Ольга Васильченко - Тайны Кипеллена. Дело о запертых кошмарах

– Ну, а у тебя как? – вкрадчиво спросила Анисия, выразительно скосившись на рисовальную доску.

Я со стоном уронила голову на руки и тоскливо забубнила сквозь локти, посвящая друзей во все подробности утреннего визита.

– Ты отвесила ему плюху? – восторженно переспросила Ася, лихо взмывая над столом.

– Угу… – глухо откликнулась я из-под локтей.

– Плакал теперь твой рисунок, – обронил более прагматичный Румпель.

– Порвёт не иначе, – согласилась призрак.

Она уже успела посвятить тролля в подробности вчерашнего хищения моей собственности.

– Мм…

В лавке воцарилась тишина, и я отчетливо почувствовала, как Румпель с Анисией обмениваются многозначительными взглядами опытных заговорщиков, обмозговывая одну идею на двоих, которая мне вряд ли понравится. Поэтому я поспешно вынырнула из сложенных гнездышком рук, но всё равно опоздала. Моя судьбы была предрешена!

– Рисунок нужно вернуть! – вынесла очевидный вердикт Ася.

– Вот иди и возвращай! – хмуро огрызнулась я. – Ты же у нас главный идейный вдохновитель.

– Вот именно, идейный, – назидательно воздела призрачный перст Анисия, – и вообще, пора запомнить, что мне даже порог лавки переступить нельзя, – обижено надулась призрак.

– Можно устроить ночной налет! – воодушевленно изрек Румпель, – ну, или вылазку… – умерился его пыл от моей перекошенной физиономии.

– С ума сошел? – вяло поинтересовалась я. – Он же меня на ноготь положит да ногтем прищелкнет! И будет прав, между прочим. Если воришку поймают на горячем, то хозяин имущества волен и убить.

– Хе, глупышка, его ж по ночам дома не бывает, – расхохотался тролль.

А и правда. Вильк же служит в Ночной страже. То-то он сегодня утром такой помятый и всклокоченный вышел. Видно выдернула его из постели, едва он туда забрался. Представляю, какой злющий он будет к вечеру. Не приведи Четверо Пресветлых с ним встретиться.

– Румпе-эль, – заискивающе протянула я, – а может, ты это… сам?

– Что сам? – захлопал он увеличившимися в два раза глазами.

– Ну, ночной налет… – пробормотала я, стыдливо потупившись. – Ты смелый, ловкий, – начала подлизываться ваша покорная слуга, – к тому же у тебя, наверняка, и опыт этих вылазок имеется.

Тролль закашлялся и выразительно постучал узловатым пальцем по лбу. Слава богиням, по своему, в противном случае у меня бы случилось сотрясение мозга, лапа у Румпеля тяжелая, как кувалда и такая же твердая.

– Аля, ты в своем уме? – прочистив горло, осведомился он.

Упс, если Румпель начинал называть меня Алей, значит, я действительно сморозила глупость. По мнению тролля, конечно же. Лично мне ничего невероятного в своих словах не привиделось.

– Я тролль! – он гордо выпятил грудь, и старенькая рубашка опасно затрещала в туго зашнурованном вороте. – Мы не эльфы, нас на званые ужины обычно не зовут. Если Вильк застукает меня в своём доме, то заколдует на месте, и никто не узнает, где моя могилка. Забыла, кто он?

– А меня он, выходит, погладит по головке, даст конфетку и, отвесив напутственный шлепок по заднице, отпустит с миром? И вообще, приличным незамужним дамам не пристало шляться по ночам в дома неженатых магов в расцвете сил и возможностей!

– Ты – человек, – философски пожал плечами Румпель, – к тому же, как ты правильно сказала – дама. А Вильк, при всех своих тараканах в голове, не чужд благородства.

– О да, вместо того чтобы сдать меня страже, он благородно испепелит меня на месте без лишнего позора. Быстро и безболезненно! А потом ещё и урну с прахом Врочеку принесет, с соболезнованиями!

Как ни кипело во мне возмущение, но патетичную тираду пришлось прервать. Ася уже с минуту подавала от двери упреждающие знаки.

– Потом договорим! – быстро перестроилась я. – Румпель, спрячь чайник, бегом! У нас посетитель. Да не под стол, дубина, там эскизы!

Сама же я поспешно засунула недопитые чашки в ящик. Л-леший! И самого Румпеля не помешало бы куда-нибудь засунуть! Речной тролль, эдаким дополнительным шкафом застывший посреди лавки с чайником в руке, определенно не добавит нам престижа. Пусть он даже исключительно интеллигентный тролль.

Из личных записок Бальтазара Вилька, мага-припоя ночной стражи

Пока повозка катила до школы Высших Искусств, я упрямо пытался подремать, но когда сон перебьешь, хоть зелье пей, хоть дистиллят, всё равно уже Снява в гости не позовёт. Капризный, словно малое дитя, если отгонишь, пусть даже невольно, обидится и уйдёт. Жди его потом, пока терпенье не треснет. Да клюй носом под его шепоток: «Чую, где ночую, да не знаю, где сплю».

Мы остановились у черного хода, и я поднялся по спиральной лестнице в старую кривую башню – лабораторию алхимиков. Последнее время их гильдия набрала влияние и уже начала соперничать с купеческой. Говорят, после выборов половину городского совета займут именно алхимики. И тогда совершенно неизвестно, кто станет новым градоначальником.

Карабкаться по узким ступеням наверх для меня сущее наказание, но мне приходилось проделывать этот тяжкий путь не реже одного раза в месяц. Запас дистиллята и колб быстро таял, особенно когда на службе выдавались такие «жаркие деньки», как сейчас.

Как я и думал, Гжесь уже пыхтел возле своих любимых реторт. Казалось, всю лабораторию перевивают стеклянные трубки. В них бурлили, клокотали и исходили разноцветной пеной зачарованные растворы.

– Доброе утро!

Заместитель главы кафедры алхимии вздрогнул и нервно оглянулся. И без того узкое, вечно испачканное чернильными пятнами и брызгами зелий, лицо вытянулось еще больше. Подслеповатые, выцветшие глаза близоруко захлопали, и он сдернул со лба толстые очки.

– А пан Вильк, – выдохнул он. – Брат не предупреждал, что вы придёте. Закончился дистиллят? Сейчас месяц Хрустальной луны, так что даже дистиллят получается особый. В это время выходят самые мощные зелья.

– Да, но дело не только в этом, – я остался у порога, не решаясь протиснуться вглубь стеклянного леса.

В лаборатории комфортно только братьям Ремицам. Со старшим, нынешним главой кафедры, мне довелось знаться еще со студенческих времён и почитать одним из своих немногочисленных друзей, а младший сейчас заинтересованно рассматривал меня, поглаживая редкие белые волосы на макушке.

– Ты играл в карты с Любомиром Дражко прошлым вечером.

Гжесь закивал.

– Да, в клубе «Шляпа и трость». Он проиграл и просил в долг, но был слишком пьян, чтобы продолжать, и его попросили уйти.

– Помнишь во сколько?

– Кажется в десять, – он пожал плечами, – но могу и ошибаться, в клубе нет часов. А что случилось?

– Любомира убили. Ты случайно не видел, с кем он уходил?

– Нет. Вроде один, а может и нет… играл ведь…