Джим Батчер - Архивы Дрездена: Кровавые ритуалы. Барабаны зомби

– Зачем? – тупо поинтересовался я.

– Снимать.

– Снимать? – поперхнулся Джейк. – После этого ?

Она поморщилась:

– Шоу должно продолжаться. И убирайтесь отсюда, чтобы я могла запереть дом. Гуфи, марш в мою машину и даже не пытайся со мной спорить! Артуро будет ждать нас в больнице.

– Ладно, – с видимой неохотой сдался Джейк. – А Бобби с Эммой? У них есть машина?

– Сомневаюсь.

Джейк порылся у себя в сумке, достал связку ключей и бросил мне:

– Вот. Передайте это Эмме, ладно?

Я поймал ключи в воздухе, и мы двинулись к выходу.

– Идет.

Джоан вздохнула:

– Может, мы и правда прокляты. Слишком все это на «Макбета» смахивает.

– Похоже на то, – согласился Джейк.

«Сыпьте скверну вглубь жерла… Жарко, жарко, пламя ярко… Хороша в котле заварка». Я промолчал, но про себя не сомневался в том, что все еще здорово ухудшится, прежде чем пойти на поправку.

Еще как ухудшится.

Мы вышли. Джоан с Джейком перебросились парой слов с Бобби и женщиной – насколько я понял, той самой Эммой. Потом Джоан бесцеремонно запихнула Джейка в свою машину, и они уехали, предоставив мне возможность вынюхивать без помех. Пока в студии гуляли на свободе всякие смертоносные силы, каждая минута была на вес золота, а ключи давали мне неплохой повод пошарить в поисках улик. Я не питал особенных надежд на то, что в бычьей башке у Бобби может заключаться что-либо важное для следствия, поэтому сосредоточил внимание на женщине.

– Привет, – кивнул я, подходя к ней. – Меня зовут Гарри. Я ассистент продюсера.

– Эмма, – откликнулась женщина, и впрямь очень хорошенькая.

Какая-то особенная была у нее красота, словно передающая внутренние теплоту и доброту; лицо ее, казалось, создано для улыбки. Зеленые, словно клевер, глаза, светлая кожа, длинные рыжие, с солнечно-золотыми прядями волосы… Одежда ее – джинсы, черный свитер – тоже казалась по-свойски уютной. Вот только улыбки на ее лице я что-то не видел.

Она протянула мне руку:

– Рада познакомиться. Хорошо, что вы оказались на месте, чтобы помочь им.

– Любой, окажись он там, сделал бы то же самое, – заверил я ее.

– Пошли, Эмма, – с кислой миной потянул ее за рукав Бобби. – Вызовем такси и поехали.

Она не обратила на него ни малейшего внимания.

– Я вас, кажется, здесь еще не видела.

– Верно, я первый день сегодня. Нас с Артуро один общий друг познакомил, а я как раз искал работу.

Эмма поджала губы и кивнула.

– Он у нас мягкотелый, – сказала она. – На случай, если вам еще не говорили, у нас в студии не каждый день такое происходит.

– Надеюсь, – согласился я. – Жаль, что так вышло с вашей подругой.

– Бедняжка Жизель! Надеюсь, она поправится. Она родом из Франции – у нее здесь никого родных. Я не видела – она что, шею порезала?

– Угу.

– Как? В смысле в каком месте?

Я провел пальцем под подбородком и упер его в свой кадык:

– Здесь.

Эмму пробрала заметная дрожь.

– Господи, шрам…

– Если она выживет, я думаю, это ее мало будет смущать.

– Черта с два не будет! – вспылила Эмма. – Он же на виду. Она не пройдет ни одного кастинга.

– Могло обернуться и хуже.

Она пристально посмотрела на меня:

– Вы не одобряете ее профессии?

– Я этого не говорил.

– Вы что, из этих, из религиозных, или вроде того?

