Алексей Курилов - Корабли, уходящие в завтра

Я медленно и вальяжно обходил свой корабль, придирчиво рассматривая его со всех сторон. На самом деле, я просто любовался им, а не искал изъяны. Любой космолетчик вам скажет, что поцарапать сплав, которым покрывают межзвездные корабли, считается невозможным. Ведь они мчат сквозь пространство на таких скоростях, что астероид, повстречавшийся на пути, превращается в облако энергии, распадаясь на кванты света всех частот. В далеком, двадцать третьем веке, когда я получил свой корабль и навсегда решил стать космолетчиком, я даже не представлял себе, как сложно будет отправляться в полет каждый раз.

Мне рассказывали, что перед каждым полетом я буду чувствовать противоречие и каждый раз придется делать выбор: между желанием остаться здесь и сейчас, в том времени, которое только что узнал и чувством любопытства, желанием узнать новое, заглянуть в будущее. На самом деле, никакого противоречия не было, я замечательно испытывал оба этих ужасных ощущения и это было вдвойне тяжелее.

Каждый раз, проживая небольшой отрезок времени между полетами, привыкаешь к существующим традициям. Сложно было судить, что являлось особенностью планеты, а что было лишь вехой моды этого времени. В любом случае, всегда было что-то приятное и завораживающее, что тянуло остаться и пожить еще немного на планете этого времени.

С другой стороны, там, впереди ждало будущее, не вымышленное, а самое настоящее будущее. Не надо было терять годы, требовалась всего-то неделя или две, и ты мог оказаться где угодно и когда угодно. Будущее, как и полагалось было непредсказуемым и от того манило только сильнее.

– Эй, Карл! – окликнул я напарника, завидев как тот, почему-то пешком, идет по космодрому в сторону корабля. – Ты свежие карты нашел?

Карл лишь махнул рукой, что-то вроде “ах отстаньте” и уткнув взгляд в землю, продолжил свой променад.

Карты надо было все же где-то достать, даже если из-за этого придется вылететь на день позже, оно того стоило.

Автоматический погрузчик с упорством гигантской черепахи подтаскивал все новые и новые контейнеры, а затем, неспешно, загружал их в трюм. Я посмотрел на этот процесс и прикинув, что ему потребуется еще, как минимум, часов шесть чтобы закончить, пошел прогуляться.

Мне понравились и эта планета и это время, и развратная, полуобнаженная одежда и контрастирующие с ней целомудренные понятия, что касаться и целоваться можно только после заключения устного договора и получения однозначного согласия. Все это было в какой-то мере забавно, словно я попал в странный мультфильм для взрослых или какую-то наивную подростковую фантазию. И это было именно то чувство, которое все космолетчики называли – “ностальгией по-настоящему”.

Задолго до первых звездолетов, был такой умный ученый – Эйнштейн, он сделал очень странное для своего времени предположение, но оказался прав. В те далекие времена он предположил, что если мы будем разгонять космический корабль, все сильнее и сильнее, то приближаясь к скорости света, время внутри корабля должно начать замедляться. И даже появился такой мысленный эксперимент, который назвали “парадокс близнецов”, но на этом, в общем-то, мысль и закончилась.

Однако, когда появились корабли, что смогли разогнаться до таких скоростей, а точнее двигатели, что разгоняли всю материю корабля, вместе с грузом и экипажем одновременно, не вызывая перегрузки, на что уходило не полгода, а всего пара дней, тогда появились и космолетчики. Иногда их еще называли – людьми будущего. Далеко летать было по-прежнему проблематично, но на ближайшие пятьдесят световых лет – запросто. Корабль уходил к другой звезде и долетал до нее чуть медленнее света.

Первый полет, как и предполагалось прошел к звезде Проксима центавра, корабль достиг звезды за четыре с небольшим года. Долетев до звезды, корабль развернул автономную радиостанцию и отправился обратно. Вот тут-то и выяснилось впервые, чем будет отличаться профессия космолетчика от всех остальных.

Когда корабль вернулся, для экипажа прошло всего две недели, они также молодо выглядели и отлично помнили как их провожали. Тем временем на земле прошло почти девять лет и многие за такой срок успели состариться.

Сначала космолетчиков начали шутливо называть вечно молодыми, но потом наступила горькая правда обратной стороны этой медали. Все, кто был с ними знаком, рано или поздно умирали, как правило космолетчик прилетал из очередного рейса, а ему сообщали, что его жена, дочь или даже внучка умерла. Нередко бывало и так, что три дочери от разных браков годились друг другу в бабушки.

Но время было не единственной проблемой для межзвездных кораблей. Первые трудности решились достаточно просто, когда корабль выходил на разгон, в него мог удариться метеорит и дабы совладать с этой неприятностью был разработан особый сплав. На больших скоростях все было очень просто, в момент столкновения кто первый испарился, того больше нет, поэтому сплав был не только прочным, но еще и тугоплавким.

Вторая проблема была сложнее. Пространство между звезд, как и предполагалось, заполняла темная материя, которая никак не проявляла себя, кроме присутствия массы. Эта самая масса создавала эффект плотности, что мешало кораблям, разгоняться и лететь. Иными словами, если бы ее не было, то корабли летели бы с постоянной скоростью, но она была. Местами корабли начинали резко ускоряться, а затем тормозить, это было заметно только наблюдателю из точки отправления корабля, да и то с некоторой задержкой. Со временем и сами корабли научились регистрировать эти перепады скорости, для будущих полетов. Сообщить всем кораблям что-либо было невозможно, пока они не прилетят, поэтому корабли летали по карте, которую составили по сведениям, полученным из последних полетов.

Темная материя располагалась не однородно, словно облака, что постоянно сгущались или рассеивались. В отличии от обычных облаков сгусток темной материи рассеивался в течение десятка лет, а вокруг повышенной плотности всегда была зона пониженного давления, ее еще называли темной энергией, через нее корабль летел с ускорением. Механизм этого действа не был до конца изучен, но им с успехом пользовались, как некогда парусники замечательно использовали ветер, не понимая, как он зарождается и почему дует именно в эту сторону.

По этой простой причине мне и нужна была свежая карта, лететь предполагалось далеко, почти на двадцать световых лет. Статистически, идеальный маршрут мог сэкономить до четверти полетного времени, а это получалось пять лет. Для нас, летящих сквозь пространство на околосветовой скорости, это ровным счетом ничего не меняло. Мы не старели, с нашей точки зрения, корабль полдороги разгонялся, а другую половину тормозил, как бы нарушая закон, запрещающий перемещаться быстрее скорости света.