Николай Липницкий - Танго с Тенью

– Что?

– На свалке в депо кто-то завалил Борова. Уже под утро. Стреляли с расстояния. Предположительно, с холмов.

– Кто такой Боров?

– Бандит. Он не так давно объединил под собой несколько крупных группировок с Дикой территории, Тёмной долины и Болота и серьёзно стал теснить «Свободу».

– И что?

– А то, что, часа через два, на переходе со Свалки к бару «100 рентген» был застрелен Витя Бешенный, один из самых авторитетных свободовцев. Как раз отмечался в точке перехода, когда кто-то его вальнул из снайперки.

– Ну, обычные разборки, подумаешь!

– Ты мозги включи, сталкер! Как это выглядит со стороны? Бандиты теснят «Свободу». Свободовцы валят Борова в надежде, что без такого сильного лидера бандюки опять рассосутся по мелким кланам. Бандиты, в ответ, убивают Бешенного. Это война! Скоро в зоне будет совсем грустно. Только «Долг» мог бы разрулить ситуацию, и развести воюющих по разным углам. А, если сейчас кто-то пристрелит генерала Гаврилова из «Долга» и оставить маленькую улику, указывающую на бандитов или свободовцев, то, вообще, пойдёт мочилово все против всех. А Гаврилов сейчас в Лиманске.

– Ясно. Ладно, свой гонорар ты отработал. Пойду я.

– Как тебя звать, сталкер?

А я, как-то, игровым именем и не озаботился. Надо придумать что-то. И, прямо сейчас. Негоже из образа крутого сталкера выпадать из-за такой глупости. Как я там про тень говорил? Что тень бессильна перед темнотой? Значит, буду тёмным. Дарк по-английски. А, что? Коротко, внушительно и со смыслом.

– Зови меня Дарк.

– Погоди, Дарк!

– Что-то ещё?

– Бесплатный совет. Тебе не нужно идти на Дикую территорию.

– Почему?

– Если Тень наймёт Меченого, то они с дикой территории пойдут через Рыжий лес. Долго, муторно, но только оттуда прямая дорога на Лиманск через канал.

– И что?

– Тебе не обязательно делать крюк. Можно пройти к мосту через канал напрямик через Агропром и Янтарь. И выход удобный. Рыжий лес по краю останется.

Я мысленно развернул перед глазами карту зоны. В принципе, он прав. Так будет быстрее.

– Что мнёшься? – по-своему истолковал моё молчание Сидорович. – Судя по экипировке, ты крутой сталкер. Или, боишься?

– Нет, не боюсь, – я повернулся и перешагнул через порог, выходя на лестницу. – Удачной торговли.

– И тебе не хворать, – донеслось до меня сквозь жужжание сервоприводов закрывающейся гермодвери.

Шёл дождь. После спёртого воздуха бункера на улице дышалось легко и приятно. Прохладный воздух обдувал щёки, и я от удовольствия раскинул руки и запрокинул голову вверх, подставляя лицо падающим с неба крупным каплям.

– Наслаждаешься? – язвительно хмыкнула напарница у меня в голове.

– Ага. Гали, мне нужен опыт.

– Какой опыт? Надеюсь, не в половой жизни?

– Мне не до шуток. Сталкерский нужен. Я должен уметь обходить аномалии и отбиваться от мутантов. Ну, ещё, не быть лёгкой мишенью для любителей пострелять в людей. Посмотри, что у нас есть.

– У нас есть всё. Пока, посиди, передохни перед дорогой.

Я присел на бревно у полуразваленного сруба дома и, найдя в рейдовом ранце только что появившийся там бутерброд с ветчиной, принялся за перекус, запивая его чаем из гидратора. Спасибо напарнице. Чай был хорошим, в меру горячим и слегка сладким. То, что надо. Пока жевал, лениво оглядывал окрестности и, вдруг, поймал себя на мысли, что вон там, на возвышении, можно устроить прекрасную снайперскую позицию. А на той холмистой местности, что начиналась прямо за крайними домами вполне можно встретить чернобыльского кабана. И, ещё, было бы время, можно было бы смотаться на свободовскую базу в Тёмной долине к оружейнику Богдану. Уж, он бы наворотил мой винторез до нереальной крутизны. И бронекостюм бы круто апгрейдил. Жаль, торопиться надо. Сейчас Лиманск под «Долгом». И генерал Гаврилов там. Готовит бросок на Припять. Тень, скорее всего, на него нацелился. Таких знаний у меня и быть не могло. Точно напарница постаралась.

