mr. Орман Граф - Теневой наместник

– Заблудился он, что ли? – Акутус недоумевая, следовал за ним. Лишь когда ситуация повторилась, до него стало доходить: Роско так путает след, осматриваясь, не идет ли кто за ним. Даже не поверив сам себе, он вскоре вновь получил очередное подтверждение. Ни чего не оставалось, как следовать за ним. Капитан еще трижды, обходя участки, сворачивал в разные стороны. Акутус пытался, но так и не смог припомнить более убогой попытки «сбросить хвост». Как впрочем, и более скучного преследования. На столько скучного, что он, в какой-то момент, чуть было не закурил, вовремя опомнившись. Наконец, Роско перестал петлять, и выйдя вновь, на главную улицу прошел ее до конца, покинув район в котором жил. По ту сторону, была широкая грунтовая дорога, что отделяла район садов от старого городского кладбища, что шло аж до городской стены. Последнее захоронение там было лет сто назад, но суеверные люди, чьи участки выходили на эту сторону, предпочитали по ночам огней не зажигать. Это якобы могло привлечь мертвецов к их жилищам. О том, что там, вдруг, оживать то толком не чему, ни кто не задумывался. Суеверный страх – штука сильная. Полная, кромешная темнота, была Акутусу на руку. Он мог спокойно, ни за что, не прячась, следовать чуть поодаль, не боясь быть замеченным. А Роско так шумно дышал и топал, что можно было не опасаться его потерять. Судя по направлению, дорога, по которой они шли, должна была вывести к поместьям аристократов. Ну, или где-то около. Если конечно Роско, вновь не вздумается попетлять. Акутус был там лишь единожды, исключительно в ознакомительных целях, но не в этой части, так, что куда именно идет капитан, пока оставалось загадкой. Но уже хотя бы становилось интересно. Дважды выглядывал полумесяц, давая немного света, и Акутусу приходилось приотставать, замедляя шаг в и так самом медленном преследовании в истории. Он, конечно, не проверял, но был уверен, что даже улитки быстрее трахаются. Зато было время немного подумать. Хоть выводы было делать рано, но если Роско идет на встречу с кем-то из аристократов, то кажущаяся невероятной версия о причастности специальных сил из Арбордайна, вполне могла стать явью. В конце концов, он давненько не имел с ними дел. Что если ум, честь, совесть, принципы добра, в столице нынче понимаются иначе? И если это так, ему нужно будет крепко подумать, разматывать ли этот клубок. Ведь если нить приведет в императорский дворец, то вполне вероятно, что даже он, Акутус, развяжет себе пупок.

Спустя около получаса, вновь выглянувший лунный серп, ненадолго высветил особняк впереди. Дорога не упиралась в него, а уходила влево. Акутус вздохнул с облегчением, когда Роско взяв правее, направился к воротам. И вновь Акутуса выручили рефлексы. Ведь когда капитан приблизился, за железными прутьями, ворот блеснули четыре серебряных огонька. Пришлось нырнуть в низкий кустарник, росший вдоль дороги. Уж кто-кто, а он точно знал, что так выглядят глаза, при использовании амулета ночного зрения. Одна пара огоньков, вместе с капитаном, направилась вглубь территории. Другая пара, осмотревшись по сторонам, через мгновение погасла. В этот момент, Акутус резко и стремительно встав на ноги, метнулся влево от ворот, пока глаза, стоящего там человека, не привыкли к темноте.

