Анастасия Гор - Ковен тысячи костей

В ночь Самайна Ферн явилась в Шамплейн с опозданием. Джулиан обещал отомстить ей за то, что она сподвигла его уничтожить нашу семью, – и он отомстил, но не рассказал, как именно это сделал. Неужели…

– Sibstitisyon … Клятва на крови становится частью магии, – ахнула я. – А этот ритуал может забрать часть магии ведьмы. Ты, Хоакин и Эмиральда применили его против Ферн? Забрали у нее свои обещания назад, верно?

– Как жаль! – весело отозвался Рафаэль. – Глупенькой ты была куда прелестнее.

Я поморщилась, но воспринимать слова Рафаэля всерьез было чревато новыми комплексами.

– Предлагаю перейти к делу, – заявила я вместо этого. – Раз ты такая деловая колбаса, то наверняка знаешь, зачем мы здесь. Где Зои Саламандра?

– С чего ты взяла, что я знаю, где Зои? – спросил Рафаэль резонно, а я так же резонно ответила:

– Потому что в последний раз, когда мы виделись, она отправлялась в ковен Вуду.

– И?

– И, как ты сказал, я уже не такая глупенькая, чтобы поверить в твою непричастность. Damwain!

Мое терпение взорвалось – точно так же взорвалась и магия, обрушив на голову Рафаэля шкафы и полки. Следом затрещали стены, раскалываясь, как ореховая скорлупа. Сказать, что Рафаэль ждал от нашей встречи чего-то другого, было бы зверским лицемерием, поэтому все, что он сделал в ответ, – это улыбнулся.

Пожалуй, нападение на Верховного колдуна на его территории можно было назвать весьма опрометчивым поступком, но разве самого Рафаэля это когда-нибудь останавливало? От мысли, что он мог сотворить с Зои, терзая и мучая ее все те месяцы, что я прохлаждалась в Вермонте, к лицу приливала кровь. Не намеренная останавливаться на одном лишь магазине, я выбросила вперед руку, представляя, как сжимаю внутренности Рафаэля в кулаке.

– Поймал лисицу. Поймал воробья. Поймал сердце, что стучит все быстрее, к смерти спеша…

Вены больше не жгло, и руки не чернели. Шепот заставил Рафаэля захаркать кровью, опираясь на отполированную черепушку трости, и лишь тогда он вскинул одну руку вверх. Уже в следующий миг я почувствовала, как мои челюсти тянут в противоположные стороны, будто кто-то пытается выдрать зубы щипцами. Виной всему была маленькая соломенная куколка со спицей в голове, которую Рафаэль сжимал в пальцах. Вместо ниток в косичку куклы вплетались мои волосы – темно-русый локон, срезанный ножницами Гидеона в одну из тех роковых ночей, которые не выжечь из памяти даже кислотой.

– Думаешь, можешь вот так просто заявляться ко мне домой и что-то требовать?! – прорычал Рафаэль сквозь удушливый приступ смеха, и его ногти вжались в куклу на уровне солнечного сплетения. Точно там же я почувствовала нестерпимую боль вместе с рвотным позывом, будто чья-то рука забралась мне в пищевод, царапая его изнутри. – Достаточно одного волоска, чтобы кукла вуду работала. А Гидеон срезал так много, что мне без проблем удалось сшить еще одну… Или хочешь снова обернуться норкой? Дважды один и тот же трюк не сработает! Попробуй же, ну, твоя выдранная серая шерстка у меня теперь тоже имеется в наличии. Лучший урок, что мне преподала Мари Лаво, – так это тот, что непослушных детей нужно воспитывать с детства!

Его белоснежные, почти фарфоровые зубы покраснели от крови, что текла изо рта и затапливала вырез черной рубашки, но останавливаться он и не думал. Как, впрочем, и я.

