Глеб Дьяконов - Сердце кошмара

– Хорошо, это может нам пригодиться… – произнес Асмер. – Когда вы в последний раз видели Кристенсенов?

– Совсем недавно… Арне я видела на кровослужении, а Грету перед этим накануне, – заметив взгляд Асмера, который не очень-то разбирался в обрядах церкви Крови, продолжила: – Квинтонект – важная дата для всего нашего культа. Считается, что именно в этот день великий Змей явился святым и поведал им историю создания мира. Церковь крови круглый год проводит кровослужения, в процессе которых люди очищают и освещают свою кровь, смешивая ее с кровью Святых. А вчерашней ночью прошло главное из них, а соответственно и самое тяжелое по подготовке.

Асмер повидал многих людей. Видел тех, кто безропотно верил в россказни священников, верил в свою религию и говорил о ней с придыханием и благоговением. Однако, были и те, в тоне которых было безразличие, словно эти люди не совсем верили в то, что говорят. Мирра показалась ему именно такой. Казалось, вера в великого Змея была для нее придумкой, сказкой.

– Не замечали ничего странного в поведении Арне или Греты? Если вы были так близки, думаю, вы заметили бы малейшее изменение.

Мирра задумалась, а Асмер не стал перебивать молчание девушки. Лишь терпеливо смотрел на нее, отметив для себя, что смотреть ему приятно. Мирра была красива. Однако красота ее была не только в правильных чертах лица или в больших, сверкающие зелёным светом глазах, но и в лёгкой небезупречности: в небольших впадинах под глазами, в косой линии давнишнего шрама на лбу. Пряди ее длинных пепельных волос, локонами ниспадали на плечи и грудь, подчеркивая хорошо слаженную фигуру.

Мирра заметила взгляд Асмера и покраснела. Легкий румянец украсил ее побледневшее лицо.

– Вообще, да, замечала, – нервно теребя локон, сказала она. – Даже не знаю с чего начать.

– С самого важного, – подсказал Асмер.

– Ну… – протянула Мирра. – Арне, в общем-то, всегда был немного странный, задумчивый и молчаливый. Только в последнее время это начало проявляться как-то ну очень уж сильно. Он как будто еще глубже ушел внутрь себя, перестал замечать людей вокруг. Даже не здоровался со мной. Кроме того, был какой-то нервный, дерганный.

– Почему он так себя вел? Может были какие-то проблемы в церкви?

– Да вроде нет. По крайней мере, я объясняла это приближающимся Квинтонектом, мол на нем много работы и ответственность большая лежит. Арне все-таки викарий… Был викарием, и именно он отвечал перед понтификом за то, как пройдет кровослужение. Хотя иногда мне казалось, что его что-то пугает, казалось, что Арне постоянно оглядывается за спину. Как бы это не звучало, но мне иногда думалось именно так.

– Еще, что было очень странно, – продолжала Мирра. – Грета всегда была очень верна церкви Крови и никогда не пропускала кровослужений. Да и обычно я всегда помогала ей и девочкам с церемонией. Ну знаете, подсоединяла к аппаратам переливания крови и все такое. Поэтому я и удивилась, когда Мирра сказала, что в этот раз не идет, а когда я спросила почему – лишь пробубнила что-то про Арне. Это в принципе все.

– Действительно… – задумчиво сказал Асмер, размышляя о сказанном ею. Арне Кристенсен вел себя странно, будто боялся чего-то, а, по мимо всего прочего, запретил жене идти на это кровослужение. Но почему? – Неужели это как-то связано с церковью Крови? Девушка попросила его никому не рассказывать об их разговоре. Она явно боялась. И вряд ли это был страх потери ежемесячного жалования медсестры. Нет, она страшилась совсем не этого. Вполне вероятно, что Мирра переживала за свою жизнь. – У вас есть предположения, кто мог желать Арне Кристенсену зла? При столь высоком положении в церковной иерархии, вероятно, у него было много недоброжелателей.

– Вы удивитесь, но как раз-таки недоброжелателей у него не было. Арне, как никто другой мог расположить к себе, и вероятность того, что в церкви Крови есть кто-то, кто мог желать ему зла, очень мала.

Асмер достал фотографию медальона и результаты экспертизы крови.

– Скажите, Мирра, вы когда-нибудь видели этот медальон? Может быть, знак вам знаком? – он протянул ей фотографию.

– Мне очень жаль, но нет. Никогда не видела его.

– Ничего страшного, – Асмер забрал фотографию и показал девушке второй листок. – Вы говорили, что помогали Грете и девочкам с кровослужением. Посмотрите сюда и скажите мне, знакомо ли вам что-то, указанное в этом отчете.

Мирра взяла в руки листок с анализами крови. Нахмурила лицо, с которого вновь сошла краска. В ее глазах снова заблестели слезы.

– Да, это анализ крови Арне, – через мгновение ответила девушка.

– Только его? – уточнил Асмер.

Мирра кивнула.

– Это значит, что Грета и девочки в порядке?

– Очень надеюсь на это, – пожал плечами Асмер, и тут же понял, что надо было сказать нечто более ободряющее.

А глазах Мирры вновь заблестели слезы. Две их прозрачные струйки потекли по ее щекам. Асмер вдруг понял, что ему пора: нужно было дать девушке погоревать. Оплакать утрату на едине с собой. Только заставить себя покинуть ее было трудно.

– Послушайте, Мирра, – сказал детектив, доставая ручку и блокнот. – Я оставлю вам свой адрес. Если вдруг вы что-то вспомните или вам понадобится помощь, можете обратиться ко мне.

– Спасибо, – улыбнулась она сквозь слезы.

– Это меньшее, что я могу для вас сделать. Спасибо, вы мне очень помогли. Еще раз примите мои соболезнования.

Асмер поднялся и направился к двери. Как только она закрылась за его спиной, за ней раздалось рыдание. Что-то внутри него сжалось, но сделать он ничего не мог. В этом мире не было таких слов или действий, что могли унять боль утраты.

Именно поэтому он предпочитал быть один. Слишком много жизней Атифис забирал каждый день, слишком много приносил страданий.

Асмер был в тупике. Благодаря Мирре Мадьяр многое прояснилось, но еще больше возникло вопросов. Он узнал, что убитый чего-то боялся, и, вероятно, знал, что его жизни грозит опасность. И все это могло быть как-то связано с Церковью крови.

Конечно, это были предположения. Все, что было у Асмера – предположения. Впрочем, даже если бы он был уверен, что в смерти Арне Кристенсена замешена Церковь крови, без доказательств он ничего не мог. Да и идти против такого могущественного врага с пустыми руками было глупо.

Однако, в таком случае все выглядело бы совсем смешно: Церковь крови убивает своего викария, а затем пытается вклиниться в расследование. Но зачем? – чтобы замести следы? – Возможно.

– Если об этом узнают в Церкви Крови, у меня могут быть серьезные проблемы, – вспомнил он слова Мирры.

Тогда вполне возможно, что викарий сделал что-то, чего ему делать не следовало, и поплатился за это своей жизнью. С другой стороны, зачем Церковь сделала это так кроваво, ведь ей гораздо проще было убить Арне Кристенсена тихо, так, чтобы не привлекать лишнего внимания. Быть может церковь Крови хотела скрыть свое убийство, свалив его на выдуманных Антицерковников, но Асмер видел страх, настоящий живой ужас смерти в глазах ее служителей. Ничего не сходилось.