– Что за ночь сюрпризов! – Подумал Акутус. Вместо того, что бы проникнуть в дом капитана и спустя двадцать, тридцать, не самых приятных для Роско минут, владея нужной информацией, убраться восвояси. Не говоря уже, что первоначальные планы пошли в одно место. Теперь же он стоял у четырех метровой, кирпичной стены, окружавшей поместье, вершина которой ощетинилась, множеством осколков стекла. Препятствие не то что бы непреодолимое, но сложность в том, что бы проникнуть тихо, быстро и не заметно. Охрана на воротах снабжена амулетами. Это не сторожа, какие ни будь. Нельзя было исключать, что и периметр патрулируется. Возможно даже золотыми клинками. Он оббежал забор, но так и не нашел удобной точки входа. Всюду одно и то же – кирпич и стекло. Ни каких высоких деревьев с ветками над стеной, в качестве подарка судьбы, тоже не росло. Время уходило, и нужно было, что-то решать. В запасе у Акутуса была пара трюков. В конце концов, он жил в Лесу Оживших Кошмаров, а там лучше, что бы они у тебя были, иначе ты труп. Возможный способ проникновения пришел ему в голову, но как, же ему этого не хотелось! Ведь, то, что он собирался сделать, еще сильнее ослабит его. Но другого решения стоящей перед ним задачи, он на данный момент не видел. В метре от стены, росли кипарисы. Не большие деревца, не выше человеческого роста, высаженные у дороги. Подойдя к одному из них, Акутус, присев на корточки, достал нож и резанул себе ладонь левой руки. Глубоко вдохнув, он обхватил тонкий ствол, у самого основания, и зашептал слова. Текст особого воззвания, на языке, что был мертв ни одну тысячу лет. Воззвание сработало. Он почувствовал, как из него, энергия, вместе с кровью, потекла в деревце. Через мгновение, у самой стены, из земли появилось множество тонких, но крепких корней. Они поползли вверх, сплетаясь между собой, образуя живую лестницу. Дойдя до верха, корни, аккуратно оплели острые осколки, а после скрыли их, под собой, не потревожив. И перебравшись через край, устремились вниз. Когда дело было сделано, Акутус разжал ладонь. Как следствие, невероятная усталость, обрушилась на него. На каждое плечо, будто положили по два тюка с камнями. В животе заурчало от сильного голода, а перед глазами плыли красные круги. Собрав всю волю и немного силы, в кулак, стараясь дышать глубоко и размеренно, он полез вверх по корням. Забравшись, он замер. Внизу, в нескольких метрах от стены, особо не таясь, прошел часовой, шурша пожухлой травой, под ногами. Акутус потянулся за метательным ножом, на случай, если тот заметит, внезапно, обросшую корнями стену. Но, тот видимо накидывая, уже не первый круг, прошел, скучающей походкой мимо. Оказавшись по ту сторону, он услышал, как закрылась входная дверь в поместье, довольно массивная, судя по звуку. Как ни старались ее придерживать, звуки в ночной тиши, всегда отчетливее. И это стало его новой проблемой. Вокруг была сухая трава, высотою, чуть ниже колена. Идти через нее, тоже, что просто крикнуть «я здесь». Он подождал пока часовой отойдет достаточно далеко, и сделав два широких шага, аккуратно, на цыпочках, выбрался на протоптанную, часовым, тропинку. Прислушиваясь, нет ли следом второго караульного, и на всякий случай, копируя манеру ходьбы первого, Акутус двинулся следом. Вскоре вытоптанная дорожка пересеклась с вымощенной плиткой, ведущей в сторону дома. Территория вокруг поместья, была не ухоженной. Нескошенная трава, через которую он только что шел, сама по себе ни о чем не говорила, но вот композиционно посаженный кустарник, так обожаемый всеми, без исключения аристократами, судя по хаотично разросшимся побегам, торчавшим во все стороны, давно не знал руки садовника. Но Акутус не жаловался, так как это помогло ему, крадучись и пригибаясь, подобраться ближе к дому. Часовой скрылся за зданием по левую руку от Акутуса. Справа у главного входа, едва слышно, двое обменивались короткими фразами. Больше ни кого слышно не было. Серебристого отблеска глаз так же не наблюдалось. Был соблазн активировать свой амулет, секунд на пять, быстро осмотреться, и придумать, как пробраться в дом, но Акутус не стал. Ведь неизвестно, что еще припрятала в рукаве эта ночь и чем она закончиться. К тому же, он кое-что заметил. Здание поместья – три этажа, плюс высокий треугольник крыши со слуховыми окнами. Во всем доме тишина и темнота, как и в окрестности. Все окна плотно закрыты ставнями. Но сквозя щелку ставен, одного из слуховых окон, пробивалась узкая полоска света. – Опять лезть наверх! – С досадой подумал Акутус. Еще раз, оглядевшись и прислушавшись, он принялся карабкаться. Даже для не особо подготовлено человека, на первый взгляд, забраться наверх ни чего не стоило. Наружные резные наличники, обрамляющие окна, межэтажные карнизы и прочие элементы декора, сильно упрощали задачу. И пару часов назад, Акутус, в два счета был бы на крыше. Но предшествующие события измотали его сильнее, чем он ожидал. При подъеме тряслись руки, и не смотря на холодную осеннюю ночь, со лба и по спине, ручьями тек пот. Все же, на конец, взобравшись, он подпол к нужному слуховому окну и пытаясь унять шум пульсирующей крови в голове, что ни будь расслышать.