Сергей Ивин - Найти зарытую собаку

– Шейнкман Исаак Натанович. Не узнали, Сергей Николаевич? Вы, наверное, помните мои лопоухие уши и чрезмерно большой нос.

Бывший завлаб оскалился белозубой улыбкой.

– Да я это, я! Две пластических операций и полный порядок. Хоть сейчас, в Голливуд.

Матвеев вспылил.

– Слушайте, вы, Лернер, он же Шейнкман. Мне нет никакого дела до вашей внешности.

Лернер, видимо готов был к такому приему, догадываясь, Сергей искренне ненавидит его. Тогда, несколько лет назад, бывший завлаб, выдал научному совету института, материалы Матвеева за свои заслуги и преспокойно отбыл в Тель-Авив. Теперь, словно извиняясь за тот случай, Лернер достал из дипломата бумаги и передал Сергею.

– Извините. Я, впопыхах увез вашу монографию. Возвращаю в целости и сохранности. Если честно, дальше того, что в ней изложено, мне продвинуться не удалось.

Отступив на шаг назад, Матвеев скомкал рукопись и швырнул бумаги Лернеру в лицо.

– Исаак Натанович. Или, как там Вас ещё. Отвали. Если, что-то не ясно, обращайся к директору. Когда ты свалил в Израиль, он хотел тебя за яйца подвесить. Думаю, не передумал. А меня, оставь в покое и постарайся не попадаться на глаза.

Никакой особой бравады в поступке Сергея не было. Рукопись по поливакцине, которую украл бывший завлаб, представляла на самом деле, хорошо подготовленный рекламный буклет; пролог кандидатской диссертации Матвеева. Основные материалы, точнее ключ к получению универсальной вакцины, Сергей сначала хранил у себя дома, а после ухода из института, в Малаховке на даче Стенина; в хорошо укрепленном подвале, где в одну из стен, был встроен банковский сейф. Уже тогда, Матвеев сознавал, он владеет такой сверх ценной информацией, способной в ближайшем будущем перевернуть мировую медицину; либо, получить пулю в лоб, от разного рода проходимцев, желающих, заполучить его изобретение любой ценой.

Не дожидаясь со стороны Лернера ответной реакции, Сергей поспешил к трамвайной остановке, не желая опаздывать на встречу с друзьями. В бар Охотник он успел вовремя и, пригубив лимонного ликера, коротко рассказал обо всем, что случилось с ним в течение дня.

– Чтобы не произошло, ничего не меняем. Алексей летит в Турцию. Виктор тебя проводит и встретит с обратным рейсом. Я, временно не выездной. Отлежусь пару дней. Хочу разобраться, с происходящим вокруг нас. Чувствую, неспроста Лернер объявился. Ох, неспроста.

Молчавший до поры Талызин, встрепенулся.

– Ты думаешь, Лернер по твою душу прибыл? Так, сдай его Платонову. Пусть выяснит, за сколько баксов, завлаб продал в Израиле твою диссертацию.

– Да погодите Вы.

Встрянул в разговор Стенин.

– Матвеев, не темни. Угробил лаборанта, так и скажи. А то, наводишь тень на плетень.

Отодвинув на край стола бутылку ликера; подальше от Виктора, Сергей рассмеялся.

– Раз ты такой догадливый, предлагаю все дела на сегодня закончить и разойтись по домам.

Утром, проводив жену на работу и тещу с тестем на дачу, Матвеев остался один. Во второй половине дня, он договорился со Стениным съездить в Малаховку; подготовить накладные на товар, а пока было время решил немного привести себя в порядок. Телефонный звонок застал Сергея в ванной. Он отложил бритву и поднял трубку.

– Сергей Николаевич.

Сергей вздрогнул и, узнав голос Лернера, недовольно спросил.

– Ну, что ещё? Мы же всё выяснили. Лучше покайся, кто ты на самом деле: прохвост или агент Моссада. Так это, не ко мне. На Петровке 38, по тебе плачут горькими слезами. Могу, номер телефона подсказать.

