Тира Видаль - Русалочка

Он еще раз всмотрелся в голубые экраны компьютеров, и мысленно пересчитал «зайцев», на которых вот-вот должна была начаться охота. Их было шестеро – три особи, как он их называл, женского пола и три мужского. Все они были совершенно разные, и по возрасту, и по сфере деятельности, и по национальности, и даже по интеллекту. Он собирал их, тщательно подбирая кандидатуры. Рассылал своих людей – «волков» по ближним и дальним городам. Сверял, полученные от них сведения с информацией в интернете, созванивался со своими людьми из органов, и только получив одобрение «верхушки», давал добро на доставку «зайцев» сюда, в один из блоков заброшенного завода на окраине города, окруженного живописнейшей зоной пригородного лесного массива, охраняемого государством. Само здание за несколько лет простоя обрело экзотический вид. Корпуса, заросшие плющом, полуразвалившиеся цеха, оставшиеся не тронутыми человеком с лихих девяностых, каменные дорожки, некогда служившие гордостью местного начальства…

Олег Иванович считал это место идеальным для своих смертельных игр, и не мог дождаться начала действа. Он еще раз пробежался глазами по экранам, проверяя жертв и сверяясь с часами, набрал закрытый секретный номер.

– Выводи зайцев в стартовую! – приказал он главному своему помощнику и распорядителю Алексею, крепкому парню атлетического сложения, такому же смекалистому, как и сильному, но невероятно жесткому и беспринципному. Олег Иванович иногда сам побаивался его, но вида не подавал. Такому только покажи слабину, сожрет с потрохами. За несколько месяцев знакомства, на лице Алексея ни разу не промелькнуло ни одной эмоции, ни жалости, ни сочувствия к жертвам. Он одинаково беспристрастно гладил свою верную овчарку Бертси, и пытал пленников, вырезая на их телах замысловатые знаки своим фирменным ножом. – Пора начинать!

Громила молча поднялся и вышел за дверь. Колдунов мог видеть на мониторах, перебегая глазами от одного к другому, как он степенно шествует по длинному темному коридору в отделение с камерами.. За ним выдвинулся его отряд из шести человек. Все как на подбор крупные, мускулистые, не новички в своем деле. Алексей подбирал себе группу неспешно, отрабатывая каждого новичка проверяя его биографию.

Первой была камера златокудрой сибирячки Алисы, девушки с выдающимися внешними данными, двадцати двух лет отраду, студентки исторического факультета областного института и участницы всевозможных конкурсов красоты. «Как взбудоражит почтенную публику ее изуродованное личико и выпущенные кишки» – подумал Олег Иванович, и в предвкушении забавного зрелища, потер руки. Публика будет довольна эксклюзивным материалом. Надо помучить красавицу подольше на потеху толстосумам.

Девушку привезли недели две назад, и он наблюдал за ней все то время, что она пребывала здесь, любуясь ее точеной фигуркой и утонченными чертами лица, на котором особо выделялись ярко-синие глаза, в обрамлении длинных пушистых ресниц. Все его тело содрогалось в конвульсиях, когда она стыдливо прикрываясь мочилась в ржавое ведро у входа, обнажая загорелые упругие ягодицы. Он потел, пыхтел и остервенело бил себя по щекам, чтобы не дать волю разбушевавшейся плоти.

Алиса очнулась не сразу, видимо дуболомы переборщили с дозой. Придя в себя и не понимая где находится, красавица бросилась бить кулаками в стены, призывая на помощь. Потом ее яростные вопли поутихли, и она забилась в угол, где и проводила все время, обнимая себя за плечи… Так проходили дни и ночи.

Сначала казалось, что сна у нее не будет ни в одном глазу, но девушка слишком утомилась от ожидания и неведения, измотала себя, чуть не доведя до нервного срыва, наконец, приткнулась в дальнем углу, навалившись на обшарпанную стену и задремала. Теперь она, разбуженная лязгом замка и топотом ног, широко распахнула глаза, в которых застыл ужас. Она пискнула и сжалась в комок, но один из «волков» подхватил ее как пушинку и закинул себе на плечо. Девушка даже не сопротивлялась. Ее тело словно парализовало. Она лишь как заведенная повторяла: «Пожалуйста, пожалуйста».

Колдунов перевел взгляд на соседний монитор где разыгрывалась картина не менее интересная и забавная.

Здесь содержали парня, сынка местного фермера Валерия Стебунова, восемнадцатилетнего Никиту. С его похищением вообще не возникло проблем, даже не пришлось делать усыпляющего укола. После обильных возлияний с дружками, он едва стоял на ногах и своих похитителей воспринял как родных, спокойно дав себя усадить в машину. Теперь он с выпученными от гнева или ужаса глазами метался по периметру камеры, словно зверь в клетке, ругаясь и сыпя угрозы в адрес невидимого врага. Он скреб ногтями каменные стены, пинал двери, а как только увидел на потолке камеру, стал выделывать такие пассы, что в пору поучиться клоунам. Он плевался, пытаясь достать до черного глазка, показывал кулаки, проделывал невероятные кульбиты. Но его усилия были тщетны, а у Колдунова вызывали неконтролируемые приступы хохота. Ему доставляли удовольствие крики и стенания парня.

– Ничего, красава, – с какой-то затаенной ненавистью прошипел Олег Иванович – Бог терпел и нам велел! Это еще цветочки! Надеюсь, ты поймешь, что не все можно купить за деньги!».

На какой-то миг, в голове Колдунова возникло яркое воспоминание, заставившее мужчину перекоситься от пережитого. Вот он в лаборатории экспериментальной психологии. Операционное кресло. В его вене торчит огромная игла, доставляя неудобство и дискомфорт. Профессор вводит ему новую, только что разработанную им сыворотку, от которой его постоянно мутит. Невыносимая боль разливается по всему телу, делая его непослушным. Пальцы скрючиваются в судороге, в ноги словно вонзаются тысячи игл. Но кричать он не может, голос деревенеет. В это время над его головой постоянно звучит механический голос, но вот слов разобрать подопытный не может… видимо и на слух действует этот яд, а быть может просто боль не дает ему сосредоточиться. Гаснет свет и на белой экране противоположной стены возникают картинки насильственного содержания. Это и тяжелые ранения военных, и сцены избиения людей, и кровавые разборки, и самые изощренные пытки.

Что хотел доказать профессор этими экспериментами, неизвестно, какого он ждал результата, ведомо ему одному, но с тех пор вкусы и предпочтения Олега Ивановича сильно изменились. Изменилось и его поведение, вместо стеснительного и забитого мещанина, он превратился в жестокого извращенца. Мужчина понял, что провалил эксперимент, выдав не ожидаемую профессором реакцию, а прямо противоположную. Его с треском выгнали из лаборатории, как не нужную отработанную вещь, не объяснив, что ему теперь делать, с поломанной психикой и жаждой отыграться за свои страдания на целом мире. Однако за ним продолжали следить, даже тогда, когда он покинул ненавистные стены. Вначале, любящий муж и отец, вернулся к нормальной жизни. Но случился момент, когда все пошло кувырком. Детский каприз семилетней дочери, вывел его из себя, и преданный папочка схватился за топор. Он с нескрываемым наслаждением отрубил девочке руки… потом ноги. Вбежавшая, на истошные крики малышки жена, застала мужа всего перепачканного в крови, с наслаждением наблюдавшего, как в нечеловеческих муках корчится тело, истекающего кровью его единственного ребенка. Страх сковавший женщину, не позволил ей сделать ни одного движения, она словно застыла как восковая кукла, глядя в холодные серые глаза главы семейства.