Ф. Джели Кларк - Хозяева джиннов

– Я уже практически преступница.

– Не пойми неправильно, но эти твои ясные карие глазоньки выглядят усталыми. Длинный день в службе «Охотников за жутью»?

«Охотников за жутью?»

– Знаешь, как скучно изучать финансовые отчеты транснационального бизнеса с десятками дочерних компаний?

– Нет. И не хочу знать. Никогда.

– Даже вместе с Хадией это заняло несколько часов.

– Хадией?

– Моя новая… напарница. – Слово по-прежнему звучало странно.

– Напарница? – Глаза Сити вспыхнули. – Новая леди в команде «Охотников за жутью»? Симпатичная, как ты? С фетишем на костюмы и язычников? Чего ж ты ее не привела?

Фатима попыталась представить Хадию в «Пятачке» и не преуспела.

– Мне кажется, она нарушает даже меньше правил, чем я. Вся такая светлая и энергичная. Мне пришлось силком ее из офиса выставлять. Зато любит печатать отчеты.

– Агент Фатима и энергичная леди-напарница. Дождаться не могу нашей встречи.

Фатима замерла посреди глотка. Встречи? Сити рассмеялась, прикрывая рот.

– Расслабься. Но тебе придется сообразить, как ей объяснить, что она постоянно натыкается на меня в твоей компании. Я довольно запоминающаяся девушка.

– Значит, ты собираешься еще долго здесь оставаться?

Сити ответила, прикончив еще один стакан, что ответом вовсе не являлось.

Воздух обожгло внезапным грохотом барабанов, к которым присоединились удары ладоней по дарбукам [40] Дарбука – арабский барабан. . Для того чтобы новоорлеанская музыка смешалась с местной, много времени не понадобилось, – словно родня воссоединилась. Получился яркий стиль, бьющийся вместе с сердцем Каира, выплескивающийся из подпольных притонов на улицы города. Звуки взбудоражили ринувшуюся на танцплощадку толпу.

К девушкам придвинулся Манса Муса, предлагая нубийке руку:

– Король проводит тебя стильно.

– Боюсь, этот танец зарезервирован. Йа Алла! – ответил она, обнимая Фатиму.

Фатима поднялась, беспомощно пожала плечами и щелкнула по котелку в качестве извинения Мусе. Он рассмеялся и щелкнул по золотой шляпе в ответ. Подруги ступили на площадку как раз, когда зазвучала труба. Сити повернулась, а Фатима сделала шаг вперед, ловя ее за талию, притягивая к себе и отыскивая общий ритм. Пара обменялась понимающими улыбками, позволяя движениям говорить за себя. Фатима считала, что если это не магия, то магии и вовсе не существует.

Несколькими часами позже они брели по переулкам рядом с улицей Мухаммеда Али. Фатима постукивала на каждом шагу тростью, под руку с приплясывающей Сити, словно в голове у той продолжали играть трубы и барабаны. Они или алкоголь.

– Куда теперь? – невнятно спросила она.

– Я думаю, – посмотрела на нее Фатима, – что для твоей семьи ты сейчас будешь немного слишком.

– Я сплю в комнате тетушки Азизы. Она мало что замечает.

– Я в этом не уверена. Давай лучше ко мне.

– Будто я собиралась куда-то еще, – подмигнула Сити.

– Но тебе придется воспользоваться парадной дверью. Не люблю забираться в окна.

– Собираешься познакомить меня с тем пронырливым бавабом? Он всегда у дверей.

Махмуд всегда оказывался у дверей.

– Пусть думает, что хочет. Я плачу за аренду.

– Нам не обязательно прям сейчас идти, – хихикнула Сити. – Я все еще в платье под этой штукой. – Она указала на свой темный кафтан.

Фатима с сомнением прищурилась. Она и раньше с трудом переживала ночные гулянки с Сити.

– Как насчет пойти домой? Я заварю чаю, мы поболтаем. Сегодня пятница. Можешь остаться ночевать.

– Да ты романтик. – Сити поцеловала ее в ухо. – Может, еще стихами меня соблазнить собираешься?

– Ты любишь стихи? – подняла бровь Фатима.

– Только старенькие. Могу наизусть прочитать Маджнуна [41] «Лейли и Маджнун» – трагическая история любви, очень популярная на Востоке. Стихи по ее мотивам писали многие поэты, но самые знаменитые создал Низами Генджеви в XII веке. .

– Впечатляет. Любишь персидские истории о любви?

– Нет ничего круче трагической и неразделенной любви. Еще немного из Антара [42] Антара ибн Шаддад – доисламский воин и поэт. помню.

– Это объясняет слова твоей тети. Она полагает, что я должна читать тебе стихи.

– Тебе это тетушка Азиза сказала?

– Айва. Сказала, я так могу завоевать твое сердце.

– Коварная старушка, – пробормотала Сити.

– Она говорит, что ты слишком похожа на отца. И что поэтому ты так любишь бродяжничать. – От наступившей тишины Фатиме немедленно захотелось забрать свои слова назад.

– Ну, – сказала Сити после долгой паузы, расслабляя руки. – Тетушка любит поговорить.

– Извини. – Про себя Фатима проклинала свой болтливый рот. – Мне не стоило…

Сити махнула рукой, будто отметая извинения – или отсутствующего отца.

– Думаю, немного чая и сплетен вполне сгодятся. – Она постучала пальцем под глазом. – Но он тоже с нами идет?

– Что?

Фатима повернулась было назад, но Сити прищелкнула языком:

– Ну не так же явно!

Она ограничилась тем, что скосила глаза, поймав темную фигуру боковым зрением. За ними следили.

– Сколько он за нами идет? – прошипела Фатима.

– Не уверена. Скорее всего, от самого «Пятачка».

Фатима обвела улицу взглядом. В этих переулках таилось много теней.

– Мы ведь тоже так встретились.

– Ты меня обокрала, чтобы привлечь внимание. Потому что ты со странностями. Он, скорее всего, вор.

– Или маньяк-убийца. Который охотится на девушек в ночном городе!

– Не повезло ему.

– Не повезло, – почти прорычала Сити.

Парочка завернула за угол, проходя мимо заостренной арки и вниз по ступеням, ведущим в тени. Затем они разошлись, занимая позиции по разным сторонам. Фатима зажала набалдашник трости, обнажая меч на несколько дюймов. Люди всегда предпочитали болезненный путь, чтобы выяснить, что трость у нее не только для украшения. Сити стояла, подавшись вперед, оскалив зубы и в полной готовности наброситься.

В тишине раздались шаги их преследователя. Он заколебался, прежде чем спуститься по лестнице и войти в тени. Фигура в темном плаще и капюшоне проплывала прямо между ними.

«Дилетант», – подумала Фатима. Она выждала, пока он пройдет чуть дальше, затем вытащила меч, позволяя звуку обнажаемой стали разнестись по переулку. Он развернулся как раз вовремя, чтобы плоскость клинка опустилась на его колени. Раздался вой боли, и ноги преследователя подогнулись. Голос оборвался, когда Сити бросилась на неизвестного, отбрасывая его назад со звучным ударом. Она прижимала его грудь коленом, пока он пытался вдохнуть.

– Не тех женщин выбрал для охоты? Ты маньяк или кто ты такой? Говори!

Мужчина извивался, бился в своем плаще и булькал.