– Что ты сделал с ней?! – Крик вышел громким. Я кричала сквозь тошноту и жжение, медленно расползающееся от корня языка вниз, до самого желудка. Заклятие Шепота все еще текло от меня к Рафаэлю, обволакивая нас обоих, а кукла из соломы хрустела в его руке, как и мои ребра. Пат. – Куда ты спрятал Зои?!

– Одри! Хватит!

Одно короткое слово на древнем валлийском – и моя магия схлопнулась, будто нить перерезали ножницами. Рафаэль медленно выпрямился и вытерся носовым платком. Кукла вуду, привязанная к шнурку, болталась на его пальце, готовая вновь обернуться против меня, но боль прекратилась. Разъяренная, я уставилась на Тюльпану, не понимая, почему она вмешалась, а не выступила на моей стороне. Но та явно не собиралась объясняться. Все как всегда.

– Вот об этом я и говорил, – пытаясь отдышаться, прохрипел Рафаэль, приваливаясь спиной к разбитому шкафу. Стекло хрустело под подошвой его острых лаковых ботинок, стеллажи лежали друг на друге, а люстра из ротанга раскачивалась на единственном уцелевшем креплении. – Разгромили мой магазин! Ты хоть знаешь, как дорого мне обошелся прошлый ремонт из-за твоего пожара?! Я его только окупил!

– То ли еще будет, – прошипела я, поднимая руку, но Тюльпана возникла между нами, как довод рассудка, окончательно покинувшего меня.

– Рафаэль, – позвала его Тюльпана, растягивая гласные. Она сладко мурчала, и голос ее сочился медом. До этого мгновения я даже не подозревала, что она умеет разговаривать так… вежливо. – Ты ведь бизнесмен, верно? А приличный бизнесмен никогда не упустит выгоду. Зачем драться, когда можно договориться?

– Какая же мне выгода сотрудничать с вами? – фыркнул Рафаэль, одергивая лацканы своего пиджака. – Я сотрудничаю только с леди и джентльменами, а сейчас передо мной лишь две бешеные зверюги. Медведица да норка! Хороша пара.

Я состроила гримасу, лелея воспоминание о том, как, обернувшись норкой, сумела избежать колдовства Вуду и заодно прогрызть в пиджаке Рафаэля несколько дыр (вместе с кожей).

– Нам нужны ответы, Рафаэль, и только, – сказала Тюльпана, деловито сложив руки на груди. – Наши друзья пропали. Не только Зои, но и Сэм. Возможно, ты видел его… Рыжий, неотесанный, пахнет чизбургерами и перегаром. О, а еще он напарник Коула, к слову. Встречал такого?

– Возможно, – туманно ответил Рафаэль, отбрасывая в сторону носовой платок, перепачканный в крови. – Сюда много кто забредает. Одни ищут мести, другие – богатства, а кто-то – потерянную любовь…

– Значит, ты точно знаком с Сэмом, – ухмыльнулась Тюльпана. – Где же он? Помоги нам, а мы поможем тебе. Только скажи, чего ты хочешь.

В этот раз Рафаэль отнекиваться не стал. Все мы здесь знали правду: больше, чем самодовольства, в Рафаэле было разве что меркантильности. Он знал все и обо всем, что происходило в Луизиане, и был готов торговаться за каждое слово. Скорее не бизнесмен, а игрок. Терпеливо ждет, когда закрутится барабан револьвера у виска. С пулей или без?

– Зои хотела отобрать мое Верховенство, – наконец-то заговорил он, и ноги у меня едва не подкосились от радости, что мы сдвинулись с мертвой точки.

– Не отобрать, – возразила я непроизвольно. – Лишь вернуть. Верховенство ее по праву. Мари Лаво – истинная Королева Вуду.

Рафаэль сузил глаза, глядя на меня в упор, и под его свинцовым взглядом сделалось неуютно. Он улыбался, даже когда дрался со мной, но теперь же на его лице не осталось ни намека на веселье. Пригладив пальцами бородку, густую и противную, он осторожно уточнил: