Вадим Россик - Оборотни Гведского леса

– О, это наша гордость, месьеры! – заявил председатель выпячивая плоскую грудь. – Самое обширное собрание книг о звёздах во всей Верхней Гвеции. Не считая Королевской библиотеки в Квакенбурге, конечно. Мы обошли бы и Королевскую библиотеку, но, к сожалению, местные власти ничем не помогают нашему Обществу. Страшно представить, куда мы можем докатиться с таким отношением к науке. Должен признаться, что в Ксанте правят бал бюрократы и мракобесы. Да-да-да!

Профессор Глобус с возмущением замахал длиннющими руками, словно мельница. Его пенсне соскользнуло и повисло на ленте. Нотариус сочувственно завздыхал.

Между тем на улице сгустилась тьма. Фонарщики зажгли масляные фонари, свет которых отражался в стёклах окон. Мастер Густав, наверное, уже заждался своего столичного приятеля. Распрощавшись с астрономом, спутники поспешили к часовщику.

Мастер Густав жил в Слишком узком переулке. Этот переулок не зря носил такое название. Здесь едва могли разойтись два человека, а если, к несчастью, они оба оказались бы пузатыми, то навряд ли. Часовщику принадлежал небольшой двухэтажный домик. На первом этаже находилась его мастерская, а на втором – квартира.

Внушительного вида слуга открыл дверь и проводил гостей в крошечную гостиную. Стены гостиной были обиты светло-синей тканью в тёмно-синий цветочек. Их сплошь покрывали рисунки тушью, изображающие разного рода механизмы. Почти всё пространство гостиной занимала мягкая тахта, усыпанная подушками. Между комодом и шкафом с посудой втиснулась пара стульев на гнутых ножках. В оконной нише стоял письменный стол. На нём благородно посверкивала серебряная чернильница. В примыкающей к гостиной спальне виднелась кровать под лоскутным покрывалом. В камине весело плясал огонь.

Едва доктор Мартиниус и Мельхиор расположились на тахте, как в гостиную вошёл старик в парусиновом балахоне, который болтался на нём, словно на вешалке. На его острые плечи падали пряди седых волос. Старик раскрыл объятия и Мартиниус, вскочив с тахты, кинулся ему навстречу.

– Добро пожаловать, друзья! – радостно воскликнул старик, обнимая нотариуса. – Какой чудесный день у меня сегодня!

По просьбе мастера Густава они перешли в столовую, где был накрыт стол. За столом сидел толстый священник в фиолетовой сутане. Пухлое, почти лишённое морщин лицо. Губы жирно блестели. Было очевидно, что он уже попробовал мясное блюдо, лежащее перед ним.

– Знакомьтесь, друзья. Это мой брат Альбан.

– Каноник Альбан, – поправил священник, важно сводя брови. – Я помощник нашего епископа Германа.

– Садитесь, друзья, Отведайте тушёный рубец. Моя кухарка Цуккина приготовила его специально для тебя, Бенедикт. А чтобы не пересохло в горле, Стефан подаст вам портобельский мускат.

Никого не пришлось упрашивать. Проглотив первый же кусочек, Мельхиор согласился, что у часовщика, действительно, отличная кухарка. Вино тоже не заставило бы презрительно морщиться даже самого привередливого знатока.

– Кулинария – вот настоящее занятие для человека со вкусом, – произнёс каноник Альбан, наблюдая с довольным видом, как слуга снова наполняет вином массивные стеклянные кубки.

– Как вы провели день? – спросил мастер Густав.

– Посмотрели город. Видели твои великолепные часы на соборе Святого Иосуба. Побывали в обсерватории.

– Что? Вы ходили в обсерваторию к этому чокнутому профессору? – поразился каноник Альбан. – Не смешите меня, уважаемые. Слава Гведикусу, в Ксанте есть места гораздо интереснее. Галерея восковых фигур мадам Диаманты, например, или зверинец Руперта Брума. Цирк на Капустной площади, наконец!

– У каждого свой вкус, ваша святость, – буркнул Мартиниус и обратился к мастеру Густаву: – Расскажи, чем сейчас занят ты, мой друг.

– Я задумал сделать Правдивое Зеркало.

Мельхиор, конечно, слышал о Правдивом Зеркале. Кто же из гведов не знал этой сказки? Когда он был маленьким, мама перед сном рассказывала ему сказки Флорианы – Страны цветов. Про Благородного Орла, Мудрого Ворона, Хитрого Кота, Верного Пса, Ленивую Свинью… И сказку о Правдивом Зеркале.

– Ты веришь в сказки? – не сдержал усмешку нотариус.

– Мой брат всегда отличался неуёмной фантазией, – с упрёком заметил каноник Альбан. – Я сто раз предлагал ему продавать Священные Писания, молитвенники, ризы, сутаны, иконы, свечи и тому подобные почтенные товары. Вот это была бы серьёзная коммерция, клянусь Святой Пейрепертузой. А он занимается всякими механическими игрушками, которые почти не приносят дохода.

– Ты не совсем прав, Альбан! – запротестовал мастер Густав, – Если мои автоматоны действительно почти не продаются, то куранты на соборе Святого Иосуба дали мне возможность хорошо заработать.

Каноник Альбан самодовольно погладил свой толстый живот.

– Скажи спасибо мне. Это ведь я уговорил епископа Германа. Хвала Создателю, что его милость епископ меня послушал.

– Спасибо, брат. Стефан, налей его святости ещё вина.

– Что за автоматоны, мастер Густав? – задал вопрос Мельхиор.

– Этакие механические люди. Они могут приветствовать вас, танцевать, писать стихи, рисовать, играть на флейте, в карты или в «Три орешка». Я делаю их для собственного развлечения, но если кто-то захочет купить, я с удовольствием продам.

– А можно их посмотреть?

– Конечно, мой юный друг.

– Но только после трапезы, – поспешно проговорил каноник Альбан. – Прерывать приём пищи – это не по-гведски!

Когда настало время десерта, мастер Густав спросил:

– Какие у вас дальнейшие планы, друзья?

Мартиниус улыбнулся:

– Раз уж мы оказались в Голубой стране, было бы неверно, не побывать на Голубом озере.

– Что там смотреть? Зимой оно покрыто льдом.

– Говорят, что только на полуночном Голубом озере можно увидеть зрелище невероятной красоты – так называемую Улыбку Снежного Ангела или, проще сказать, – северное сияние.

Мельхиор вздрогнул. Покрытое льдом озеро? Его зазнобило.

Закончив обед, все спустились в мастерскую. По настоянию каноника Альбана шествие замыкал слуга, неся на маленьком серебряном подносе графин с портвейном и бокалы.

В заднем помещении стояло несколько неподвижных человеческих фигур: мальчики, девочки, даже копия Стефана.

– Удивительно, удивительно, – повторял Мартиниус, осторожно касаясь автоматонов. – Какая искусная работа!

Мастер Густав повозился в углу и на середину комнаты выбежала серенькая мышка. Она быстро перебирала лапками, разевала рот и двигала глазами. Каноник Альбан, завизжав: «Помилуй меня Деус!», подхватил сутану и выскочил в дверь. Закалённый слуга не шелохнулся.

– Это тоже автоматон? – спросил Мельхиор, стараясь не наступить на мышку, крутящуюся у него под ногами.