Виктория Бородина - Мыслин. Королевство кота Яцыка

– Это невозможно, – сдавленным шёпотом произнёс военный.

Он как никто другой понимал, насколько опасны всякие секретные операции против первых лиц государства. Слишком опасны. Но Мирослава не собиралась отступать от задуманного.

– Отчего же невозможно? – спокойно спросила она. – Электрод у нас есть? Есть! Бабочки для его подсадки? Сделаем, это не проблема. Да никто и ничего не заподозрит. Тем более, сейчас весна. Бабочки толпами летают.

Военный посмотрел на нейрохирурга, печально качавшего головой, а затем на программиста, который почему-то весело улыбался. Потом он вновь обратил суровый взгляд к Мирославе, с невозмутимым видом стоявшей у стола посреди лаборатории, и он обрушил на неё гневную тираду.

– Как ты не понимаешь, Мира! Нельзя этого делать! Это опасно!

– Чем опасно? – недоумевала женщина. – Мы ведь проверили действие Мыслина. Его испытания прошли успешно!

– Проверили! Успешно! – злобно передразнил её Тарас Кулян. – Мы только-только начали эти испытания. Ещё неизвестно, как на работу устройства влияют разные состояния человеческого организма: температура, голод, сон. А если этот электрод зависнет? Ты подумала об этом?

Военный гневно распекал Мирославу, словно не она была его начальницей.

– А вместе с ним зависнут и президенты. Что тогда, а Мира?

Хозяйка лаборатории была непоколебима.

– Я уже всё решила. И точка. Наша цель – исправить мысли враждующих президентов и помочь им остановить войны.

– Ты сумасшедшая, Мира! – грустно заключил военный.

– А мне нравится идея, – раздался звонкий и весёлый голос программиста.

Эдуард сиял, как медный пятак и выделывал танцевальные пируэты, не вставая с кресла.

– Узнать мысли Президентов мечтает каждый! Но такая возможность будет только у нас! Мы – избранные!

– Молодой ты ещё! И Глупый! – прикрикнул на Эдуарда военный. – Многого не понимаешь!

Но Эдуарда такая реакция не остановила. Он продолжал радоваться и приплясывать на офисном кресле. Настоящая причина этой бурной радости была известна только ему одному.

– Ну, а что скажешь ты, Гордей? – тихо спросила нейрохирурга Мирослава.

– Ты же знаешь, Мира – спокойно ответил он. – Я всегда тебя поддержу. Но мне эта идея не по душе. Я согласен с Тарасом. Затея твоя очень дурно пахнет. Случись что – не отмоемся.

– Всё пройдёт хорошо, Гордей. – По-другому просто не может быть.

Мирослава была уверенна в своей правоте, как никогда раньше.

***

Программист, надув свои и без того пухлые губы, уставился в компьютер. Мирослава не позволила ему участвовать в подсадке Мыслина президентам, поэтому его изнутри разрывала обида.

– Ты чересчур молодой, Эдик! – объяснила она своё решение. – И не умеешь контролировать свои эмоции! В том деле, которое мы задумали сделать, нужны опытные, внимательные, хладнокровные люди. Такие, как я, Гордей, Тарас. Уж мы точно не сломаем ход операции бурным проявлением эмоций. А ты будешь так радоваться атаке бабочек на президентские лбы, что тебя сразу же заметят и рассекретят.

Программист делал вид, что работает и не замечает суетливых приготовлений своих коллег к предстоящему мероприятию. Но внутри него всё бурлило от возмущения.

– Значит, для всяких там алкашей с наркоманами я ни разу не подозрительный тип – думал программист. – А как президентам Мыслин внедрять – сразу стал Эдиком, маленьким мальчиком, который только и может, что всё портить. Ну, ничего! В спецоперации с Президентами главным буду всё-таки я! Я!

На его лице появилась кривоватая ухмылка, но никто из присутствующих в лаборатории её не заметил. Остальные сотрудники лаборатории были заняты совсем другим.

Нейрохирург с военным делали бабочек. Подготовленные нейронные нити плавали в колбах со специальным раствором, который поддерживал жизнедеятельность живых нейронов. Металлические иглы с видеокапсулой на острие красиво обрамлялись яркими тканевыми крылышками. У одной из бабочек они были коричневыми. Другая получила лимонно-жёлтые крылья. У третьей, самой огромной из всех, крылья украшал змеиный узор. Наконец, четвёртую бабочку мужчины сделали сине-голубой.

Мирослава пыталась вывести на компьютерный проектор, висевший на стене напротив входной двери в лабораторию, какое-то изображение. На огромном экране то появлялись, то исчезали фотографии мужчин в деловых костюмах. Несколько попыток создать коллаж из 4-х фото с надписями внизу, оказались безуспешными. Наконец, старания Мирославы дали свой результат. Уверенный голос хозяйки лаборатории с характерным стальным оттенком наполнил собой помещение.

– Так-с, коллеги, у меня всё готово. Я могу вам представить тех, с кем нам придётся работать дальше.

Трое мужчин повернулись к ней. На лице программиста запечатлелось учтиво-недовольное выражение. Нейрохирург с военным источали спокойствие и умиротворение. Они почти закончили творческую работу над бабочками. На столе рядом с ними лежали четыре разноцветных красавицы с металлическим туловищем и маленьким ушком для нейронной нити.

На экране проектора разместились четыре фотографии. Под каждой из них была сделана подпись. Имя. Фамилия. Должность. Мужчины стали внимательно их разглядывать. Коротко стриженный и светловолосый, с близко посаженными глазами и огромным лбом – Гдемир Ферзин, президент России. Круглолицый, с восточным разрезом карих глаз и мясистым носом – Дин Вейж, президент Китая. С длинной лакированной чёлкой, зачёсанной влево – Дункель Кинг, президент Америки. Щекастый и кудрявый, с огромными миндалевидными глазами – президент Украины, Павел Снеженко.

– Ну вот, наши следующие носители Мыслина, – прокомментировала Мирослава.

– Кто за кем закреплён? – деловито спросил нейрохирург, а военный поспешил выбрать себе Президента самостоятельно:

– Мира, можно я поработаю с Гдемиром Ферзиным?

С этим человеком Тарас Кулян уже встречался однажды. В то время он ещё был не комиссованным солдатом, а действующим военным, передвигался на своих собственных ногах и готовился к командировке в Чечню.

Гдемир Ферзин тогда только вступил на путь президентства и был более открытым, нежели сейчас. Но даже в тот период в нём чувствовалось огромное самообладание. Стоя перед шеренгой солдат, уезжающих в горячую точку, молодой президент уверенным и твёрдым голосом давал им напутствие.

С тех пор прошло 20 лет. Многие друзья и боевые товарищи Тараса остались на полях чеченских сражений. Он сам получил травматическую ампутацию обеих ног. Его списали из армии и выбросили за борт привычной жизни. Хорошо ещё, что на пути раненного военного повстречался нейрохирург Гордей Титов, который волею судьбы присутствовал в той самой горячей точке в составе бригады врачей. Он помогал Тарасу оправиться от травмы, всячески его опекал и стал для раненого военного лучшим другом.