– Всё, залила в тебя обобщённый опыт всех игроков, – подтвердила мои предположения Гали. – Ты, сейчас, круче всех.

До разрушенного железнодорожного моста добрался без проблем. Возле АТП бегали слепые псы, но на меня внимания не обратили. Под мостом был временный армейский блок-пост, но вояки-боты стояли чисто номинально, и, только, один, видимо старший, заученно бросил: «Проходи мимо. Не задерживайся». А мне и не надо задерживаться. Что я тут не видел? После моста слева потянулись холмы, которые, по мере продвижения становились всё выше и выше. Там, наверху, слева, на заброшенной животноводческой ферме горел костёр, возле которого, нахохлившись, сидели сталкеры и, даже до сюда, долетал перезвон вездесущей гитары. Опять появились слепые собаки. Эти, уже, меня почуяли, и с радостным лаем бросились наперерез. Я вскинул винторез, слегка удивился, увидев в руках вместо него внезапно потяжелевший ПКМ с патронным коробом, закреплённым под ствольной коробкой, и саданул очередью. Бегущие первыми шесть особей с истошным визгом покатились по пожухлой траве. Да уж. Пулемёт это пулемёт. Мощь! Свора развернулась и, сделав круг, попыталась зайти с правого фланга. Я опять огрызнулся из пулемёта, и собаки, потеряв, ещё пять своих товарок, предпочли отступить, умчавшись к виднеющимся вдали валунам, среди которых бродили фигуры в черном. Бандиты, наверное. Фигуры заметались, послышались пистолетные выстрелы, и глухо бухнул обрез. Как только опасность миновала, в руках опять оказался винторез.

– Спасибо, Гали, – поблагодарил я напарницу. – Очень вовремя.

– На здоровье! – насмешливо ответила она. – Я тебе выносливости залила по самую макушку. Так что, можешь бежать всю дорогу, а не плестись, как черепаха.

– Лучше бы мне тут гравицикл организовала.

– Обойдёшься. Хочешь превратиться в летающую мишень? Знаешь, сколько желающих найдётся заполучить такую крутую машинку? И, тем более, что эпоха не та. Не забывай, что в зоне конец двадцатого века. А в то время гравициклов не было. Не нужно людей смущать.

– А жаль, – я потянул на себя дверь и зашёл в бетонную будку заброшенно блок-поста.

Это был переход и контрольная точка, на которой отмечались все перед выходом на свалку. Я отыскал на стене рисунок человеческой пятерни, приложил к ней ладонь, и дверь, ведущая на ту сторону, приоткрылась. Система отметила меня на точке перехода и, теперь, если меня кто-нибудь подстрелит, этот этап я начну прямо отсюда. Только, не хотелось бы время терять.

– Фед! – подала голос Гали.

– Что?

– На выходе засада.

– Как не вовремя! Кто там? Бандиты?

– Нет. Судя по одежде, обычные сталкеры.

– Ясно. Повелись на мою экипировку. Покажи мне их.

Перед глазами тут же появилась панорама выхода на Свалку. Старая грузовая машина, намертво вросшая в дорожное покрытие голыми дисками колёс и разбросанные на дороге большие деревянные ящики, которые, когда-то, перевозились у неё в кузове. Сверху ясно было видно, как четвёрка сталкеров заняла позиции за этими ящиками. Судя по коричневым курточкам с капюшонами, тощим рюкзачкам за спинами, и по обрезам и пистолетам в руках, это были новички. Одни из тех, кого я видел в деревне на кордоне. Срисовали меня, такого красивого, и решили подкараулить. Не себе, само собой. Один бронекостюм и один винторез на четверых не делятся. Сидоровичу собирались загнать и себе у него прикупить оружие, да экипировочку попроще. В зону-то поглубже хочется уйти, да хабару взять настоящего, а в их дешёвых курточках, да с их обрезами-пистолетами туда не сунешься. Невдомёк, что сталкер, пока на Кордоне на амуницию и порядочное оружие заработает, опыта набирается, чтобы на той же Свалке не стать радиоактивным мясом для мутантов. Придурки. И чего им на кордоне не сиделось?