Алексей Бойков - Доставка на дом

Часть первая – сто лет спустя

Мне казалось, что асфальт под моими ногами проминается. Я был на столько растерян удивлен и напуган, что звук моих шагов грохотом проникал в мои уши и с треском распространялся по многочисленным отделам мозга.

Обычно, выходя утром на улицу, я никуда не спешу; обычно, проходя мимо забора своей тетушки, я обязательно окрикиваю ее пса, который каждое утро крепко спит в своей конуре; обычно, я не беру такси у ближайшей остановки, а иду на автобусную станцию, и терпеливо жду служебный транспорт. Но тот день был не такой, он был слишком тревожный, слишком странный, и даже, очень пугающий.

Все люди чего-то боятся, так? Страх – это нормально. Это наши условные рефлексы, подсознательные импульсы, нестираемые алгоритмы. Я мало чего боюсь, сам по себе я парень смелый, и в чем-то даже чересчур наглый. Не ведом мне страх, кроме высоты, чрезмерной скорости, и еще чего-нибудь того, о чем упоминать не стоит. Так вот, что я хочу сказать – когда я садился в такси, и называл адрес своего почтового отделения, я испытывал какой-то необъяснимый страх. Поверхность этого страха я ощущал очень отчетливо, но вот его корни. Откуда он шел? Что пробирало меня от макушки до пят? Что за необъяснимая вибрирующая дрожь?

Первым делом я позвонил своему напарнику по работе, его звали Рони. Я упоминаю о нем в прошедшем времени, так как его больше с нами нет. Я обязательно расскажу, что с ним случилось. Да, я обязательно расскажу. Как я могу о нем не рассказать, если без него тут никак? Вот только я сам толком не знаю, что с ним случилось. Чуть позже вы поймете, что я имею ввиду. Я позвонил ему на сотовый телефон, но трубку никто не взял. В течении следующих пяти минут, я позвонил еще три раза, но все повторялось, десять длинных гудков и три коротких. Это меня очень удивило, ведь Рони всегда берет телефон. Он буквально к нему привязан, мобильник всегда при нем, и если случалось, что он не брал трубку, то спустя какие-то секунды он обязательно перезванивал. Можно было позвонить на его домашний телефон, но в этом случае я рисковал потревожить его кузину. Его кузина знала, что, если я звоню на домашний телефон, значит, я не могу дозвониться на сотовый, а если не могу дозвониться на сотовый, значит с Рони наверняка что-то случилось. Не к чему было тревожить его кузину!

Водитель такси ехал быстро. Меня окутывало очень неоднозначное чувство. С одной стороны, я хотел побыстрее добраться до почтового отделения, чтобы выяснить, что там вообще происходит. С другой стороны, выяснение того, что там происходит, не сулило мне ничего хорошего. Почему меня могли вот так срочно вызвать? Причин было немного, и стоит сказать, что одна из них была очень ужасной… что-то подсказывало, что речь пойдет именно о ней. Я понимал, что ничего криминального всплыть не должно, мы с Рони подчистили все документы, и подкопаться было просто не к чему. Даже если адресат написал заявление о пропаже посылки, то никаких последствий бы это не имело. По документам мы чисты, и срок давности истек… но черт возьми, почему меня вызывают? И почему Рони, этот наивный толстяк, не берет свой телефон!? Перед тем, как выйти из такси я еще раз набрал его номер, и прослушал все те же длинные гудки. Ронни меня сильно злил. Я дал таксисту две купюры, и выскочил на улицу.

Зеленая вывеска давно выцвела и превратилась в светло салатовый кусок полотна. Двухэтажное здание почты выглядело грустно и уныло. И это все, что я расскажу о почтовом отделении, так-как и этих слов чересчур много.

Ступеньки захрустели, дверь скрипнула, я попал в душное помещение. В зале было много людей, все они стояли в очереди в одну единственную кассу. Пропустив личную карточку через электронный замок, я попал в просторное помещение. В нем были большие антресоли и высокие железные стеллажи. Что здесь хранилось, я думаю и так понятно – посылки, письма, старые коробки и горы пыли. А еще там была моя руководительница. Она заметила меня не сразу, так как очень внимательно и усердно копалась в каком-то из выдвижных ящиков. Поэтому я, не привлекая внимания, прокрался к своему скромному рабочему столу. Нужно было посмотреть корпоративную почту. Если на меня пришла претензия, то она обязательно отобразиться в моей личной почте. Компьютер включился быстро, я сделал семь щелчков компьютерной мышкой, и вот я уже в корпоративной почте. Там было много всего, в основном всякие инструкции, уроки, поучения, требования, короче – все как обычно, ничего полезного. Претензии там не оказалось, можно было дышать спокойнее. Но зачем же она меня вызвала? Может…

– О, пришел! Я и не заметила! – Я вздрогнул и поднял глаза. Она стояла в трех метрах, в руках большая стопка документов. Она как раз перетаскивала их за мой стол.

– Да, я не хотел вас отвлекать, решил подождать здесь. – Он положила эту стопку на мой стол, деревянные ножки стола затрещали, – бумаг было очень много.

– Ты очень быстро приехал, я ждала тебя к обеду! – Она пошла обратно к своим шкафам.

Моя спешность действительно выглядела очень подозрительно, поэтому я тут же пояснил, чтобы развеять подозрения. – Тут поликлиника рядом, у меня прием назначен на десять, к терапевту, а тут вы позвонили! Вот и решил совместить, чтобы ничего не оттягивать. Сами знаете, что в поликлинике до вечера можно задержаться. Так что я надумал зайти к вам до, а не после. – Она ничего не ответила по поводу поликлиники, и тут же перешла к делу. Она из тех женщин, что не любит трепаться попусту.

– Документы на твоем столе, – она указала на них рукой, – на носу годовая отчетность, а у нас бардак! Нужно в срочном порядке все прибрать и рассортировать, а то не дай Боже проверка, и все, на весь год без премий останемся.

В тот момент я расслабился и немного успокоился. Все оказалось куда банальнее, чем я ожидал. Она вызвала меня из-за этих бумаг! Я действительно никогда не заморачиваюсь с выписками и бланками, я абсолютный рекордсмен по накапливанию бумажной отчетности. Ни в одном почтовом отделении не найдется более безответственного архивариуса, чем я. Но я не архивариус, я почтальон! А все потому, что в государственной почтовой конторе серьезный недобор персонала из-за жесткой экономии, поэтому эту нудную работу приходится выполнять мне.

Я протянул руку к стопке, и снял с нее первую папку. Она была очень толстой, и мне пришлось подхватить ее второй рукой, дабы она не раскрылась, и куча мелких выписок не разлетелись по полу. Положив ее перед собой, я демонстративно раскрыл ее корочки и громко зашуршал макулатурой.

– Работы тут ни на одни сутки! – ответственно заявил я, – с вашего позволения я займусь этим завтра, и еще останусь на выходных. Трех дней должно хватить. Я сделаю все в лучшем виде, так что не переживайте, если придет проверка, то они будут поражены нашим образцовым порядком! – Она молчала. Я поднялся со стула и сделал два шага в сторону выхода.