– Нет, я только…

– Потому что, если вы из этих, я лучше сразу скажу вам, что я не из них и что я терпеть не могу, когда кто-то осуждает мою работу.

– Вовсе я не религиозен. Я… э…

– И меня тошнит от придурков, которые… которые… – Она с видимым усилием замолчала. – Извините. Обычно я держу себя в руках. Нет, правда, меня тошнит от людей, которые говорят мне, как губительна для меня моя работа. Как она разлагает мне душу. Что я должна бросить ее и посвятить свою жизнь Господу.

– Вы, скорее всего, мне не поверите, – осторожно произнес я, – но я очень хорошо понимаю, что вы имеете в виду.

– Вы правы, – кивнула она. – Я вам не верю.

На поясе у нее зачирикал мобильник, она отстегнула его и поднесла к уху:

– Да? – Она помолчала секунду. – Нет. Нет, лапочка. Мамочка ведь сказала тебе, уходя. Если Грейси говорит, что можно только одно печеньице, значит получишь только одно. Пока мамочка не вернется с работы, она главная. – Эмма послушала еще немного и вздохнула. – Знаю, лапочка. Мне очень жаль. Я скоро приеду. Идет? Я тебя тоже люблю, лапочка. Целую. Пока.

– Ребенок? – спросил я.

Она едва заметно улыбнулась мне, пристегивая телефон обратно на пояс:

– Двое. С ними сейчас бабушка.

Я невольно нахмурился:

– Ух ты… Как-то никогда не представлял себе… гм… актрисы с детьми.

– Нас таких мало, – сказала она.

– А что… гм… их отец одобряет вашу работу?

Взгляд ее полыхнул горячим огнем.

– Он с ними не общается. И со мной.

– Ох, – спохватился я и протянул ей ключи. – Джейк просил передать… от машины. Извините, если обидел. Я не хотел, правда.

Она глубоко вдохнула, выдохнула, и злость, распиравшая ее изнутри, похоже, немного ослабла. Она взяла ключи.

– Да вы не виноваты. Это я такая… взвинченная.

– Здесь все, похоже, на взводе, – заметил я.

– Ну да. Это все фильм. Если он не пойдет, нам всем придется искать себе работу.

– Почему?

Она пожала плечами:

– Все довольно сложно. У нас у всех контракты с «Силверлайт». Артуро от них ушел, но ему удалось найти в своем контракте лазейку, позволяющую ему набирать актеров у «Силверлайт» еще три месяца после его ухода.

– О, – вспомнил я. – Джейк говорил что-то насчет еще одного фильма.

Она кивнула:

– Артуро хочет снять три фильма. Это второй. Если их примут хорошо, Артуро укрепит свою репутацию, а мы получим возможность либо расторгнуть контракты с «Силверлайт», либо выторговать себе условия повыгоднее.

– Ясно, – сказал я. – А если фильмы провалятся, «Силверлайт» сама расторгнет с вами контракты?

– Именно, – кивнула она. – А у нас и так столько проблем, так теперь еще эта…

– Ну же, Эмма, поехали, – воззвал к ней Бобби. – Я подыхаю с голоду. Поедем поищем чего-нибудь.

– Поучился бы воздержанию для разнообразия. – Ее зеленые глаза на мгновение вспыхнули от раздражения, но она быстро взяла себя в руки. – Увидимся после обеда, Гарри. Рада была познакомиться.

– Взаимно.

Она повернулась и, испепелив Бобби взглядом, зашагала к машине. Так и не обменявшись ни словом, они уселись – Эмма за руль, Бобби на пассажирское место – и уехали.

Я задумчиво двинулся к своей машине. Похоже, Томас и Артуро не ошибались. Кто-то наслал на съемочную группу чертовски мощное энтропийное проклятие – конечно, если все это не являлось чудовищным совпадением, в чем я сильно сомневался. Этакий мистический эквивалент разящего удара молнии.