Василий Ворон - Побочный эффект

– Хорошо. Но чувствую, глухо будет.

– Будет, не будет, посмотрим.

Они свернули с окончившейся мощным трактиром набережной, поднялись мощеной дорожкой на гору, и Катерина подошла к малоприметной калитке. Егор кивнул наверх:

– Нам, вроде, дальше?

– Здесь тоже можно. Тут нижние ярусы. Он многоуровневый, ты не заметил, разве?

Они вошли в калитку и двинулись вдоль пахучих кустов по подсвеченной небольшими фонариками дорожке. Кусты расступились, и Егор увидел длинный домик с множеством дверей, выходящих на дорожку. Кругом сушились купальные принадлежности и полотенца. Впереди было такое же, но уже двухэтажное строение. Всюду раздавались голоса постояльцев:

– Кира, где мои шорты?

– Посмотри в чемодане, без рук, что ли?

– Ма, а интернет будет?

– Перебьешься без интернета! И так не вылезаешь оттуда!

Катерина обогнула пятачок с мангалом и столом в окружении лавок, взбежала по небольшим ступенькам выше и остановилась под густым навесом из дикого винограда.

– Вот моя нора, – сказала она, и тут только Егор заметил дверь: здание было оплетено вьюном и тем же диким виноградом. Она показала рукой выше:

– А тебе туда.

– Ясно, – кивнул Егор. – Неплохая маскировка.

Он помедлил, посмотрел в глаза Катерине и добавил:

– Рад знакомству.

Она улыбнулась:

– Я тоже.

– Ну, до завтра.

Егор зашагал по ступеням, ведущим вбок и вверх, достиг обширной площадки и узнал ее: именно сюда он прибыл днем с чемоданом перед заселением. Он поднялся на третий этаж и прежде чем зайти в номер, вышел на балкон.

Внизу мерцал огнями поселок, над Вороньей горой взошла почти полная луна и по морю пролегла зыбкая дорожка. Вид был сказочный. Егор постоял немного на безлюдном балконе и ушел в номер.

Завтракать в отеле Егор посчитал расточительным занятием: за пару небольших сырников с ложкой сметаны просили как за бифштекс в ресторане. Несмотря на допуск корпоративных расходов, он передумал. Он вернулся в номер, прихватил с собой фотокамеру и отправился вниз, в поселок. На набережной он отыскал вчерашнее кафе, спросил меню, удостоверился, что завтрак здесь много лучше и сделал заказ. И уже через полчаса шагал мимо подножия горы Вороньей. Здесь была небольшая седловина, через которую пролегала старая дорога. Слева была другая гора, много ниже Вороньей и в ее тени лежала историческая часть поселка Сергиевка, застроенная пятиэтажками, с которой он, надо полагать, и начался когда-то. Егор миновал седловину. Дальше дорога шла вдоль провала, куда не так давно ухнула плита бетонного основания. Егор подошел к краю. Провал был обрамлен вывороченными прутами арматуры и спускался метров двадцать вниз, к самому морю. Егор сделал пару снимков и пошел дальше.

Перед проходной бывшего завода пролегала обширная площадка, в былые времена, наверное, всегда занятая грузовиками и иным транспортом, а сейчас пустынная. Лишь ближе к двухэтажному зданию проходной стояли две легковушки. Проходная перекрывала единственный проход на мыс, примыкая справа раздвижными воротами к пропасти, а слева в гору, вдоль которой к тому же шла бетонная стена высокого забора. Егор подошел ближе. На стене проходной, обращенной к поселку, красовалась ржавая композиция эпохи СССР: из прутов арматуры была со знанием дела сварена целая картина. Могучий рабочий в комбезе и хрупкая девушка в косынке вздымали натруженными ладонями в небо голубя. Сверху композицию завершала надпись: «Миру – мир». Возле стеклянных дверей оставалась целой старая табличка из стекла, на которой золотыми буквами по черному фону было написано: «Завод специзделий «Красная стрела». Сверху дверей была размещена свежая надпись: «вход строго по пропускам». За дверью виднелись стальные вертушки турникетов. Егор подошел ближе и откуда-то из недр проходной появился человек в черной одежде охранника. Он вопросительно смотрел на Егора.

