась.

Я прошел в комнату, сел на краешек дивана. Телевизор включать не стал, вместо этого потянулся к шкафу и наугад вытянул одну из книг. Книги у Клер были старинные, бумажные. На оболжке той, что оказалась у меня в руках, я с удивлением прочиел: «Практическая психология. Уилфорд Бэннингс».

— Точно есть не хочешь? — донесся голос из кухни. — У меня есть сухарики и палка колбасы! Хорошей, честное слово!

— Нет, спасибо! — крикнул я. Поставил книжку обратно на полку, осмотрел другие корешки. Нет, встречались здесь и относительно новые электронные книги, но большинство из них датировались прошлым, а то и позапрошлым веком. Я прошелся вдоль полок, разглядывая названия. Здесь все было вперемешку: любовные романы и книги по истории, фантастика и детские сказки, детективы и классика. Я достал еще несколько книг, пролистал. Ощущение было необычным, будто прикоснулся к далекому-далекому прошлому. К мыслям авторов, что хранили эти книги.

Когда-то, в юности, мы пропадали с Мариной в библиотеках. Я даже запомнил запах тех книг — пряный запах, навевающий что-то мимолетное… приключения, путешествия, что-то загадочное и необъяснимое…

— Я раньше в библиотеке для белых работала, — сказала Клер.

Я обернулся. Девушка стояла в проходе в легком полупрозрачном пеньюаре. На лице играла застенчивая улыбка, даже раны, оставленные болезнью, были менее заметны. Наверное, Клер замазала их кремом.

— А что с ней случилось? — спросил я, пытаясь не обращать внимания на практически обнаженное тело девушки.

— Черномазые сожгли, — пожала плечами Клер. — Кое-что нам с подружками удалось спасти. Вот… уже три года читаю, пока что не все перечитала. А ведь раньше, Гарри, даже когда в библиотеке работала, к книгам редко-редко прикасалась. Представляешь? Не тянуло как-то… А как библиотеки не стало… Будто дань погибшим книгам отдаю! Читаю-читаю-читаю… Все подряд — философские труды, энциклопедии, биллетристику… Ой, о чем это я… Погоди…