Inga Li - Игры Разума. Оголенная реальность

– Ты можешь уйти, но только при одном условии… – она это сказала так, как я говорила эти же слова, только в повседневной жизни.

– Какое? Я согласна на все… – я выдавила это из последних сил, так как тело мое уже не могло справляться с последующими трудностями.

– Ты уходишь без меня… – отвернувшись, она сделала плавный шаг в сторону.

– Но ведь…

– Я знаю, это будет нелегко. Но у тебя нет выбора, – сказав так, она ехидно улыбнулась.

– Но ведь я не смогу больше чувствовать, ощущать красоту прикосновения, наконец, я не смогу дышать! – мое сердце забилось в ускоренном темпе, будто хотело удалиться.

– Вот поэтому ты должна уйти одна… Ведь ты здесь по своей воле, не так ли?

– Верно. У меня есть цель. Но мне не место здесь. Пожалуйста, выпусти меня отсюда! – взмолилась я.

Кровь приливала к вискам, ощущение потерянности и отрешенности вновь нахлынуло, только уже с большей силой, не так, как обычно в экстренных ситуациях. У меня не оставалось выбора. Время уже было потеряно, разум затмлен, а тело не казалось таким привычным. Оставался лишь разум, который изо всех сил пытался выпутаться из огромных лап тирана моего сердца… Закрыв глаза, я стала вспоминать…

Земная жизнь была не столь радостной для меня, и это все не чья-то, а моя заслуга. Поздней весной, когда уже все цвело и пахло, я впервые осознала, что такое потеря.

Возможно, я была тогда еще ребенком, но все же осознавала, что я думаю. Наверное, это послужило причиной потери моей души и утраты самой себя.

Время шло, и мне нужно было уходить. Меня подбросило вверх каким-то сладостным дуновением ветра, от которого я почувствовала прилив сил и недостающей энергии. В этот момент мой выбор уже был определен: я уходила в неизвестность, осознавая, что теряю саму себя со всеми преимуществами и недостатками.

Она же удалилась прочь, даже не обернувшись вслед своему хозяину. Значит, на то была действительная причина, и никто, кроме нее, не мог меня больше осуждать. Она выбрала мне путь, так же как и определила мою дальнейшую судьбу. Нужно было двигаться дальше…

Теперь во мне не было ни света, ни тьмы, ни радости, ни печали, ни счастья, ни боли. Один лишь разум указывал мне дорогу. Мне пришлось идти в неизвестность, не задумываясь о своих страхах или предчувствиях – их просто не было. Не было так же, как и моей души.

Когда я открыла глаза, я находилась уже в комнате, похожей на склеп. Это была та самая комната, о которой я не могла забыть все это время. Мне стоило туда зайти и это было, наверное, последним, что мне оставалось вынести. У меня внутри больше ничего не было: было просто пусто, как и в этой комнате. Приглушенный свет позволил мне осмотреть комнату. Она была вполне похожа на одну из земных XVIII века. Массивные колонны и пол, подобный отражению зеркала, сливались воедино, будто кружились в танце, в надежде, что я догадаюсь об их предостережении. Время не заставило себя долго ждать и все-таки решилось на атакующие поступки. В данный момент я увидела самого главного представителя другого мира. Это был тот, кто обрек меня на унизительную муку здесь. Тот, кто отобрал у меня свободу и мою душу, тот, кто научил меня страдать… Он знал меня лучше, чем кто-либо на свете. Он правил мной и заставлял подчиняться законам своего духа. Это был мой РАЗУМ.

– Зачем я здесь? Неужели и ты хочешь уйти от меня такими же поступками? – вырвалось у меня из груди, будто я не знала, зачем я здесь на самом деле.

– Ты знаешь ответ на этот вопрос. Почему бы тебе самой и не ответить? – его эфир наклонился надо мной, захватывая и поглощая меня всю, как языки пламени нападают на свою очередную жертву.

– Я здесь для твоего испытания. И я смогу уйти, если удостоюсь чести поразить тебя в жестоком сражении.

– Ну вот и замечательно! Может, начнем? – он сказал это так, будто ждал этого момента веками.

