Софья Эл - Истории Эписа. Призванный

Холодная рука сжала внутренности, не позволяя сделать вдох.

И что же ты выбрала, Валери?

Разве ты просила вернуть тебя к жизни?

Нет.

Хотелось кричать. Орать во все горло, раздирая его. Лишь бы выпустить весь этот ужас. Навсегда избавиться от него, выскрести, выжечь. До боли хотелось орать, пока голосовые связки не лопнут.

В этом твой план, отец?

Превратить меня в Чудовище?

Я твой жуткий эксперимент? Вот это я для тебя? Новая попытка уничтожить все живое?

Вцепившись руками в волосы, я потянула изо всех сил, с удовольствием почувствовав треск и боль. Реальность уходила от меня, отодвигаясь все дальше. Вот отсюда родом мое безумие, Оливер? Раскачиваясь вперед-назад, я пыталась прийти в чувство, но не получалось. Моя жизнь. Каждый шаг. Все это ради того, чтобы сойти с ума и превратиться в тебя?

Кто-то кричал рядом со мной. Будто за толстым слоем воды, доносились голоса.

Я в Исиде? Странно, почему снова в ней? Что произошло? Меня ударило что-то и я тону? Тогда почему мне… сухо? Даже смешно как-то, в воде, а не чувствую ее. Смех вырвался сам. Нет, ну обхохочешься. Вытянув руки перед собой, пригляделась. Они расплывались в толще бурлящего потока. Но я точно в Исиде. Не хочется выбираться, так спокойно. Давно не было так хорошо. Уснуть и остаться тут навечно. Что-то внутри беспокойно ворочалось, но я лишь снова рассмеялась. Как же я скучала по тебе, Исида.

Поток ледяной воды выдернул меня, заставив подскочить на месте.

– Да не сожри твою душу Безмолвная, Бак! – отплевываясь, я смотрела, как вода стекает с меня на пол в кабинете Крейна. – Ничего умнее придумать не мог?

Осирис невозмутимо поставил ведро на пол, облегченно падая в кресло и снимая очки. Крейн сидел на полу, внимательно наблюдая за мной. Стоп. Мы в кабинете? Ужас противными щупальцами коснулся сознания, но я тряхнула головой.

– Сколько прошло времени? – спросила я, стуча зубами.

Бакстер кинул взгляд на часы. Но ответ раздался с пола.

– Шесть часов, Валери, – полный боли голос переворачивал внутренности, – шесть. Часов.

Сглотнув слюну, я осмелилась посмотреть на Крейна.

– Что я делала? – губы не слушались. – Я… причинила кому-то вред?

То, что мог натворить впавший в безумие некромант, ужасными картинками мелькало перед глазами. Нет, я не могла. Все хорошо. Просто устала.

– Нет. Сегодня все спокойно, – Крейн поднял на меня взгляд, отчего сердце сжалось, грозясь разорваться от переполняющих его чувств, – когда это началось снова, Вел?

– Эрик, ничего не начиналось. Я просто перенервничала, – сделав шаг, повернулась к Баку, – хоть ты скажи ему, что со мной все в порядке.

Осирис молчал. Внимательно разглядывая пальцы, он подбирал слова, пытаясь как можно осторожнее озвучить то, что было нужно. Бакстер снова увидел это. Наконец его губы раскрылись.

– Вел. Не в порядке, – протирая очки краем рубашки, Бакстер нервничал, – прошлый раз приступ спровоцировала новость о том, что Эрик убийца. Ты отождествляла его с отцом и поэтому психика не выдержала, – сглотнув слюну, Бак нацепил очки на нос, – теперь произошло что-то, спровоцировавшее снова.

– Что сказал тебе Старейший, Вел, – Крейн смотрел, не отрываясь, – пока ты здесь, – я отвернулась, – пока твое сознание здесь. Расскажи мне.

Когда-то, Дом Крейна

Эрик

Долгожданный звонок в дверь заставил подскочить с места. Слишком резкое движение принесло боль, от чего я поморщился. Застегнув рубашку, повернулся к запертой на ключ спальне. Тишина, стоявшая за белой стеной, настораживала, но решиться снова зайти туда сейчас не мог. Не один. Боль от одного лишь вида была невыносимой. Моя Исида.

Пригладил волосы, кинув взгляд в зеркало. За эти несколько дней под глазами появились мешки, а лицо осунулось. Ее состояние слишком сильно сказывалось на мне. Насмешка Всевышнего, не иначе. Даровать то, чем не обладал никто из живущих, чтобы забирать так жестоко. Рука легла на ручку, распахивая дверь.

Бак вошел, внимательно глядя мне в глаза. Единственный, кто сейчас действительно мог помочь. Осирис явно не выспался. От яркого света Бак щурился, часто моргая. Несложно догадаться, чем мог заниматься молодой свободный Осирис ночью выходного дня.

– Так все же расскажешь, что произошло? – Бак огляделся. – И где Валери?

Протянув другу Книгу, я поймал его недоуменный взгляд.

– Прежде, чем я скажу хоть слово, ты дашь Клятву, Бак, – Осирис нахмурился, но я перебил его, – то, что ты увидишь, не должна знать ни одна живая душа. Я не могу рисковать так, прости.

Осирис неуверенно протянул руку. Тонкие пальцы коснулись черной кожи, сжимая ее крепче. Маленькая капля крови впиталась в обложку. Облегченно вздохнув, я улыбнулся.

– Клянусь, что все увиденное и услышанное мной сегодня здесь и сейчас никогда не буду обсуждать ни с кем, кроме присутствующих сейчас в этом доме. Под взглядом Всевышнего. Да не сожрет мою душу Безмолвная. На все Воля Его.

Клятва принята. Книга Крейнов тут же поглотила маленькую жертву, возвращая обложке первозданный вид. Удовлетворенно кивнув, я указал другу на дверь закрытой спальни.

– Ты должен увидеть сам, – зашипев от неосторожного движения, я открыл комнату.

Бак перехватил удобнее свою Книгу и сделал шаг внутрь спальни. Друг был чрезвычайно спокоен. Даже странно, учитывая, что предстало перед его глазами сейчас.

Около самой двери, прямо на пороге, валялся разломанный на несколько частей деревянный карниз. Если присмотреться, то можно было увидеть, что позолота с него слезла не просто так. Бак присел, беря один кусок в руки и поднося к глазам. Следы острых зубов покрывали обломанные края. Занавески, когда-то защищающие комнату от солнечного света, разодранные разноразмерными кусками, свисали со всех поверхностей и выступов, за которые могли зацепиться. Осколки стекла усыпали весь пол комнаты. Этого не было. Бак поднял руку, останавливая мое движение. Друг отрицательно покачал головой, не позволяя приблизиться к центру комнаты. Из разбитого окна дул ледяной ветер. Снег залетал внутрь и, кружась, падал на смуглое обескровленное лицо Валери.

Девушка лежала на полу, перебирая пальцами валяющиеся вокруг нее осколки. Немигающий взгляд был прикован к снежинкам, наполняющим комнату. Укрывшись куском занавески, Валери что-то тихонько бормотала себе под нос, то подбирая, то отпуская блестящие стекляшки. Бак осторожно, носком ботинок отодвигая стекла, приблизился к ней, присаживаясь рядом.

– Привет, Валери, – его голос был спокойным, но каждая буква звучала четко и одновременно мягко, – ты слышишь меня?

Рабос дернулась, отчего я подался вперед, но Бак, вскинув Книгу в мою сторону, выставил щит. Тихо повернувшись, друг снова отрицательно покачал головой.