– Здравствуйте! – бодро улыбнулся Егор. – Посмотреть можно?

Охранник высунулся из стеклянной двери:

– У нас пропускная система. Если хотите, можем экскурсию провести.

– Хочу, – сказал Егор.

– Семьсот рублей, – ответил охранник, и Егор скривился как от зубной боли:

– Дороговато!

– Тогда никак, – бросил охранник и закрыл дверь, тут же потеряв к Егору интерес. Егор потоптался на месте, развернулся и пошел назад. Забор обегал горку и сворачивал дальше, вглубь холмов, обрамлявших подступы к заводу. Егор пошел вдоль него. По верху забора были укреплены изоляторы, между которыми шли остатки колючей проволоки: наследие серьезной советской охранной системы. Егор прошел вдоль стены полкилометра, когда увидел провал. Стена была повалена, возможно, такими же скупыми энтузиастами-исследователями, открывая доступ на территорию бывшего завода. Егор ступил на забор, аккуратно миновал кудри колючей проволоки и спрыгнул по ту сторону. Ему открылся вид на мыс. Внизу краснели крыши кирпичных строений, оставшихся от завода, блочные цеха. Слева в море уходил причал, смыкаясь с волнорезом, обрамлявшим небольшой заливчик, над которым нависала трехэтажная башня неизвестного назначения, возведенная над основанием причала. Дальше мыс взбирался на еще одну гору, на вершине которой торчал маяк. Егор снял со спины рюкзак, вытащил из него компактный бинокль и еще раз осмотрел территорию. Кое-где были видны люди, похожие на простых рабочих: они сновали между цехом и автофургоном, перетаскивая что-то. Больше ничего примечательного Егор не увидел. Он убрал бинокль и стал спускаться вниз.

Когда-то на территории завода не только работали, но и жили: Егор увидел пару домов в три этажа из красного кирпича, неплохо сохранившихся, но заброшенных. Сквозь уцелевшие стекла, он разглядел выцветшие неказенные шторы, горшок из-под цветка и позабытую куклу. Потрескавшиеся асфальтовые дорожки были обложены бордюрным камнем, кое-где виднелись клумбы, детские качели и песочница под деревянным грибком. Егор миновал еще одно здание из красного кирпича, тоже трехэтажное, но уже более официального вида: вход украшали колонны, двери были высокими, а над ними оставалось пятно от снятой прямоугольной таблички, на которой обычно пишут наименование учреждения. Здание к тому же было увенчано небольшой башенкой, торчащей прямо из крыши. Вероятно, это было здание заводской администрации. Оно тоже пустовало, но Егор все же зашел внутрь.

Пустой холл встретил его запахом тлена и пыли – когда-то отсюда вывезли все, что представляло хоть какаю-то ценность, даже паркет был выломан, и идти по выщербленному полу, усеянному кирпичной крошкой и щепками, было неприятно.

Парадная лестница вела к небольшому постаменту, на котором и сейчас оставался бюст Ленина, далее раздаваясь на два параллельных хода, ведущих на второй этаж. Егор взошел туда: сумрачный коридор вел мимо многочисленных дверей, где закрытых, где распахнутых настежь. Егор заглянул в пару попавшихся кабинетов – на стене одного из них висел портрет Горбачева, в застекленной рамке и даже не покосившийся. Сам же кабинет выглядел странно, в нем будто бы взорвали банку с коричневой краской – все кругом было заляпано, немного напоминая тот анекдот про фокусника в белом костюме и бочку дерьма на арене цирка. Взгляд бывшего генерального секретаря был в этом пустом кабинете странно светел и целеустремлен, а вот знаменитое пятно на лысине более чем уместно. В другой такой же комнате недалеко от входа стоял деревянный ящик, выкрашенный в защитный зеленый цвет. Егор отомкнул защелки замков, откинул крышку и присвистнул. В ящике рядами лежали военные фальшфейеры 1 1 Фальшфе́йер (от нем. falsch «фальшивый» и Feuer «огонь») – пиротехническое сигнальное устройство в виде картонной или эбонитовой гильзы , наполненной горючим составом , по виду вполне годные для работы. Егор не смог отказать себе в том, чтобы взять несколько штук, и сунул их в рюкзак.