– Начнем… – я оторвала эти слова из своего сердца, ведь мне все равно терять уже было нечего. Наступал момент прощания со своим телом и обретения вечного покоя, про который мне так увлекательно рассказывала когда-то в далеком детстве бабушка.

– Хорошо… Если ты ответишь на мой вопрос, я отпущу тебя. Но это при условии, что ты сделаешь все правильно.

– Я научилась контролировать свои эмоции так же хорошо, как и чужие. Для меня это не проблема…

Своей едва ощутимой энергией он дал еще раз понять, что знает обо мне все и не намеревается напоминать мне судьбоносную трагедию потери моей души.

– Ты готова? Тогда начнем… Вопрос, от которого зависит твоя судьба, звучит так:

«ЧИСТОТА?» У тебя есть немного времени, чтобы подумать над этим, а затем я вернусь, и на этом мы закончим.

Я села на пол и стала думать.

Чистота… Что он хотел этим сказать? Неужели такие вещи, как чистота, могут вершить суд над моей жизнью? К чему он это сказал? Где здесь точка соприкосновения чистоты со мной? Может, он имел в виду то, что я должна очиститься здесь и выйти в человеческий мир без грехов или же я должна пройти все круги чистилища перед выходом? Странно… Я не могу понять, почему же это слово имеет настолько глобальное значение. Ну, слово и слово…

Хотя… возможно, из него должно выйти какое-либо другое слово? Посмотрим:

Ч-И-С-Т-О-Т-А… ЧИС-ТО-ТА…Нет… Точно! ЧИС-ТОТА… – это «Час Тота»! Как же я сразу не догадалась? Час Тота… Он настал, и сейчас мне предстоит познать мудрость с помощью своего Разума. «Египетского бога Тота, писца богов и божество мудрости, греки отождествляли со своим Гермесом и иногда снабжали его эпитетом „Триждывеличайший“. Отождествление Тота с Гермесом, или Меркурием, переняли римляне, и Цицерон в трактате „О природе богов“ („De natura deorum“) объясняет, что на самом деле было пять Меркуриев, пятый из которых убил Аргуса и удалился в изгнание в Египет, где сообщил египтянам законы и письменность и принял египетское имя Тевт, или Тот. Под именем Гермеса Трисмегиста возникла обширная литература на греческом языке, имевшая предметом астрологию и оккультные науки, тайные свойства растений и минералов и основанную на этих свойствах симпатическую магию, изготовление талисманов для привлечения энергии звезд и т. п. Наряду с циркулировавшими под именем Гермеса трактатами и практическими рецептами астральной магии возникла и философская литература, связанная с тем же чтимым именем. Неизвестно, когда именно герметический антураж начали использовать для философии, но „Асклепий“ („ Asclepius“) и „Герметический свод“ („Corpus Hermeticum“), важнейшие из дошедших до нас герметических философских текстов, вероятно, относятся к периоду между 100 и 300 годами нашей эры. Многие исследователи считают, что в этих трактатах, хотя и имеющих псевдоегипетский облик, подлинно египетских элементов содержится очень немного. Другие признают возможность того, что в них отразились какие-то исконные египетские верования. Но, как бы то ни было, написаны они были не в глубокой древности неким всеведущим египетским жрецом, как считалось в эпоху Возрождения, а множеством неизвестных авторов, видимо, сплошь греческих, и содержится в них популярная греческая философия того времени – смесь платонизма и стоицизма в сочетании с кое-какими еврейскими и, возможно, персидскими влияниями. Хотя и очень разные, все они пропитаны атмосферой напряженного благочестия. „Асклепий“ посвящен описанию египетской религии и тем магическим обрядам и процедурам, с помощью которых египтяне ухитрялись низводить силы космоса в изваяния своих богов. Трактат дошел до нас в латинском переводе, ранее приписывавшемся Апулею из Мадавры. „ Поймандр“ („Pimander“), первый трактат в собрании пятнадцати герметических диалогов, именуемом „Герметический свод, содержит рассказ о сотворении мира, местами напоминающий Книгу Бытия. Другие трактаты описывают восхождение души сквозь планетные сферы в верхние божественные области или в экстатических тонах изображают тот процесс возрождения, когда душа сбрасывает цепи, привязывающие ее к материальному миру, и обретает божественное могущество и силу».