Татьяна Чистова - «Мария Селеста»

– Вот, прошу вас – то, что вы заказывали. Нанокристалл нового принципа действия, микросхема в токопроводящей биоактивной оболочке, растворяемой желудочным соком. Именно она даст вам возможность переместиться в прошлое. Вы глотаете капсулу, и, как только биоактивное покрытие кристалла начинает растворяться, он вступает во взаимодействие с энергетическим полем человека, и хронотурист, то есть вы, исчезаете из настоящего. И появляетесь на борту «Марии Селесты». Вернее, не совсем на борту… – тут речь финдиректора прервалась, он закашлялся и даже покраснел. От торжественности момента, надо полагать.

Павел недоверчиво изучал предложенную пилюлю. «И вот за это я отдал такую прорву денег…» – но вслух произнести это не успел. Финдиректор пришел в себя и снова заворковал – плавно, настойчиво и убедительно:

– Время пребывания человека в прошлом зависит от толщины оболочки. Как только оболочка растворится полностью, и желудочный сок начнет разрушать микросхему, вы вернетесь сюда. Не надо сомневаться или опасаться чего-либо, все давно изучено, проверено, а по результатам испытаний в микросхему и состав оболочки были внесены соответствующие дополнения и улучшения. Биоактивная оболочка кристалла растворяется практически моментально и тут же вступает во взаимодействие с организмом. А организм, то есть вы, перемещается туда, куда вам надо. В Атлантику девятнадцатого века. Ну, смелее, – финдиректор извлек поднос из рук лаборанта и самолично подал металлическую тарелку Павлу. Отступать было некуда, хоть и выглядело все несерьезно, скорее даже глупо, а еще точнее – по-идиотски. «Не садись на пенек, не ешь пирожок» – мелькнула чертовски своевременная предостерегающая мыслишка. Пенька-то как раз и не предложили, а вот что касается пирожка… Павел подхватил кончиками пальцев чудодейственный нанокристалл, бросил его в рот и проглотил, не запив водой. К туристу кинулись сразу двое сотрудников, помогли натянуть ему на руки толстые резиновые перчатки и прикрепили их к рукавам гидротермокостюма, и сразу отбежали назад.

– Теперь быстренько, быстренько вот сюда, саквояжик свой не потеряйте, так, так, все правильно, – комментировал процесс подготовки к старту Сергей Рудольфович, но уже со стороны. Он метался по периметру площадки и не сводил с хронотуриста глаз.

– Сутки, – кричал он, – помните, у вас ровно сутки! Через несколько секунд вы окажетесь в точке вашего прибытия с рассчитанными координатами! Запомните, сейчас шесть часов пятнадцать минут утра! Завтра в это же время вы вернетесь назад! Я буду ждать вас! Желаю вам приятного путешествия!

Но к крикам финдиректора Павел не прислушивался. Он по совету лаборантов присел на корточки, поставил саквояж себе на колени и обнял их руками. И замер в этой нелепой позе, еле сдерживаясь, чтобы не прекратить эту комедию. «Какая чушь! – крутилось у него в голове. – Глупость и идиотизм! Разве так все это должно происходить… » Подумать о чем-то другом Павел не успел. Желудок сжался, виски сдавило, и перед глазами полыхнули один за другим, без паузы, два ослепляющих искрящихся фонтана. И сразу все исчезло – не постепенно, как в тумане, а резко, словно выключили свет. Длилось все долго, так долго, что Павлу показалось: еще немного – и он заснет. А потом раздался увесистый шлепок о воду и пошел дождь.

Он все лил и лил, не переставая, холодные тяжелые капли падали на лицо, заливали глаза и попадали в рот. Вкус у них был соленый – к дождю прибавились брызги морской воды, и пока Павел извлекал и надувал плот, пока карабкался на него, он успел вдоволь нахлебаться океанской водички. Полежал на животе, отдышался и посмотрел вокруг. Но ничего, кроме рябой от дождевых кругов мутной, стального цвета воды вокруг себя не увидел. Пропало и небо, оно слилось с волнами, соленые ледяные брызги летели сверху и снизу одновременно. Павел приподнялся на качающейся платформе, со второй попытки уселся в ее центре и принялся избавляться от гидротермокостюма. Первым делом кое-как зубами отодрал застежки перчаток и сразу передумал торопиться. Холод и ветер заставили Павла хорошенько призадуматься – а надо ли «раздеваться»? А если все, что происходит вокруг, просто инсценировка? С этих умников станется – вырубили клиента несильным снотворным, перетащили в бассейн, включили «душ»… «Ага, и ветер тоже», – Павел принялся расстегивать многочисленные «молнии» и кнопки на прорезиненном ярко-оранжевого цвета «скафандре». Скоро комбинезон вместе с ботинками плавал рядом с плотом, отстегнутые перчатки улетели в воду еще раньше. Но индивидуальное спасательное средство тонуть не желало, оно болталось в волнах рядом с краем надувного плота и шевелило конечностями. Вода перехлестывала через него, увлекала за собой в сторону , пыталась утащить на глубину, и тут же возвращала обратно.

Павел до самого носа закутался в спасательное покрывало и наблюдал то за ярко окрашенной «шкурой» в воде, то осматривался по сторонам. Но ничего, кроме серой пелены дождя, низких облаков и беспокойной толщи воды вокруг не видел. «Шесть часов утра», – вспомнились ему слова Косовского. Неудивительно, что сейчас так темно – это предрассветные сумерки, вот и все. Скоро взойдет солнце, разгонит облака, дождь прекратится, и бригантина будет видна издалека. Поэтому огонь спасательный самозажигающийся не понадобится… Огонь! Он лежал в водонепроницаемом саквояже! Павел обернулся рывком и едва удержался на своем хлипком плавсредстве. Шуршащее, как фольга покрывало, немедленно вырвалось из рук и едва не улетело в серую муть. Павел успел удержать кусок фольги за хвост, снова завернулся в действительно сохраняющую тепло ткань и снова оглянулся, но уже осторожнее. Так и есть – саквояж исчез. «Да он же пристёгнут к гидрокостюму!» – мысль мелькнула, как молния. А самой «шкуры» уже почти не видно, ее относит ветром и течением, как и сам плот. Павел улегся на живот, подполз к краю плота, опустил руки в ледяную воду и скривился от холода. И вспомнил, что по одной из версий следствия причиной исчезновения экипажа «Марии Селесты» стали именно соревнования по плаванию. Якобы матросы на спор решили устроить заплыв вокруг судна, а за состязанием с корабля, вернее, с наблюдательной площадки, следили все оставшиеся на борту члены экипажа. В какой-то момент площадка не выдержала, подломилась, и все оказались в море. Кто не умел плавать – утонули, остальных слопали подоспевшие акулы. Зато сейчас, на собственной шкуре стало понятно, что эта версия летит к чертям. «Плавать в такой воде могут только моржи», – Павел по локоть засучил рукава серого «охотничьего» пиджака и теплой водолазки, и теперь «греб» вслед уплывавшему гидрокостюму. Саквояж вон он, там, где и должен быть – на спасательном поясе, только костюм перевернулся в воде и накрыл «багаж» собой. С мокрой тяжелой тканью пришлось повозиться, но, в конце концов, мокрый и холодный, как собачий нос, саквояж оказался на плоту.