Акулина - Сновидение

– О, там ливень? А у нас сегодня погодка прямо шепчет! Щебечут птицы, льётся солнца свет, цветут ромашки много-много лет… – пропел продавец. И, видимо, он был так рад хорошей погоде где-то «у нас», что начал в такт своей мелодии раскачиваться из стороны в сторону. – Как ваше настроение, барышня?

Жанна посмотрела на него с изумлением.

– А вы знаете… Мы ведь с вами уже встречались… – осторожно начала она, пытаясь подобрать слова.

– Да, несомненно, это несомненно! Встречались, вот тут, в этом самом месте и встречались!

– И вы знаете, – медленно добавила она, – в прошлый раз вы меня напугали.

– Разве? – неожиданно он перестал качаться и, облокотившись обеими руками на столешницу, посмотрел так пристально, что Жанна очень сильно засомневалась в своих же ощущениях: «Ну как можно было решить, что он ненормальный?! Он ведь так серьёзен…», – подумала она. И тут же перебила саму себя: «Ничего себе, серьёзен! А что это за песня сейчас была?!», – Жанна снова всмотрелась во внимательные глаза и поняла, что ощущает нечто подозрительное: что её или разыгрывают, или обманывают.

– А знаете, что! – вдруг резко вспылила она, сама от себя не ожидая подобной смелости – она ведь всегда со всеми людьми была мила, никому обычно не противоречила и уж точно не конфликтовала. «Золотой характер», – как-то окрестила её школьная учительница, и до сих пор Жанна очень даже этому верила.

– А что?! – прищурился в ответ продавец, но тут сразу было видно, что он просто отшучивается, принимая эту игру.

«В конце концов, если это мой сон, то я могу говорить всё, что хочу!», – решила она и тут же спросила вслух:

– Вот скажите: могу я говорить всё, что хочу?

– Несомненно, но…

– И ругаться могу? – Жанна стукнула по столу, зная, что в своём собственном сне обязательно услышит то, что хочет. – И ударить?..

Она уже смаковала такую идею: прийти всё-таки на работу, да как навести там свои порядки!..

– Милая барышня, вы сегодня чрезвычайно остроумны! – с лёгкой улыбкой ответил молодой человек. – Всё же позволю себе дать вам небольшой совет: говорить всё, что хочется, можно только там, где тебя не слышат, и только тому, кто тебя на самом деле не поймёт. А то бед не оберётесь… А вот ударить… – ударить можно, если сами хотите получить удар.

Жанне стало стыдно. Она хотела тут же обсмеять продавца, чтобы замять тему, но вдруг сказала немного обиженно, как ребёнок, у которого забрали вещь, которую он начал считать своей новой игрушкой:

– Но ведь это мой сон! Разве я не могу поступать, как хочу?

– Сон? – повторил тот. – Что ж, философский подход… В какой-то степени, конечно, – все мы немного спим. Но, боюсь, даже во сне можно кого-нибудь обидеть или оскорбить. Да и зачем поступать во сне так, как не поступил бы наяву? Разве во сне подлый будет благороден? И разве благородный сможет совершить подлость только потому, что он спит?

Жанна задумалась.

– Наверное, вы правы, – нехотя признала она, стыдясь посмотреть ему в глаза. – Мне неловко, что я как будто с цепи сорвалась. Знаете, просто я так устала за последние дни… Волновалась. Вас испугалась в прошлый раз…

– Это ничего, – добродушно ответил он. – Я ведь понимаю – вы сегодня впервые сюда зашли. А я тут и стою для того, чтобы встречать. И провожать.

– Впервые?

– Ну, впервые после того раза, – улыбнулся он, видя, что она снова в замешательстве.

– Ааа, – протянула она и снова повторила. – Да. Я испугалась.

Она ещё раз оглянулась и медленно пошла к двери. Ей всё ещё было очень неловко.

– До свидания, Жанна! – вдруг кинул ей молодой человек.

Это прозвучало так ненавязчиво, так по-доброму, что она обернулась и, держась за потёртую ручку, спросила:

– А вас как зовут?

– Вильтон.

Он смотрел мягко и пронзительно одновременно. Она кивнула на прощанье и вышла, прекрасно понимая, что в её собственном сне все могут знать её имя. Это ведь её сон.

Жанна всё-таки решила привести коллег в чувство и отправилась на работу. Правда, единственное, что успела, – это положить сумку на стол, а заодно и увидеть целую кипу листов в рабочей папке. Вокруг было тихо, и ей стало так скучно, что она вдруг услышала звон будильника…

Она открыла глаза.

«Дзиинь, дзиньк!». Часы чему-то были явно довольны – они сразу перестали звенеть, хотя она до них даже не дотронулась.

Жанна вытянула перед собой руки и всмотрелась в ладони. Ничего особенного – они выглядели, как всегда. Как и тогда, недавно – во сне.

Она спокойно собралась на работу. Неспешно позавтракала. Одела красивое платье, но радости оно ей не прибавило. Было грустно – идти по улице, видеть этих людей, таких разных и незнакомых, и не иметь возможности никому ни рассказать, какими красивыми и реальными бывают сны, ни спросить что-нибудь странное, ни услышать что-нибудь необычное…

– … а его звали Вильтон… – попробовала она рассказать менеджеру Марине немножко, но та смеялась так, что Жанна закусила губу и замолчала.

Рабочий день прошёл скучно, да и попытка сходить в кино настроения не прибавила – там тоже было неинтересно.

– Что с тобой? – жуя попкорн, уточнил надоедливый приятель, на что в ответ получил почти искреннее:

– Устала. Не высыпаюсь давно уже…

Произнеся это, Жанна даже сама удивилась: а ведь действительно, вот он, ответ – усталость от недосыпа. «Так надо пойти и поспать!», – решила она и быстренько поссорилась с молодым человеком, чтобы спокойно отправиться домой и лечь в кровать.

Она снова стояла у деревянной двери и смотрела на вывеску: «Fortunam suam quisque parat». Немного поцарапанная старая медь, начищенная до блеска… Жанна медленно провела ладонью по ручке и осторожно вошла.

– Здравствуй, Вильтон! – с некоторой робостью позвала она мужчину, который переставлял на полках коробочки.

Он обернулся и широко лучезарно улыбнулся.

– Привет, Жанна! Рад, что смогла так быстро вернуться – ты вчера так внезапно ушла.

– Ну, мне было неловко, – помедлив, доверчиво ответила она. – Я ведь наговорила всяких глупостей. Кстати, я думала, ты вчерашний день не запомнишь…

Вильтон усмехнулся.

– Считай, что забыл! На самом деле секрет прост: если хочешь, чтобы другие люди забыли о тебе некоторые вещи, сама о них забудь.

– Нет, я как раз хочу всегда всё помнить – это гораздо удобнее. А что ты делаешь?

– Да вот, саламандр сушёных привезли. Собираюсь выложить для продажи, а тех, что были, пожалуй, испепелю.

– Как это?

– В порошок, чтобы удобней было… Тебе нужен? Отдам со скидкой. А, ладно, что там! – подарю, за знакомство!

Жанна передёрнула плечами.

– Пожалуй, не стоит.

– Ты всё ещё хочешь туда войти, да?

Вильтон добродушно на неё уставился.

– А что, так заметно?