Евгения Чепенко - Ведьма и закон. Рождение легенды

– Я пару нашел.

И уверенность. Не привычная упрямая уверенность, что дама сердца идеальна, а взвешенная уверенность в происходящем.

– Шутишь?

– Нет, – Лик отрицательно покачал головой. – Рад бы пошутить, но нет. Слышишь что-нибудь?

Иму тряхнул головой и огляделся.

– Крики истеричные – это блодуэдд. Они тут гнездятся. В номерах электронный путеводитель есть. Полистай потом, интересно. – Аниото задумчиво помолчал. – Змей слышу. Мышей. Рыба или земноводные плещутся. Мелочь, короче, разная. Из необычного – натянутые звенящие звуковые волны, но это Киборг.

– Вот и я ничего не улавливаю, а ощущение неприятное не пропадает.

– Там в конце аллеи озеро. Дойдем до него, потом свернем направо или налево. Сам выберешь. Или разделимся. Вдоль ограды симметрично тянутся два зеленых коридора из виноградника. В целом, мы на острове среди топей. Карта дома и прилегающей территории тоже в путеводителе, плюс история дома.

– Что там в истории?

– Не знаю. Не успел прочесть. Так приперло прогуляться, прямо не поверишь как!

Лик рассмеялся.

– Почему именно Козлова? – вернул Иму разговор в прежнее русло. – Мне всегда казалось, что это будет богиня.

– Я тоже так считал. Ну, кроме тех моментов, когда влюблялся.

Аниото отмахнулся.

– Мы не про увлечения сейчас. Ты уверен, что это она?

– Да. – Лик взглянул на недоуменное выражение на лице Иму. – Что?

– Просто как-то непохоже, чтобы ты ее очаровывал. Она тебя сторонится. Или это так и надо?

– Так и надо, – сдержанно ответил Эйдолон и вновь сменил тему разговора. Увлек Иму охотой на неизвестного врага и сам предпочел увлечься тем же. Думать о сложностях во взаимоотношениях с Рыжиком пока не хотелось.

К тому моменту, когда они вернулись, Мосвен уже закончила со своей частью работы и, удобно устроившись под боком у Клеомена, помогала Марусе.

– Что там? – Иму забежал за спину кошке и склонился над экраном.

– Там мечта эколога. Она не просто трехмерную карту составила, тут данные по почве, растительности… – Мос вывела списки. – Видишь? Животные, насекомые и еще уйма показателей, вплоть до химического состава воздуха. Она даже в воду на озере залезла и в болото за стеной.

– Содержание гуминовых и фульвокислот в водах ТБЭС, – прочел Иму. – Это что вообще?

– Это торфяно-болотная экосистема.

– Минерализация, pH, жесткость… Шеф! Нам все это надо?

Лик подпрыгнул, зацепил парящую уже довольно высоко Марусю за край пуловера и осторожно потянул вниз.

– Нам сейчас никакая информация лишней не будет. Если делает, то пусть делает.

Опустив ее до уровня своего лица, Лик обернулся к группе.

– Мос, ей долго еще?

Кошка отрицательно покачала головой.

– Что-то полезное узнала?

– Узнала, но не все. И не все, что узнала, поняла. Дом действительно включен в реестр МУПа. Объект под руной "трясина". Но я понятия не имею, что это значит. Ни разу не видела, чтобы какой-либо объект в реестре Интерпола обозначали руной. Это первое.

Лик нервно выдохнул, сцепил пальцы на затылке и запрокинул голову. Иму истолковал жест шефа первым:

– Зато ты знаешь, да?

– Знаю. – Лик оглянулся на Марусю, убедился, что она все еще занята, и присел на землю рядом с Клеоменом. – Есть у высокого начальства особый список. Список короткий и не самый приятный. Не задумывались никогда, что происходит с имуществом тех, кого мы ловим или закрываем пожизненно?

– Обезвреживают, потом, если требуется, распродают, – проговорил черт, внимательно глядя на бога.

– А если невозможно обезвредить?

Клеомен задумался. В воцарившейся тишине стали слышны крики населяющей болото живности, стрекот ночных насекомых, шорох ветра, едва уловимые всплески, словно кто-то крошечный пытается искупаться, на ночь глядя.

– Есть такой список. Есть. – Лик взлохматил себе волосы на затылке. – Строят отдельный выход телепорта, как в случаях с отпускными объектами, огораживают, покрывают руной, и информация отправляется под ключ.

Мосвен кивнула:

– Это объясняет мою следующую трудность. Для дальнейшего доступа мне требовалась личная печать с уровнем допуска повыше моего…

– Понял. – Лик поднялся. – Пойдем.

– Да что ты, – махнула рукой кошка. – Сиди. Я сама справилась. Сымитировать твою печать не так уж и трудно.

Иму фыркнул:

– Кто-то, кажется, переобщалася с киборгом.

– Нет, – отрезала Мос. – Кто-то просто никогда не видел мое истинное лицо. А еще кто-то мог бы побояться за свои секреты.

Произнося последнее предложение, кошка исподлобья взглянула на аниото.

– Что? – растерялся Иму.

– Красивый эксперимент, да и ты гораздо сентиментальнее, чем можно себе представить.

Леопард оскалился и зарычал.

– Да какое право…

– Не сейчас! – скомандовал Лик. – Что было под печатью?

– Мы в одном из трех родовых поместий Гуфо. – Мос чуть потянула паузу, давая время коллегам осознать масштаб возникших у них проблем.

– Несколько столетий назад этот дом принадлежал дяде Арно по отцовской линии. Арно был единственным прямым потомком древнего рода, так что со временем собрал невероятную коллекцию из вещей, зданий и земель. После казни большинство объектов было обезврежено, затем распродано, передано в музеи или отошло непрямым наследникам. То, что обезвредить не смогли, изолировали и законсервировали. Интерполу поместье передали из-за действующего на тот момент соглашения между землями, на территории которых Арно держал свои лаборатории. Не удивлюсь, если список с рунами появился благодаря наследию Гуфо.

– Псих, – согласилась Руся. – Ты продолжай, я все слышала.

Лик напряженно следил, как Рыжик, старательно скрывая переутомление, опустилась на землю рядом с ним.

– Теперь про сам объект. Арно называл его "Дом отдыха дорогих гостей", он открыл это место почти сразу после смерти дяди.

– Странноватое место для отдыха. – Иму окинул оценивающим взглядом окружающую обстановку.

– Дорогими гостями тут были неуправляемые подростки. Оборотни без цикла, боги без родового барьера, ведьмы и ведьмаки с неугодным покровителем и тому подобное. Список детей тоже есть, и у всех минимум две пометки с отчислениями из других заведений.

Иму, Клеомен и Мосвен одновременно взглянули на Козлову, и только Ликург продолжил задумчиво разглядывать дробленый камень перед собой.

Руся нервно усмехнулась.

– Вы чего? Арно казнили до меня.

Мосвен смутилась:

– Да мы не поэтому. Случайно вышло. В общем, родители платили, и детей убирали с глаз долой. Всего за короткий срок существования заведения сюда поступили двадцать три создания. Договора не заключали, все было гораздо хуже. Родители или опекуны писали отказ от ребенка в пользу Арно. Если верить вступительному бюллетеню, Гуфо и его сотрудники обязывались обеспечить надзор, обучение и экспериментальное лечение постояльцев. Оплата содержания и лечения шла в виде благотворительных взносов.