Матвеев осёкся, сожалея, что наговорил явно лишнее.

Шейнкман, он же Лернер, не оставаясь в долгу, со злобой выругался.

– Вы дурак, Сергей Николаевич; хотя и великий ученый. Применительно к вам – дурак, в переводе с латинского языка: твёрдый, крепкий, но я ещё бы добавил – упрямый осёл, не желающий миром, решать собственные проблемы. Тебе Матвеев, похоже, наплевать на всё: на близких людей, на друзей, на отлаженный тобой бизнес. Все это, в одночасье, может пойти прахом. И последнее. Я с тобой, детей не крестил. Так будь любезен, обращаться ко мне на Вы.

– Ещё чего выдумал.

Зло выругался Матвеев, переходя на грубость.

– Я не намерен, такую сволочь как ты, на Вы называть! Он, мне ещё угрожать будет!

Сергей прервал разговор и, положив трубку, задумался; стоит ли ему всерьез воспринимать угрозы Лернера или ненавистный, бывший завлаб, просто блефует.

В это же самое время, Талызин расстался с Виктором у входа в аэропорт и направился в сектор таможенного досмотра.

– Можно вас, на минутку? Вы на стамбульский рейс?

Алексей остановился, разглядывая светловолосую молодую женщину, в форме стюардессы.

Стюардесса мило улыбнулась, протягивая Талызину почтовый конверт.

– Если вам не трудно, передайте командиру корабля или любой проводнице. Там ничего особенного. Мой больничный лист.

Алексей убрал конверт в карман пиджака.

– Не волнуйтесь. Всё сделаю в лучшем виде. Выздоравливайте.

Сотрудник таможни попросил Талызина предъявить загранпаспорт, билет, подтвердить достоверность сведений, указанных в декларации. К этому, Алексей давно привык и особенно не беспокоился. Триста долларов, на всякий пожарный случай, дипломат, со всякой мелочью; этого было достаточно, чтобы в стамбульском аэропорту, получить у Исмаила товар и, тут же, улететь обратно в Москву.

– Согласно декларации, вы утверждаете, что наличной валюты у вас триста долларов?

Переспросил таможник, скрупулезно изучая бумагу, представленную Талызиным.

Алексей удивился.

– Да. Если не считать небольшое количество рублей, носовой платок и рулон туалетной бумаги.

Сотрудник таможни поднялся со стула.

– До рейса время ещё есть. Прошу вас, пройдёмте на дополнительный осмотр.

Талызин опешил, не понимая причины столь пристанного внимания к своей персоне. В комнату, куда его привели, находились ещё двое сотрудников таможни, лейтенант милиции и пожилая пара, как потом выяснилось, приглашенных в качестве понятых. Офицер милиции, видимо главный среди присутствующих, раскачиваясь на стуле, исподлобья взглянул на Алексея.

– По имеющейся информации, вы пытаетесь незаконно ввезти в Турцию не задекларированную валюту. Это, правда?

Едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на грубость, Талызин дернулся на встречу представителю власти, вновь доставая из карманов: носовой платок, ключи от дома, конверт, который десятью минутами раньше, ему передала стюардесса.

– Внимание!

Сотрудник таможни обратился к пожилой паре.

– Прошу засвидетельствовать вот этот конверт.

Алексей увидел, как на его глазах, таможник вытряс из почтового конверта пять тысяч зеленых долларов. Всё дальнейшее, для Талызина происходило, как во сне. У него отобрали загранпаспорт, авиабилет и заставили подписать протокол об изъятии валюты. Выяснилось: стюардесса, передавшая Алексею конверт, в Шереметьево не существует. Сам командир корабля рейса Москва – Стамбул заверил, члены его экипажа абсолютно здоровы и, как один, находятся на борту самолета. По окончанию всех разборок, Талызина с позором выдворили из аэропорта.